Берег Красного Гора. Книга первая. Тени Марса - Алексей Корепанов

— Хочется верить, что дело тут не в командире, а в связи, — негромко сказал Свен Торнссон, и ареолог ухватился за эти слова, как за спасательный круг.

«Ну конечно! — подумал он. — Вчера ведь тоже было не совсем гладко...» И вновь ему представилась некая невидимая громадная полусфера, накрывающая Сидонию. Прозрачный колпак, под которым прячут отложенный на потом кусок торта, чтобы не засох. Под колпаком свой микроклимат, и расхаживающие по торту лилипуты не слышат звуков извне...

Алексу Батлеру, как руководителю, нужно было принимать какое-то решение.

— Экранирующий слой в атмосфере? — предположил Леопольд Каталински. — Что вам, специалистам до Марсу, известно...

Он не закончил свой вопрос, потому что в этот момент фон в динамике сменился невнятным, словно из-за стены, голосом Эдварда Маклайна.

— ...зывает «Марс»... «Арго» вызыва...—Этими обрывками все и ограничилось.

— Слава богу! — с облегчением выдохнул Алекс Батлер и тут же услышал позади себя полувздох-полувсхлип Флоренс. — С командиром, похоже, все в порядке. Тут действительно какое-то экранирование.

— Аномалия на аномалии и аномалией погоняет, — сказал Свен Торнссон. — Похоже, мы попали в заклятое место. Бермудский треугольник. То бишь Сидонийский.

— Типун тебе на язык, Столб! — моментально отреагировал Каталински и посоветовал ареологу: — Делай запись, Алекс, и запускай на автомате. Может, хоть что-то к нему на борт прорвется. Работы же еще по горло!

Совет был вполне резонным, и Алекс Батлер так и поступил. Включив магнитофон, он коротко обрисовал обстановку (не упоминая о ночных звуках и тревожных снах) и сообщил, что группа приступает к дальнейшему выполнению программы. Эта запись должна была, повторяясь, автоматически идти в эфир.

После этого ареолог вывел экипаж под утреннее солнце Сидонии. Под солнце Берега Красного Гора.

...Непонятно каким образом оказавшийся здесь вполне земной воздух за ночь никуда не пропал, и после первого часа работы руководитель группы принял-таки решение снять шлемы и работать без баллонов с дыхательной смесью. Поначалу сделал это он один — и в течение еще одного часа прислушивался к себе. Никаких непривычных, а тем более болезненных ощущений не было, и Алекс Батлер разрешил остальным последовать его примеру. На всякий случай шлемы и баллоны далеко убирать не стали, сложив их прямо на грунте возле модуля.

Дел было ничуть не меньше, чем накануне. Леопольд Каталински вновь управлял компактным, но мощным четырехковшовым экскаватором, все глубже и глубже погружаясь в расширяющийся котлован; кизерит поддавался легко, и работа шла споро. Свен Торнссон тщательно проверял двигательную систему модуля, сначала обследовав дюзы, а потом продолжив свое скрупулезное поэтапное тестирование внутри «консервной банки». Алекс Батлер, не без труда справившись с исследовательским зудом, занимался сугубо физическим, а не умственным трудом — он укладывал от модуля до котлована и состыковывал направляющие рейки-желобки для автоконтейнеров и время от времени добавлял секции к транспортерам, выбирающим из котлована породу; котлован постепенно обрастал бурыми отвалами кизерита, за тысячелетия нанесенного ветрами на равнину Сидонии. Флоренс первые два часа посвятила своему «нано-хозяйству», а затем отправилась на марсоходе проверять наличие самого благородного из металлов в окрестностях модуля, — то, что накануне ареолог и пилот делали вдвоем, ей пришлось делать одной. Даже занятая работой, Флоренс то и дело поглядывала на небо, словно надеясь, что ее Ясон сумеет подать оттуда, с орбиты, какой-то знак; например, выложить из звезд посвященную ей надпись...

Около полудня Алекс Батлер, выведя с помощью переносного пульта автоконтейнеры из грузового отсека, поднялся по трапу в модуль, чтобы проверить, не изменилось ли к лучшему состояние радиосвязи с орбитой и занести в бортовой компьютер кое-какие новые параметры.

Свен Торнссон лежал на полу кабины, чуть ли не по пояс свесившись в открытый люк, ведущий к двигателю, и чем-то там скрежетал. Услышав стук тяжелых ботинок ареолога, он прервал свое занятие, отполз от люка и, перевернувшись на спину, вытер рукавом покрасневшее, блестящее от пота лицо.

— Ф-фу! Хотел бы я сказать сейчас несколько теплых слов разработчикам. Они же из меня акробата сделают!

— Где ж ты раньше был? — осведомился Батлер, устраиваясь возле рации.

— Раньше все представлялось немного проще, я так долго не возился.

— Связь с орбитой не проверял?

— Когда? Из движка еще не вылезал. Индикация таки чуток привирает, я чувствовал. Но я поправочки сделал. — Пилот сел и обхватил руками поднятые колени. — Вы там на свежем воздухе, на природе... От кого бы услышал, не поверил бы: дышать свежим воздухом на Марсе! Все равно что купаться на Луне, Так я к чему: вы там на природе, а я тут среди железяк. Может, пойти подышать хоть пару минут, поддеть на пороге? Полюбоваться пейзажем...

— Пойди подыши, полюбуйся, — согласился ареолог — И транспортеры у Лео заодно передвинь, чтобы не завалило. А я попытаюсь достучаться до командира.

— О'кей! — Торнссон мгновенно вскочил на нога и исчез из кабины.

* * *

Леопольд Каталински выполнил свое обещание к полудню добраться до «золотого руна».

Его торжествующий вопль разнесся над древней равниной, и Свен Торнссон, только что спустившийся по трапу модуля и намеревавшийся ненадолго устроиться на штабеле баллонов, дабы «полюбоваться пейзажем», тут же заторопился к котловану. По пути он связался по рации с Флоренс — ее фигура в ярко-оранжевом комбинезоне виднелась метрах в трехстах от модуля.

— Есть золото! — бросил пилот в микрофон, большими прыжками приближаясь к кизеритовым отвалам.

Леопольд Каталински стоял на коленях возле экскаватора и руками счищал грунт с золотого слоя. Все больше становилось открывшееся на дне котлована желтое окошко — и золото мягко сияло в лучах солнца, так похожего ликом своим на драгоценный металл, занимающий ничем не примечательную семьдесят девятую позицию в Периодической системе Менделеева и несказанно более высокое место в системе ценностей человеческой цивилизации. Спустившись по транспортеру на дно котлована, Свен Торнссон застыл рядом с инженером, очарованный представшим его глазам зрелищем. То, что они зачастую называли в разговорах между собой «золотым руном», не было единым золотым слоем: в отличие от шерсти волшебного овна из страны мифического царя Ээта, марсианское «золотое руно» состояло из множества плотно подогнанных друг к другу квадратных плиток.

Присев на корточки, Торнссон достал из кармана комбинезона складной нож и, вогнав лезвие между плиток, попытался подковырнуть одну из них. После некоторого усилия это ему удалось, и он поднялся, держа в руке небольшой — размером в пол-ладони и в два пальца толщиной — золотой квадратик. Леопольд Каталински подцепил соседнюю плитку, и оба астронавта завороженно принялись разглядывать одинаковые бляшки, которыми был вымощен изрядный, судя по всему, участок равнины Сидония.