Битва драконов. Том 2 - Валерий Гуминский

— Я никому никогда не говорил об этом месте, — после недолгой заминки ответил он. — Прошу вас не раскрывать положение малого Источника. Что он может дать Иерархам, и так умеющим обращаться с магией? А я простой человек, мещанин без Дара…

— А почему раскрылись мне? — поинтересовался Буян, продолжая впитывать в себя живительные соки подобно дереву, просыпающемуся весной.

— Вы — частное лицо, я проверял по своим каналам. Не состоите на службе в Коллегии. А потом, крайне заинтересовали меня своими вопросами. Мои исследования по храмам Перуна мало кому интересны, кроме узких специалистов, конечно. И тут вы всколыхнули мое желание поделиться некоторыми выводами.

— Так поделитесь, — лениво откликнулся волхв, опуская руки. — И я даю вам слово, что Иерархи никогда не узнают про вашу тайную полянку.

— Все это похоже на домыслы и предположения без достоверных фактов, — смутился Ласкин, вставая рядом с Буяном.

— Ничего, я приму на веру ваши теории.

— Хорошо, как вам угодно, — профессор неожиданно для Буяна решительно скинул пальто и разложил его прямо на мерзлой земле, а потом сел на него, скрестив ноги как буддийский монах. У него оказалась невероятная для почтенного возраста гибкость. — Можете присесть тоже. Не бойтесь, в эпицентре почва теплая, как летом. Я всегда так делаю.

— Нет, спасибо. Предпочту постоять. А вы говорите.

Буян отошел на пару шагов, внимательно ощупал взглядом непроницаемый строй деревьев и кустарников, и не заметив ничего подозрительного, кивнул.

— Когда я вплотную приступил к работе над загадкой храмовых Алтарей, сразу возникли два вопроса: какую функцию несут небесные камни и какая взаимосвязь между ними и местом Храма. Насчет второго вопроса я долго не думал. Храмы стоят на разломах земной коры, где генерируются силовые потоки энергии. Но для того, чтобы их накапливать и преобразовывать в полезную, то бишь в магическую Силу, необходим предмет. И лучше, чем камень, такого предмета не найти. Древние жрецы это прекрасно понимали. Мне кажется, к идее использовать метеориты они пришли опытным путем, а до этого использовали разные твердые породы. Небесный камень оказался великолепным преобразователем, и с тех пор он взял на себя роль Алтаря. Например, Кааба. Знаете же? Магометане тоже не дураки, пришли к такой же мысли.

Буян терпеливо ждал. Он знал о функциях Алтаря, и только потому не подгонял профессора, что боялся, как бы старик не потерял мысль своих рассуждений. Ласкин еще не сказал главного.

— Гипербореи с блеском использовали возможности Алтаря. Магия, переданная по крови — очень сильный фактор для усиления возможностей. Пестуны, как раньше называли ученых-евгеников, тщательно подбирали пары среди молодых юношей и девушек, чтобы их потомство имело больше возможностей. Новорожденных подносили к Алтарю. Если проходила синхронизация потоков, дети имели огромный шанс стать сильным волхвом. Если же шел резонанс — увы, ничего хорошего ребенка в будущем не ждало. Но меня заинтересовали обрывочные сведения о еще одной возможности небесного камня…

Ласкин воодушевился, а Буян напрягся в ожидании, когда ему в руки попадет та самая ниточка тайны.

— Я построил гипотезу, что Алтарь может влиять на плод, находящийся в чреве матери. Беременная женщина, оказавшаяся возле Камня, могла подвергнуться магическому излучению, и ребенок получал весь необходимый функционал, если говорить по-современному. Или Силу пяти Стихий.

— А как же резонанс и синхронизация? — Буян вытер ладонью внезапно выступивший на лбу пот. Действительно, стало жарко.

— Родившееся дитя уже имеет набор определенных навыков. Родители передают по наследству ту Стихию, которую им пестовали. Изменить Стихию Воздуха на Стихию Огня невозможно. Их можно только совместить, и то в процессе долгого пестования.

— От осинки не родятся апельсинки, — пробормотал волхв.

— Именно так, — кивнул Ласкин. — «Водник» может развить качества «огневика», но лишь в благоприятных условиях и через пять-десять поколений в Роде появится сильный «огневик».

— Да, я об этом знаю. Меня интересует вариант с плодом во чреве матери.

— Ага! — поднял палец старик с торжествующим блеском в глазах. — Я тоже заинтересовался подобным феноменом. Сами понимаете, милейший, доказательств никаких. Никто же не вел в те времена записи. Намеки только в былинах: Микула Селянинович, Добрыня Никитич, Дюк Степанович, Дунай Иванович, Святогор, наконец. Вот его я считаю самым вероятным обладателем Силы пяти Стихий.

— Вырисовывается следующая картина, — медленно произнес Буян. — Беременная женщина на раннем сроке приходит в Храм. Алтарь каким-то образом влияет на будущего ребенка, облучая его потоками Стихий, без разбора. Ведь плод только формируется, у него еще нет точного магического предназначения. Таким образом, когда дитя появляется на свет, у него уже есть полный набор. Плюс к этому — Сила Космоса. Остается только правильно выпестовать богатыря.

— Да, вот над чем я и работал.

— И все равно, много натяжек, — покрутил головой Буян, чувствуя, как спирает дыхание от нехватки воздуха. Ниточка оказалась канатом, прочным и надежным канатом.

— Так это же гипотеза! — воскликнул профессор. — Вы говорили о каком-то одаренном, имеющем весь набор необходимых магических Стихий. Хорошо было бы с ним встретиться, поговорить…

Голос Ласкина стал просительным. Он вправе был ожидать от гостя каких-то откровений или сотрудничества за предоставленную информацию. Буян его хорошо понимал. И он пообещал устроить встречу, но при условии, что господин профессор покажет свои записи. Может, в них будет что-то такое, что упущено в разговоре.

…Буян неторопливо шел по выщербленной временем асфальтированной дороге, выходившей из небольшого поселка, в котором провел целый день. На плече у него висела дорожная сумка, набитая тетрадями с записями профессора Ласкина. Старик редко покидал свой дом, и опасений, что его хватятся завтрашним утром, не было никаких. Если найдут, то послезавтра, а то и позже. Труп долго пролежит в холодном кабинете. Полиция вряд ли начнет проводить расследование, учитывая возраст несчастного Ласкина.

Буян покидал поселок под надежной «вуалью», как и пришел туда ранним утром. Даже личину накинул для полной маскировки. Ласкин — неодаренный мещанин, его легко провести подобными манипуляциями. Так что волхв совершенно не боялся последствий. Он спокойно дошел до подлеска, где далеко от дороги стоял ярко-вишнёвый «рено-соболь», снял легкую иллюзию, изменившую цвет машины в обыкновенный черный, устроился за рулем и на какое-то мгновение застыл. Исследования профессора могут раскрыть тайну магического искусства гипербореев, а могут и завести в тупик. Но приказ князя Балахнина Буян выполнил, и угрызениями совести не мучился. Он — воин клана, а значит, должен действовать в его интересах.

Вологда, «Гнездо», ноябрь 2015 года

Николай Егорович слыл среди горожан домоседом. За всю свою жизнь он уезжал из Устюга раз пять, и то, больше всего, по семейным делам. Дочка Юлия требовала особого внимания, проживая в Петербурге. Она взрослела, вызывая беспокойство родителей. А когда на нее стал заглядываться Велимир Шереметев, так и вовсе места себе не находил. Однажды пришлось прожить в столице два месяца, чтобы уладить вопросы с будущим замужеством дочери. Заодно обзавелся нужными знакомствами среди дворянских семей, имевших тесные связи с аристократической прослойкой Петербурга. Правда, после скандального разрыва почти все они мгновенно сделали вид, что незнакомы с Васильевыми.