Одна ночь соблазна - Гэлен Фоули

Михаил прекрасно знал, что для визитов еще слишком рано, но он не мог позволить, чтобы Ребекка попала в этот дом раньше его, однако князь полагал, что в качестве иностранца может себе позволить не знать тонкостей лондонского этикета. Это, а также его высокий титул и тот факт, что он нужен вигам, лишили герцога всякого желания отпускать замечания по поводу уместности столь неожиданного визита.

Михаил еще в самом начале разговора понял, что герцог принадлежит к тем людям, которые благосклонно смотрят на любого аристократа, который не валяется до обеда в постели, а с раннего утра берется за дела. Когда дворецкий проводил князя в комнату для завтраков, тот обнаружил, что герцог сидит за столом в одиночестве. Он уже вернулся с утренней прогулки верхом и сейчас, одетый со сдержанной изысканностью, ел свой завтрак, прихлебывал кофе, просматривал сразу две газеты, готовился к назначенным на этот день встречам — все это одновременно и с видимой легкостью.

Когда они перешли в гостиную, Уэстленд с дружелюбной настойчивостью принялся убеждать князя присоединиться не к тори, а к вигам.

— Мы предвидим большие перемены в будущем, — с поразительной убежденностью говорил Уэстленд.

Князь почти не слушал, он прислушивался к звукам входной двери и нервничал из-за создавшейся ситуации. Склонив голову, он, казалось, задумался, но на самом деле его планы давным-давно были составлены.

Он должен захватить лидирующее положение в элите вигов, что будет гарантией его жизни в случае, если заговор в России по какой-то причине сорвется. Такие предприятия всегда рискованны.

Царь Александр страдал от параноического страха перед заговорами, а потому содержал множество шпионов, которые вынюхивали мятежников едва ли не до их появления. Так и следовало, если учесть, что случилось с его отцом. Собственные дядья Михаила помогали свергнуть несчастного императора Павла.

Князь знал, что если нынешний заговор будет иметь успех, его скоро призовут в Россию для восстановления порядка. Он понадобится победителям из-за своих знаменитых железных кулаков — иначе дело не пойдет. В армии его любят. Он станет во главе заговорщиков и сумеет консолидировать силы.

Если заговор провалится и выяснится причастность князя, он просто будет все отрицать — у него хватит ума замести следы. Как можно его в чем-то обвинять, когда он находился в тысяче миль от России, в Англии? Да, если дела сложатся плохо, он к этому времени уже успеет обеспечить себе безопасность, заняв в партии вигов положение защитника русских интересов. Ясно, что со стороны императора будет очень глупо расправиться с Михаилом Курковым, если он единственный окажется способен влиять на политику Англии в выгодном для матушки России направлении и против ее врагов. Император должен увидеть: если он оставит в покое Михаила Куркова, Россия сможет пожинать плоды и в торговых соглашениях, и в военных союзах, получая выгоды от британской промышленности и военно-морской мощи.

Ожидая, пока откроют дверь, Бекки нервничала, как никогда прежде. Она мысленно повторяла слова, которые должна сказать могущественному лорд-лейтенанту, но в этот момент входные двери скрипнули и распахнулись.

Величественный дворецкий приподнял седые брови.

— Доброе утро, миледи. — Он открыл двери еще шире и кивнул кому-то у себя за спиной.

Бекки сделала маленький книксен. Сердце ее стучало как сумасшедшее.

— Д-доброе утро, сэр. Я… я пришла повидать герцога Уэстленда.

— Хорошо, миледи. Уверен, он сможет вас принять, — мягко ответил дворецкий. — Пройдите, пожалуйста. Присядьте. Вот здесь.

— Вы доложите обо мне герцогу?

— Разумеется, миледи. Сделаю все, что вам угодно. — Старик предложил ей руку и осторожно проводил Бекки к кушетке у стены. — Присядьте здесь, пока мы доложим его сиятельству.

Бекки мгновенно напряглась.

— Вы хотите сказать «его светлости»?

— Разумеется, мисс Уорд. Я оговорился. Именно так. Бекки в ужасе смотрела на дворецкого. Ее лицо стало белым как мел.

— Я пока не сообщала вам своего имени. — И она вскочила с кушетки. Два огромных лакея позади дворецкого надвигались на нее, как живые колонны.

— Присядьте же, мисс.

— Что здесь происходит?

Прежде чем дворецкий успел ответить, Бекки услышала, Как кто-то торопливо спускается с лестницы, и подняла глаза. Кровь застыла у нее в жилах. Она не верила своим ушам, но не могла не узнать эту страшную железную поступь.

Михаил.

Она не стала ждать, чтобы увидеть его воочию.

«Надо бежать!»

Она с отчаянной силой толкнула старого дворецкого на одного из лакеев, нырнула под руку второго, который бросился вперед, пытаясь ее поймать. Бекки кинулась к дверям.

— Ребекка! — закричал князь, кубарем слетая с лестницы. — Вернись!

Бекки даже не оглянулась, распахнула входную дверь и спрыгнула с крыльца. И снова она бежит.

Алек отшатнулся от угла. Он видел, как Бекки выскочила из дома Уэстленда через минуту после того, как туда вошла. Молодой человек почти решился ее окликнуть, когда следом за девушкой из дома выскочил мужчина и кинулся за ней. Он был высок ростом и худ, с темными волосами и узкой «султанской» бородкой вокруг твердо очерченного рта. Алеку он показался знакомым.

— Ребекка! — выкрикнул мужчина с резким иностранным акцентом.

«Кто это? Я ведь его знаю».

Незнакомец выглядел лет на сорок. Он был одет в военную форму — белые лосины, высокие черные сапоги, темно-синий мундир с медными пуговицами и золотыми эполетами. Мужчина решительно двинулся следом за Бекки широким, военным шагом.

«Ну разумеется! Князь Курков!»

Графиня Ливен, жена русского посла и хозяйка самых модных вечеров в Лондоне, весь сезон не уставала петь дифирамбы своему соотечественнику и обеспечила герою войны со стальным взглядом наилучший прием в самом избранном обществе.

Лично у Алека не было никакого особого мнения о русском князе. Но что общего у грозного князя Михаила Куркова с Бекки Уорд?

Курков выкрикнул приказ на своем языке, и тут же из-за угла появились четверо казаков и бросились в погоню за Бекки.

— Что же происходит? — прошептал он себе под нос. — Неужели она пошла со мной лишь из-за этого? Просто чтобы спастись от них? — Алеку стало страшно, потому что он скорее всего знал ответ. — О, Бекки! Тебе не надо было спать со мной, чтобы получить мою помощь. Я не такое чудовище.

В этот момент на пороге дома появился величественный патриций — герцог Уэстленд.

— О Господи, Курков, что случилось?

Алек двинулся в ту сторону, где скрылась Бекки. Князь оставил погоню своим людям и вернулся к парадному подъезду, однако Алек расслышал его слова:

— Простите за беспокойство, ваша светлость. Моя молодая кузина…