Зимняя ведьма - Пола Брекстон

На этом моменте преподобный так переигрывает, что близок к обмороку. Пошатнувшись, он хватается за аналой, не в силах стоять твердо перед лицом такой неблагодарности.

– Позор! Позор вам, я говорю! Вы так легко относитесь к благам, не произнеся ни единого словечка благодарности!

Глаза преподобного Кадуаладра угрожающе распахиваются.

– Присоединитесь ко мне, братья и сестры, присоединитесь ко мне, я умоляю вас, давайте возблагодарим нашего Господа. Нельзя терять ни минуты!

Он поднимает руки и вскидывает голову.

– Мы благодарим Тебя, Господи! Мы благодарим Тебя за все чудесные дары, коими Ты благословил нас в изобилии.

– Благодарю Тебя, Господи! – вторит ему паства. – Благодарю Тебя, Господи!

Моя голова начинает кружиться, а холод, кажется, уже пробрался до самых костей.

– Да, братья мои, скажем Ему спасибо. Ибо, как Он питает наши тела, так же Он будет питать наши души. Славьте!

– Благодарю Тебя, Господи! – произносят прихожане с завидным энтузиазмом.

В этот момент я начинаю чувствовать сильнейшее недомогание. Даже хватаюсь за скамью, чтобы не упасть в обморок. Преподобный Кадуаладр продолжает свои причитания, и паства им охотно вторит, но ни шум, ни всеобщий экстаз меня не отвлекают. Я смотрю на Изольду Боуэн, которая спокойно сидит на своем месте, с совершенно прямой спиной, пристально наблюдая за проповедником. Затем, внезапно, я ощущаю ужасный запах, нет, вонь. Что может так жутко пахнуть? Хотя где-то в глубине души я помню, что это такое, но не могу сообразить. Откуда эта мерзость? Меня тошнит. Мой желудок сводит спазмом, и я ощущаю во рту вкус желчи. Голоса проповедника и верующих сливаются в одну сплошную абракадабру. Мой разум затуманивается. Я стараюсь закрыть глаза, чтобы перенестись в другое место, сбежать. Но у меня не выходит. Я перевожу взгляд на проповедника. Его красное лицо покрыто испариной, пухлые щеки выпирают вперед, он что-то бормочет. Мне должно быть смешно, а не страшно, и все же, кажется, именно от него все мои беды. Не могу понять почему, но источник моего недуга – преподобный Кадуаладр. И вдруг он смотрит на меня, поражая силой взгляда. Нет, больше чем просто силой взгляда, ненавистью.

Кай понимает, что мне нехорошо, и я слышу, как он с беспокойством произносит мое имя. Но я не могу на него смотреть. Мне все хуже и хуже, и я с трудом могу подавить рвотные позывы. В конце концов, когда паства умолкает, меня обильно рвет, и содержимое моего желудка выплескивается мне на колени, измазав несчастные незабудки.

Кай стоит у подножия лестницы, опершись на балясину, не зная, как быть. После утренних событий он совсем запутался, что делать с Морганой. Как лучше вести себя с ней. Девушка так потрясена случившимся. Однако прихожане были к ней добры. Многие предложили свою помощь. Но Моргана была безутешна. Она выбежала из часовни, бросилась на колени к ручью, пыталась отмыть платье с помощью мха. Платье Кэтрин. Нет, он не должен так об этом думать. В конце концов, платье так шло Моргане. Но теперь оно было безнадежно испорчено, а девушка – подавлена. Когда Изольда предложила отвезти ее домой в своей крытой коляске, Моргана отреагировала грубостью. Она сердито посмотрела на Изольду, повернулась к ней спиной, забралась в свою повозку, взяла вожжи и чуть было не уехала без Кая, который был вынужден впрыгнуть в нее уже на ходу, когда Принц рванул с места.

С момента, как они приехали, Кай не видел Моргану – девушка заперлась у себя в комнате. Но нельзя же пробыть там вечно. Моргане нужен свежий воздух. Прогулка среди холмов. Кай уверен, это восстановит ее здоровье, вернет расположение духа. Полный решимости, он поднимается на второй этаж, откашливается и стучит в дверь.

– Моргана? С тобой все в порядке?

Ответа не следует.

Кай прикладывает ухо к двери, но не слышит ни звука. Может, она спит? Или дуется? Он пытается снова.

– Хочешь чаю? Я собирался поставить чайник…

Снова молчание. Еще одна попытка:

– Я собирался пойти проведать лошадей. Хочу отвести кобыл и жеребят на второй луг. Не составишь мне компанию?

Кай выжидает, зная, что израсходовал все козыри. Но ответа все нет. Вздохнув, он поворачивается и уходит. Но, не успев спуститься до середины лестницы, замечает, что дверь распахнулась, и на пороге появилась Моргана. На ней ее старое коричневое платье, волосы распущены. Она выглядит бледной и подавленной, но, по крайней мере, готова пойти с ним.

Кай кивает.

– Хорошо, – говорит он, и вместе они выходят на улицу.

Мужчина приводит из конюшни Принца, ведя его за скрипящую старую уздечку.

– Кобылы пойдут за ним, – объясняет он. Корги несутся вперед. Кай и Моргана взбираются по крутому склону к высокому лугу. День выдался жарким. Кая волнует, какой непредсказуемой стала погода. Остается всего три недели до следующей поездки, а у них тут такая долгая засуха. Если ближе к его отъезду пойдут дожди, дороги превратятся в месиво, и он застрянет здесь надолго. А Каю еще многое предстоит сделать. Он был слишком занят приездом Морганы в Финнон-Лас и на время позабыл о своих обязанностях погонщика. Так не пойдет. В следующий рыночный день он поедет в Трегарон и возобновит работу с фермерами, которые хотят отправить скот в Лондон. А еще собирались приехать кузнец Дай и Эдвин Нэйлз.

Когда они достигают вершины холма, Принц становится все более нетерпеливым, суетливым, он бежит трусцой, несмотря на крутой подъем. Кай смеется над ним:

– Спокойно, юноша. Скоро твои дамочки будут здесь.

Моргана поглаживает коня, но тот нетерпеливо машет хвостом. Кай качает головой:

– У него нет времени на нас – он чует своих.

Как будто в подтверждение его слов, жеребец поднимает голову и отчаянно ржет, подзывая кобыл. Откуда-то издалека раздается ответный зов. Принц фыркает и тянет за поводья. Кай ускоряется. Моргана прикрывает глаза от солнца, глядя в сторону горизонта в поисках кобыл. И вот они возникают вдали и несутся к ним. Сначала виднеются лишь три серые кобылы с жеребятами. А потом появляются еще несколько годовалых жеребят – они играют друг с другом и кусаются. И вот уже все стадо, более двадцати пяти особей, резвится на поле. Закинув голову, Принц издает мощное «И-го-го!», потянув за веревку, которую крепко держит Кай. Вскоре они с Морганой окружены пугливыми, фыркающими пони. Несколько серых, но большинство из них почти идеально белые. Кай замечает свою любимую гнедую кобылу – у нее белое пятнышко на лбу и розовые копыта.

– Это Венна, – говорит он Моргане, с гордостью показывая на лошадь. – Прекрасная кобылка. Не первой молодости, но у нее по-прежнему лучшие жеребята. Видишь? Тот, рядом с ней? Он от Принца. Посмотри на него. Прекрасные прямые ноги и большая мудрая голова: крупные глазки, вытянутая морда. Лучше и не найти.

Моргана явно в восторге от животных. Она легко перемещается между ними, и Кай замечает: им хорошо в ее присутствии, они совсем не нервничают. Он наблюдает за ней с мгновение, когда она протягивает руку, чтобы коснуться носа одного из жеребят. Моргана проводит рукой по пышной гриве жеребенка и гладит шею старой кобылы с каштановой шерстью. Кай рад видеть, что Моргана может так просто вернуть хорошее расположение духа. Какое имеет значение, в конце концов, что его жена не умеет готовить, не любит сидеть дома и предпочитает одиночество компании соседей? Зато прекрасно, что она разделяет его любовь к этим местам и к животным. Может, только холмы и объединяют их. Кай замечает, что улыбается. Подняв голову, Моргана ловит его взгляд. Он ожидает, что сейчас она опустит глаза, отвернется, ей будет неловко. Но нет. Стоя там, рядом с маленькими лошадками, Моргана дарит Каю красивую, сердечную улыбку. Он может чувствовать ее радость, и это трогает его до глубины души. Кай смущен собственной реакцией и боится, что она поймет его настроение по выражению его лица. Чтобы скрыть свою застенчивость, он начинает рассказывать о стаде – как его дед купил первого жеребца на ярмарке в Ллэнибиддере и привез в Финнон-Лас, и теперь в этих пони течет кровь того, первого жеребца. Он рассказывает ей, как его отец приумножил стадо, продав каждое животное, которое в чем-то не соответствовало стандартам, оставив для разведения лишь лучшие экземпляры. Кай вспоминает зиму, когда они чуть было не лишились всего стада из-за эпидемии и как он сидел с больными жеребятами, ночь за ночью, видя, как они умирают от жестокой болезни, один за другим, а потом отец взял пятерых из них, которые были здоровы, и отвел их на пастбище в десяти милях от поместья. Остальные лошади умерли. Но отца Кая это не остановило, и он смог увеличить поголовье, купив нового жеребца, дедушку Принца.