Оправдание евразийской интеграции - Ильмир Аглиуллин

Гораздо более ощутимым для российского рынка труда может стать участие в ЕАЭС Армении, Кыргызстана и в перспективе Таджикистана. Так, согласно расчетам Евразийского банка развития, число легальных трудовых мигрантов из Кыргызстана может вырасти на 360 тыс. человек, из Таджикистана – на 890 тыс. человек22.

В настоящее время девальвация рубля и общее ухудшение экономической обстановки стали причиной масштабного оттока трудовых мигрантов из России23. Соответственно, несмотря на вступление в силу Договора о ЕАЭС, эффекты на рынке труда в полной мере еще не проявились24.

Очевидно, что с постепенным возвращением российской экономики в стабильное русло количество пребывающих мигрантов будет расти. Последнее может стать причиной возникновения социальной напряженности на почве ксенофобии и межэтнических конфликтов. Согласно исследованиям «Левада-Центра» в июле 2014 года, 38 % граждан выступают за то, чтобы ограничить проживание в России выходцев с Кавказа, 33 % – бывших центрально-азиатских республик СССР. 64 % респондентов считают, что надо выдворять из России нелегальных мигрантов из стран ближнего зарубежья. Наиболее показательным выглядит то, что 76 % респондентов считают нужной жесткую административную политику, которая бы способствовала сокращению притока мигрантов25.

Нужно отметить, что Договор о Евразийском экономическом союзе предусматривает применение государствами-членами национального режима в области социального обеспечения, в том числе медицинского обслуживания. Это означает, что социальное обеспечение мигрантов из ЕАЭС и их семей будет осуществляться на тех же условиях и в том же порядке, что и для граждан государства трудоустройства. Для детей трудовых мигрантов из стран ЕАЭС открывается право к бесплатному посещению детских садов и школ. Обеспечение социальными благами мигрантов в российском обществе может стать серьезной мишенью для критики.

Если отмеченные риски в основном связаны с реакцией российского общества на увеличение количества мигрантов, то другой угрозой для интеграционных процессов может стать боязнь утраты суверенитета и национализм в Казахстане и Белоруссии.

Украинские события и степень участия в них России серьезно актуализировали страхи и недоверие в соседних странах. Например, в Белоруссии власти не препятствовали оппозиции провести мероприятия в честь 500-летия битвы при Орше, когда было разбито 80-тысячное московское войско, вторгшееся на земли Великого княжества Литовского. В белорусском городе Витебске был установлен памятник средневековому князю Альгерду, который многократно воевал с Московским княжеством26. По мнению некоторых экспертов, за последний год в белорусском сегменте Интернета, в особенности среди молодежи, наблюдался рост антироссийских настроений27. Несмотря на это, на данном этапе националистический тренд в Белоруссии не получил развитие в виде усиления каких-либо конкретных политических сил.

Ситуация на юго-востоке Украины стала поводом для беспокойства и в определенных кругах Казахстана. Так, по мнению некоторых экспертов, часть казахской элиты видят в углублении интеграционных связей с Россией угрозу территориальной целостности и суверенитету Казахстана28.

Таким образом, социологические исследования демонстрируют наличие в России достаточно высокого уровня ксенофобии, что по мере увеличения количества трудовых мигрантов может вылиться в рост социального напряжения. С другой стороны, негативное отношение и дискриминация по национальному и конфессиональному признакам в российском обществе может стать дополнительным стимулом для роста недоверия со стороны стран – потенциальных участниц евразийского интеграционного процесса.

Во избежание негативных проявлений, вызванных трудовой миграцией, необходимо проводить комплексную работу как в сфере воспитания толерантности среди населения России, так и по адаптации и социализации к культуре и традициям принимающих стран пребывающих мигрантов.

Также нужно отметить, что определенные риски содержит в себе тиражирование через федеральные государственные СМИ лиц с откровенно имперскими и националистическими позициями. Необходимо проводить более тонкую политику в сфере взаимодействия с властями и гражданским обществом стран «ядра» ЕАЭС.

Внутренние конфликты в евразийском регионе

Препятствием для масштабного развития евразийского интеграционного процесса могут стать нерешенные противоречия на постсоветском пространстве.

Например, одним из таких противоречий является проблема водопользования в Центрально-Азиатском регионе.

Суть проблемы заключается в неравномерном распределении водных ресурсов. С одной стороны, необеспеченные энергоресурсами «горные» страны региона Таджикистан и Кыргызстан контролируют основные водные артерии (бассейны рек Амударья и Сырдарья), а промышленно развивающиеся, энергетические обеспеченные Казахстан, Узбекистан и Туркменистан находятся от первых в определенной зависимости. Соответственно, наличие внушительного гидроэнергетического потенциала Таджикистана и Кыргызстана вызывает стремление руководства этих стран увеличить потребление водных ресурсов, развивать производство электроэнергии, ориентированное на трансграничный экспорт, строить новые крупные энергетические объекты. С другой стороны, такие планы не соответствуют интересам трех других государств региона, которые, будучи обеспеченными энергоресурсами, выступают за сохранение режима аграрного типа сработки плотин и водохранилищ Центральной Азии.

Таким образом, описанная проблематика одновременно имеет высокий конфликтный потенциал, но и может стать объективной предпосылкой для интеграции в регионе.

На постсоветском пространстве сохраняется напряженность на межэтнической почве. Так, на фоне столкновений между киргизами и узбеками, которые вспыхнули 10–13 июня 2010 года в городе Ош, глава Временного правительства Киргизии Роза Отунбаева обратилась к Дмитрию Медведеву с просьбой задействовать силы ОДКБ для разрешения вспыхнувших гражданских столкновений. Российская сторона, классифицировав конфликт в Кыргызстане, как внутригосударственный, отказалась от введения сил ОДКБ. Последнее стало причиной резкой критики организации со стороны президента Белоруссии А. Лукашенко за «неспособность урегулировать ситуацию в государстве-члене ОДКБ»29.

Таким образом, наличие острых неразрешенных противоречий и конкуренции интересов в сфере энергетики становятся «камнем преткновения» для дальнейшего развития евразийской интеграции. Результатом этому является то, что в региональные экономические организации и объединения, призванные выстраивать систему безопасности, вступают наиболее слабые и военно-незащищенные страны: Армения, Кыргызстан и в перспективе Таджикистан. А такие мощные игроки постсоветского пространства, как Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан, а теперь и Украина, оказываются на альтернативной стороне конфликта интересов.

Последствия украинского кризиса как проблема для евразийского проекта

В ближайшие несколько лет евразийский интеграционный проект ждут серьезные испытания. Начало функционирования Евразийского экономического союза совпало со снижающимися показателями объемов взаимной торговли и снижением взаимных инвестиций (наиболее активными инвесторами были внешние «игроки»). По итогам 2014 года объем взаимной торговли между странами-участницами ТС и ЕЭП по сравнению с показателями 2013 года сократился на 11 %30.