Старая тайна, новый негодяй - Галина Владимировна Романова

— Я же говорила, что все наладится. Она сильная… Нам с тобой теперь остается только ждать… — вздыхали мне в телефонную трубку поочередно то Нина, то Ирка. — Будем ждать…

И мы все ждали. Только каждый ждал чего-то своего. Подруги, к примеру, переломного момента в депрессивном состоянии Натальи. А я… Я, конечно же, тоже этого ждала, но не только.

Все внутри меня замерло в ожидании предстоящей встречи с Аракеляном. Пусть сейчас он исчез в неизвестном направлении. Пусть никак не дает о себе знать и не появляется. Но я-то знала, что это непременно рано или поздно случится. Я это чувствовала каждым нервным своим окончанием, которым успела срастись с ним за то короткое время, что мы были вместе.

Но Аракелян как сквозь землю провалился. Вокруг меня постоянно кто-то крутился. Саша, который с удвоенной силой возобновил свои ухаживания после Володиных похорон. Пару раз звонил мой шеф, озадаченный случившимся и изо всех сил сочувствующий мне по поводу загубленного отпуска(!). Предлагал поужинать. Я отказалась. А однажды поздним вечером нагрянул тот самый бизнесмен Игорь, с которым нас свел случай на дне рождения Василиски.

Он пришел без предварительного звонка. Долго топтался на пороге моей квартиры, никак не решаясь пройти в ботинках по светлому пушистому ковру. Потом, кряхтя, стащил их с себя и, виновато улыбаясь мне усталыми глазами, пошел следом за мной в кухню. Там он молча опорожнил пакет, поставив на стол литровую бутылку водки и выложив пару батонов сырокопченой колбасы, банку маринованных огурчиков и огромный ломоть сыра.

— Давай помянем, что ли, Вовку-то, — как-то неуверенно предложил он мне, рухнув без сил на скамейку. — Чертова жизнь… Я только сегодня узнал, представляешь! Сунулся к ним с соболезнованиями, а там закрыто.

— Наталья уехала с девочками к матери. Решила, что так лучше для них для всех. — Я начала сервировать стол, нарезая и раскладывая принесенные им продукты по тарелкам. — Наверное, это правильно.

— Да… — Игорь похлопал себя по карманам, достал пачку дорогих сигарет и умоляюще попросил: — Только не говори, что курить надо на лестничной клетке, ладно?

— Без проблем. — Я ухмыльнулась, согласно кивнула ему и поставила на стол перед ним пепельницу.

Этот усталый, немолодой уже мужик нравился мне все больше и больше. От той бахвальной деловитости, что мне так не понравилась на торжестве, не осталось и следа. Сейчас он не был бизнесменом с кучей мобильных телефонов, трезвонящих каждую минуту и отрывающих его от собеседника. И не решал свои многочисленные дела, забывая об отдыхе. Теперь он просто сочувствовал общему горю, и потому мы были с ним на равных. Пили, к слову говоря, мы с ним почти одинаково. Пили, закусывали, курили и говорили, говорили без умолку.

— Ты классная девчонка, Дарья! — заплетающимся языком пробормотал Игорь, изрядно захмелев часа через три наших с ним посиделок. — Только ведь не пойдешь за меня? Не пойдешь, я знаю. Да и никто не пойдет. Кому охота сидеть в золотой клетке и ждать, пока мужик деньги зарабатывает.

— Ну зачем ты так! Ты в принципе вполне еще о-го-го! Сколько молодых и страждущих!

— Они мне нужны? — презрительно фыркнул Игорь, снова разливая водку по стопкам. — С такими девчонками только самоубийца свяжется. Мне вот нужна такая, как ты: окопная подруга, чтобы и пожалеть смогла, и дождаться, и тапочки подать, и постель согреть. Только ведь не пойдешь ты за меня, Дарья!

— За окопную подругу, конечно, спасибо, — фыркнула я, не обидевшись нисколько. — А замуж… Так ведь и ты не возьмешь меня, Игорек.

— Я?! Да ты что!!! — Он грузно перевалился через стол и потянулся ко мне, приговаривая: — Ты же, Дашка, умница, каких мало. С тобой же…

— Во-во, потому и не возьмешь, что умница, — пресекла я его попытки облобызать мою руку. Дождалась, пока Игорь усядется на место, и продолжила: — Со мной же непросто, Игорек.

— Это почему? — он несогласно мотнул крупной головой, разметав густую копну русых, начинающих седеть волос.

— Потому что я — теперь слушай внимательно — я проницательная! Вот! Меня же так трудно обмануть!!! Со мной просто невозможно играть во всякие игры…

И тут, о чудо, Игорь поднял на меня совершенно трезвый, совершенно осмысленный взгляд. Словно и не было выпито нами водки почти с литр. Словно и не он только что едва не сел мимо моей скамейки, пьяно стукнувшись боком о стояк центрального отопления.

— Вот так, значит, да! — изрек он, глядя на меня хмурым въедливым взглядом. — Ну, коли так, ответь мне тогда на один крохотный вопросец, проницательная моя… Кому все-таки помешал Вован? Ты же была там, в момент его гибели. И даже за руку его держала, когда он богу душу отдавал. Неужели так и не успел он сказать тебе ничего? Или шепнуть, к примеру? Он же в сознании был или нет?

— Был, — не стала я врать, потому что смысла не было. Санитары могли это подтвердить.

— Ну! — подстегнул меня требовательным окриком Игорь, мгновенно трансформировавшись в озадаченного невольным недоразумением дядьку с серьезными намерениями.

Недоразумением, надо полагать, в данном случае была я.

— Что ну?!

— Если был в сознании, то сказать что-то успел! — все тот же привередливый тон, который мне ох как не нравился.

— Не успел! — мне пришлось тоже повысить голос, чтобы дать понять гостю, что зарвавшихся субъектов терпеть дольше положенного не собираюсь. — Не успел он ничего сказать, потому что кровью захлебывался! А что он мне должен был сказать-то, не пойму?! Что вообще человек говорит перед смертью, ты хоть знаешь, умник!!! Когда внутри все органы разорваны и боль невыносимая! Что он может сказать в таком случае?! «Прости меня» или что-то еще? Мне кажется, что он даже не узнал меня, как он мог мне что-то сказать…

Тут я соврала, конечно. Володька узнал меня, и шепот его я разобрать сумела. Но это было настолько личное, настолько трогательное, что выкладывать сейчас все это Игорю было бы кощунством.

— Ладно, извини, — буркнул Игорь и снова задымил, занавесившись густым облаком ароматного сизого дыма. Помолчал какое-то время, а потом спросил: — А зачем ты вообще туда поперлась-то, Даш? Чего тебе приспичило?

— Слушай, я не обязана отвечать на твои дурацкие вопросы!!! И вообще уже поздно, тебе пора! Надымил тут…

Последнее замечание было несправедливым, потому что дымили мы вместе. Но что сказано, то сказано. Надо же как-то справиться с собственным замешательством, вызванным его пристрастными вопросами. С чего, спрашивается, такой интерес? Ну, были знакомы. Кстати, на торжестве мне не показалось, что особенно близко они были знакомы. Так, перекинулись, походя, парой фраз и все. Тогда что?

— Ладно, извини, — снова повторил Игорь уже без былого напора. — Я хотел бы пояснить… Володя был мне не просто знакомым. Одно время мы очень дружили с ним, правда, давно, еще в прошлой нашей жизни. Потом мы помогали друг другу, как могли. Короче, наши отношения выходили за грань простого делового общения. Поэтому мое любопытство к его загадочной гибели совсем не праздное. Мне хотелось бы разобраться…