Хроники Амбера: Хаос и Амбер - Джон Грегори Бетанкур

Я в отчаянии обвел взглядом зал. Кроме змея, его приспешников, моего брата и плиты-жертвенника, здесь ничего и никого не было. Затем мое внимание неожиданно привлек Узор, парящий в воздухе над плитой. Теперь мне стали ясно видны огрехи в орнаменте, и я осознал, в чем он ошибочен. И чем дольше я смотрел на Узор, тем явственнее сквозь кровавые капли перед моим взором проступало несколько темных нитей, на которых, похоже, весь орнамент и держался.

Да… Пожалуй, я мог бы разрушить, уничтожить это окно. Если бы змей не видел меня, то его злые чары не смогли бы, пожалуй, проникнуть ко мне.

Я медленно приблизился, облетел Узор по кругу, пригляделся к нитям. Да… разгадка состояла в этих нитях. Если бы я смог порвать их и захлопнуть окно…

Пользуясь своей невидимостью, я протянул руку и прикоснулся к ближайшей нити. Она оказалась странной на ощупь — не совсем твердой, но и не жидкой. От прикосновения к ней мои пальцы обожгло — так, словно я потрогал раскаленное железо. Я поспешно отдернул руку.

Все, что находилось в моей комнате, стало видно четче. Туманное облако начало просачиваться в окно. Оно было намного больше проема кружащегося окошка и потому протискивалось внутрь медленно.

Нужно было скорее действовать, пока не стало поздно. Не обращая внимания на боль, я ухватился за нити обеими руками и рванул их. Нити порвались — на удивление легко. Правда, прикасаясь к ним, я всякий раз испытывал резкую боль, пронзавшую руку от кончиков пальцев до локтя. Я трудился так быстро, как только мог, стараясь не думать о боли.

Половина туманного облака успела просочиться ко мне в комнату. К счастью, змей пока что не замечал ни меня самого, ни того, чем я занимался. Его внимание было сосредоточено на моей спальне, пении, облаке и том черном колдовстве, которым он стремился меня опутать.

— Все, все, — прошептал я отчасти себе самому, отчасти — обращаясь к Узору и желая поскорее покончить с начатым делом. Еще несколько нитей натянулось и порвалось. Теперь они рвались еще легче. Руки у меня онемели, я почти не чувствовал боли. — Ты развязан. Ты свободен. Это существо больше не властно над тобой.

Оставалось разорвать всего десяток нитей. От Узора отделилось несколько вертящихся капель крови. Они разлетелись в стороны, ударились о стены и безмолвно растеклись по костяным «кирпичам». К счастью, ни змей, ни его прислужники этого не заметили.

Я заработал еще быстрее и разорвал остальные нити.

Как только я закончил свой труд, окно, через которое была видна моя комната, словно бы подернулось рябью и обуглилось, а потом и вовсе исчезло. Темное облако, разделенное пополам, бешено заметалось по залу. Оно дергалось и извивалось, будто агонизирующее живое существо. Я услышал пронзительный визг. Он звучал и звучал, и казалось, никогда не утихнет. Этот мрачный туман действительно был живым. И я сделал ему больно.

— Ч-ч-что з-з-за… — прошипел змей и перестал петь.

Неожиданно кровь моего брата хлынула во все стороны, обрызгав и змея, и его свиту алым дождем. Твари зашипели и попятились. Теперь в воздухе неподвижно повис обескровленный Узор. Он испускал ясный, сильный свет и горел, словно яркий фонарь.

Я протянул руку и принялся перерисовывать Узор. Его линии двигались под моими пальцами, принимали верное направление — где-то выпрямлялись, где-то, наоборот, изгибались. И вдруг рисунок воссоединился, стал целостным и верным. Я узнал в нем точную копию того Узора, который был запечатлен внутри меня.

Узор засиял ярче. Башня заполнилась чистым голубым светом. Теперь мне была видна каждая кость в кладке стен. А свет сиял все ярче и ярче. У змея встали дыбом чешуйки. Казалось, он окаменел.

Сквозь Узор мне стала вновь видна моя комната. Гораций склонился надо мной и отчаянно тряс меня за плечи. «Не надо так стараться, — подумал я. — Никто и ничто не разбудит меня, пока я не вернусь в собственное тело».

«Закрой это окно, — сказал я Узору. Я не хотел, чтобы змей видел меня. Мало ли, какие еще подлости у него были на уме. — Не показывай мою комнату».

Изображение моей комнаты мгновенно исчезло. Я ощутил небывалый прилив гордости. У меня все получилось!

Змей попятился назад еще сильнее. Шипя и роняя на пол кровь моего брата, он обшарил башню взглядом своих мерзких красных глаз.

— Кто з-з-здес-с-сь? — прошипел он. — Покаж-ж-жис-с-сь!

Четверо адских тварей обнажили мечи, развернулись и стали искать меня. Но я оставался невидимым для них.

Новый Узор разгорался все ярче и ярче. Он стал подобен полуденному солнцу. Я протянул руки и сжал его. Теперь, без темных нитей, Узор уже не обжигал руки. Напротив, в меня хлынуло ощущение силы и могущества. Голубые искры заструились вверх по моим рукам, окружили меня, искупали в холодном свете.

Держа в руках Узор, я повернулся лицом к моему брату Тэйну и приспешникам змея. Они зашипели, зажмурились и попятились еще дальше.

Я резко поднес Узор к первому из них. Адская тварь замерла на месте. Она явно не могла ни пошевелиться, ни убежать. А Узор начал разрастаться.

— Убей! — прокричал я, и это было наполовину приказом, наполовину желанием.

И, словно повинуясь моей воле, Узор прикоснулся к ближайшей адской твари, и в то же мгновение ее шкура обвисла, плоть словно бы ссохлась, а глаза потухли. Мерзкий подонок рассыпался, словно сухой лист, превратился в прах.

— Теперь убей остальных…

Узор, будто бы поняв мои слова, двинулся дальше. Трое тварей попытались убежать, но далеко не ушли. Узор коснулся их, и как только это произошло, они превратились в пыль.

Меня захлестнула волна гордости и силы. Наконец-то я совершил что-то стоящее. Наконец-то я мог что-то противопоставить угрозе, нависшей надо мной и всем моим семейством.

— А теперь — змея, — приказал я. Искрящийся Узор задвигался к змею.

— С-с-сын Дворкина, — произнес змей с негромким и хриплым рычанием. Теперь он смотрел на меня в упор. Я почувствовал холодок под сердцем. — Ты обнаруж-ж-жил с-с-себя. Так колдуют дети. Ис-с-счез-з-зни!

И тут он распростер лапы и сделал стремительное движение — как будто что-то метнул, словно дротик в мишень. Стена мрака устремилась к Узору… ко мне… разрастаясь по пути. Я отвернулся слишком поздно. Казалось, этот мрак способен поглотить все.

Задыхаясь, я рывком сел на кровати. В первую секунду я не мог понять, где нахожусь и что случилось. Кровь у меня в висках бешено стучала. Мне было жарко, голова кружилась.

Эйбер. Я узнал его. Он склонился надо мной. В его глазах я увидел тревогу.

— Оберон? — требовательно вопросил он. — С тобой все хорошо?

— Да. — Тяжело дыша, я откинулся на подушки. Простыни подо мной вымокли от пота. — Похоже… — да. Мне просто… надо отдышаться.