Карантин - Грег Иган

Я открываю вторую дверь, Лауры внутри нет, но... Но есть кровать, постель не заправлена с тех пор, как на ней в последний раз спали, постельное белье сдвинуто к одному краю – обитатель комнаты, видимо, сполз на пол. Унитаз, раковина, маленький стол и стулья. Дальняя стена разрисована цветами и птицами, точно так же, как в комнате Лауры в Институте Хильгеманна.

Постель еще чуть теплая. Куда же ее утащили среди ночи? Может быть, возникли осложнения, и пришлось ехать в больницу? В течение тридцати секунд я обследую комнату, но это уже лишнее – роспись на стене говорит сама за себя. Уверен, Лаура была здесь еще несколько минут назад. Я не застал ее только случайно.

Возможно, она еще в здании. К примеру, проходит мозговое сканирование где-нибудь наверху. Может, МБР так отчаянно старается поскорее выполнить именно этот контракт – что бы за ним ни стояло, – что сотрудники работают круглосуточно?

Выйдя из комнаты, я поворачиваю было направо, чтобы вернуться к выходу кратчайшим путем по собственным следам, но передумываю и решаю пройти «кругосветку» до конца.

Женщина, которая стоит прямо за углом, тяжело опираясь на ходунки, внешне неотличима от Хань Сю Лиен. Подняв на меня взгляд, она разражается слезами. Быстро шагнув к ней, я впрыскиваю ей в нос транквилизатор. Она обвисает, я беру ее под мышки и закидываю на плечо. Не слишком удобно, зато руки свободны, сейчас это главное. Ходунки – хороший признак, возможно, она еще не полностью выздоровела, но ее можно перевозить без особого вреда. Когда я вынесу ее из здания, вызову «скорую помощь» – пока буду прорезать дыру в проволочном ограждении.

До второй двери остается три шага, когда я слышу спокойный мужской голос позади:

– Не оборачивайся. Брось на пол пистолет и фонарик и оттолкни их ногой.

Одновременно я чувствую, что на моем затылке появилось маленькое, но отчетливое теплое пятнышко – инфракрасный лазер на минимальной мощности. Весьма ощутимое предупреждение, что я на мушке; если оружие поставлено на автоматику, любое мое резкое движение мгновенно вызовет мощный импульс излучения.

Я подчиняюсь.

– Теперь опусти ее на пол, осторожно. Потом положи руки себе на голову.

Я и это выполняю. Лазер все время следует за мной. Мужчина говорит что-то на кантонским. Я включаю «Дежа Вю» и слышу перевод:

– Что ты собираешься с ним делать?

Женщина отвечает:

– Отключу его.

Мужчина говорит, уже по-английски:

– Будь добр, не шевелись.

Женщина появляется передо мной, засовывая пистолет в кобуру. Из сумки на поясе рядом с кобурой она достает маленькую капсулу для подкожных инъекций. Перешагнув через Лауру, она берет меня одной рукой за подбородок – я понижаю частот сердечных сокращений – иголка проскальзывает в шейную вену – я перекрываю кровоток к этой области – затем сдавливает капсулу.

Ограничение кровотока даст мне в лучшем случае несколько секунд, но для «H1» этого достаточно, чтобы опознать препарат. Если мод способен нейтрализовать это вещество, действовать надо будет быстро. Если только они не собираются сжечь меня, когда я начну падать под действием наркотика, лазер не может сейчас быть в автоматическом режиме. Если я притворюсь, что теряю сознание, споткнусь, заслонюсь женщиной, схвачу ее пистолет...

Но «H1» молчит. Я пытаюсь пошевелить пальцем и не могу. Через миг все проваливается во тьму.

Я просыпаюсь, лежа на боку на бетонном полу. Я совершенно гол, руки болят, а когда пытаюсь пошевелить ими, холодный металл впивается в запястья. Осматриваюсь. Я в небольшой узкой кладовке, куда свет попадает через единственное окно под потолком. Мои руки прикованы наручниками к длинной, во всю стену, полке с какой-то лабораторной посудой.

«H5» не может определить, где я нахожусь. Этот мод работает на основе моего собственного восприятия, чувства равновесия и пространственного самоконтроля, отслеживая местонахождение с точностью до миллиметра, но при условии, что человек на ногах и в полном сознании. Меня же волокли неизвестно сколько и неизвестно куда, пока я был под действием наркотика. Однако «Н5» утверждает, что сейчас пятое января, а время – 15:21. Другие моды дают те же дату и время, этому можно верить – вряд ли препарат исказил их показания совершенно синхронно. За пятнадцать часов меня могли перевезти в любую точку планеты. Точнее, в любую точку, где в 15:21 по среднеавстралийскому времени утро или полдень. С опозданием до меня доходит, что надо поискать на плане здания у меня в голове комнату таких размеров, как эта кладовая. Оказывается, такие комнаты есть на каждом этаже. Culex не нашел ни в одной из этих комнат ничего заслуживающего фотоснимка, но судя по проволочным контурам, которые он записывал везде, я на четвертом этаже.

На мне не одна, а две пары наручников. Одна из них продета в щель вертикальной перегородки на одной из стоек с посудой. Полки не привинчены к стене, так что стоит мне дернуть чуть сильнее, и все стекло с грохотом обрушится на пол. То же самое произойдет, если я попробую перетереть цепочку о край стойки; к тому же за мной скорее всего наблюдают.

Итак, деваться некуда. У кого же я в плену?

Не исключено, что МБР есть именно то, чем себя называет – институт, ведущий медико-биологические исследования по заказам. Причем, как выяснилось, без предрассудков по части похищений. А платит им фирма X, чьи препараты искалечили мозг Лауры тридцать три года назад. Конечно, фирма Х рискует, но, вероятно, прятать Лауру у себя для нее еще опасней, и поэтому респектабельная фирма Х обратилась к специалистам по грязным делам – к МБР.

Звучит очень банально и правдоподобно, вот только слишком много фактов не укладывается в такую версию. Рассказ Кэйси – раз. Конструкция комнаты в подвале – два. Лаура, слоняющаяся по коридору своей персональной тюрьмы – три. И эти факты подсказывают другую версию, но уже совсем не банальную: Лаура на самом деле сумела выйти из здания клиники Хильгеманна дважды, и без посторонней помощи.

Потому-то ее и похитили. Кто-то узнал о ее способностях и захотел использовать их в своих целях. Вот зачем в подвальной комнате двойные стены – чтобы узнать, действительно ли она идиот-эскейпер. Когда я наткнулся на Лауру, она уже наполовину выдержала тестирование.

А как меня обнаружила охрана? Очевидно, сработала какая-то сигнализация. Но хамелеоны блокировали все устройства слежения за комнатой, соединенные с пультом службы безопасности здания. Если же с Лаурой проводились эксперименты, то и наблюдение за ней должно было вестись с отдельного пульта.

Зачем МБР составляет нейронные карты? Разумеется, не для того, чтобы доказать свою невиновность в причинении вреда Лауре. Должно быть, они пытаются выявить структуры, делающие Лауру величайшим эскейпером в истории со времен Гудини, надеясь закодировать ее способности в мод. Почему ее решили вывезти под видом трупа, не прибегая к марионеточному моду? Потому что не хотели воздействовать на ее мозг, боясь разрушить то, ради чего затевалось само похищение.