Человек-торпеда - Сергей Зверев

– Я слушаю.

– Чан, убери его, – Зим кивнул типу со шрамом на того, который спал.

Чан встал, подошел к спящему и тряхнул его за плечо. Тот открыл глаза. Чан молча показал ему на выход. Не сказав ни слова, разбуженный подчинился. Чан вернулся за стол.

– Для начала хотелось бы представиться, – сказал Зим, когда они остались втроем. – Меня действительно зовут Зим, но фамилия моя не Зюнь и никакой я вам не родственник. Фамилия моя… Впрочем, зачем вам ее знать? Совершенно незачем. А это – Чан, – он кивнул на типа со шрамом, – мой помощник.

– Кто вы такие и что вам от меня надо? – спросил Чанг.

– Отвечаю по порядку. Мы офицеры армии Кореи.

– Какой именно?

– Северной, – уточнил Зим. – Извините, что сначала я ввел вас в заблуждение. Но так было надо. Теперь отвечаю на второй вопрос. От вас нам нужна помощь. Не лично нам, разумеется, а нашей стране. Ведь вы же кореец. Хоть вы и живете вдали от родины, у вас есть по отношению к ней кое-какие обязанности.

– Что-то, когда советское правительство нас притесняло, родина не очень-то о нас вспоминала, – горько сказал Чанг. – А ведь у нее по отношению к нам тоже обязанности есть!

– Главное не то, что родина делает для нас, а то, что мы для нее делаем, – важно заявил Зим. – Родина – как мать. Неужели вы отказали бы в помощи матери, если бы она когда-то сделала для вас не все, что вам бы хотелось?

У Чанга было по этому вопросу иное мнение, но продолжать спор он не стал. Не имело смысла настраивать против себя этих людей, еще не узнав, что им от него нужно.

– А в чем именно должна заключаться моя помощь? – спросил Чанг.

– Вот это уже деловой разговор, – обрадовался Зим. – Нам нужно, чтобы ты показал места, где захоронено бактериологическое оружие. Всего лишь навсего. Собственно говоря, ты ведь и так собирался это сделать, разве не так?

– Я хотел, чтобы эти захоронения были уничтожены.

– А они и будут уничтожены. Ты достигнешь своей цели. Более того – поможешь при этом своей родине и заработаешь денег. Много денег, Чанг. Достаточно, чтобы вырваться из своего поселка, переехать в столицу. Или, если захочешь, можешь вернуться в Корею. Нам нужно не только оружие, но и специалисты.

Чанг молчал.

– Пойми, – продолжал Зим, – я ведь мог разыграть тебя втемную. Ты бы показал мне нужные места, считая, что я привлеку к ним внимание начальства в столице. Я получил бы все, что хотел, совершенно бесплатно и без этого разговора. Но я честен с тобою, Чанг, и я верю в твои патриотические чувства. Надеюсь, ты это оценишь.

«Ну да, как же! – подумал Зюнь. – Врешь ты все! Если бы был уверен, что я и так все покажу, то раскрываться бы не стал. Нет, просто ты побоялся, что я что-то заподозрю и откажусь от сотрудничества».

Разумеется, вслух Чанг этого не сказал – не такой он был простак. Спорить сейчас было бессмысленно, гордо отказываться просто глупо. И Зюнь кивнул в знак согласия, хотя в глубине души он был уверен – содействовать попаданию страшного оружия в руки спецслужб он не будет. И неважно, чьи это спецслужбы – корейские, русские, американские или мозамбикские.

Но вслух Чанг сказал:

– Хорошо, я согласен.

– Отлично, – широко улыбнулся Зим. – Покажешь сегодня же.

– Лучше ночью, – первый раз подал голос Чан. – Днем можно на посторонних нарваться.

– Хорошо, – кивнул Зим. – Ночью так ночью.

«Какой же я был глупец, – подумал Чанг, чуть поворачиваясь на груде тряпок и стискивая зубы от резкой боли в боку. – Как я мог тогда подумать, что провести этих волков будет так просто? Конечно, они мне не поверили, решили проконтролировать. И я попался в ловушку. Впрочем… я ничего бы не смог сделать, даже если бы знал о ней. Или все-таки смог бы? Что я тогда сделал не так?»

И кореец снова погрузился в воспоминания.

Бежать он попытался в тот же вечер. Вылазка к местам захоронения бактериологического оружия была назначена на три часа ночи. Ровно в одиннадцать корейцы улеглись спать – все, кроме одного, оставленного Зимом в качестве часового. Чанг, уткнувшись носом в стену, решил – будет ждать часа два, а потом нападет на часового и убежит. Ложась, он опасался одного – что заснет раньше, чем пройдут два часа. Напрасно опасался. Какой уж тут сон! Его всего колотило, с огромным трудом он сдерживался, не давая себе стучать зубами. Очень боялся, что часовой заметит бьющую его нервную дрожь.

Часовой не заметил. Во всяком случае, виду не подал. Когда слабо фосфоресцирующая стрелка его часов, которые он держал под самым носом, показала ровно час ночи, Чанг перевернулся на другой бок – нарочито шумно, словно бы во сне. Теперь он лежал лицом к стоящему у окна часовому. Его черный силуэт отчетливо выделялся на фоне оконного проема, давно лишившегося стекол.

Чанг выждал еще минут пять – чтобы покрепче заснули те, чей сон он мог потревожить, ворочаясь. При этом он медленно, постепенно сгибал ноги, готовясь к прыжку.

И вот можно было прыгать, только решимости набраться оставалось. Чанг стал про себя считать до десяти. И на счете «десять» рванулся вперед.

Чанг Зюнь не был ни спецназовцем, ни десантником. Но он все же служил в армии. И рукопашным боем занимался – пусть и не слишком углубленно. Однако и этих навыков хватило. Ведь на стороне нападающего всегда преимущество внезапности – а это половина успеха на пути к победе.

Словно выпушенное из пушки ядро, ринулся Чанг на противника. И врубился плечом ему в грудь, прежде чем тот успел понять, что происходит. В следующий миг Чанг нанес часовому резкий удар в солнечное сплетение. Он согнулся, выбывая из игры. Но спящие уже зашевелились, счет времени пошел на доли секунды. А в дверном проеме появились темные фигуры. Еще часовые!

Времени на размышления у Чанга не было. Он твердо знал одно – кидаться к двери нельзя. Его или остановят, или ненадолго задержат. А там уж все навалятся. И Чанг сиганул в окно. Всего второй этаж – вполне можно было рискнуть. Он с самого начала рассматривал этот вариант как запасной.

Приземлился он удачно, на ноги. Правда, устоять не удалось, он покатился по земле, но теперь это было уже неопасно, скорость погашена. На ноги и вперед, в ночь! Бежать к узбекским пограничникам, сдаться им, а там…

Чанг уже был на ногах, даже успел сделать несколько шагов, когда сзади и сверху послышался громкий, но совершенно спокойный голос Зима:

– Чан, стреляй! Но не убивай!

В тот же миг раздался негромкий хлопок – на автомате Чана стоял глушитель. И Зюнь ощутил резкий толчок в правый бок. Он пробежал еще метров десять, а потом почувствовал, что руки и ноги слабеют, а в голову словно ваты набили. Следующие десять метров он уже не бежал, а шел. На автомате, так сказать. А потом упал. И потерял сознание.

«Нет, ничего я не мог сделать, – подумал Чанг. – Зим подозревал, что я попытаюсь бежать. Потому и дежурили в коридоре его люди. Я сумел сделать неожиданный ход с этим прыжком в окно. Но он мне не помог. А ничего лучше, пожалуй, придумать было нельзя. Два выхода было – дверь и окно. Через дверь прорываться было нельзя. Через окно – вот что получилось. А сквозь стены я ходить пока не научился. Нет, не было никакой ошибки, никакой случайности. Зим с Чаном просто сумели меня переиграть».