Дюна. Батлерианский джихад - Кевин Андерсон

Хотя Ксавьер изо всех сил пытался смотреть праздничное шествие и наслаждаться его зрелищем, он против воли то и дело поднимал голову, глядя в небеса, а потом принимался смотреть на изуродованные городские дома…

В заключение парада Манион Батлер произнес торжественную речь в ознаменование успешного отражения агрессии мыслящих машин. Несмотря на праздничный тон речи, он отдал должное той высокой цене, которую пришлось заплатить за победу, упомянул о десятках тысяч жизней, которые пришлось принести на ее алтарь, о многих тысячах раненых.

– Нам предстоит восстановить город и залечить людские раны, смягчить человеческое горе, но наш боевой дух не сломлен, хотя мыслящие машины в любой миг могут повторить нападение.

Обращаясь к толпе, вице-король подозвал Ксавьера Харконнена к центральной трибуне.

– Хочу представить вам нашего величайшего героя, человека, который твердо противостоял кимекам и принял нужные и правильные решения, позволившие спасти всех нас. Немного есть тех, кто нашел бы в себе силы поступить так же.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Ксавьер выступил вперед, чтобы принять из рук вице-короля военную медаль на сине-красно-золотой ленте. В самый волнующий момент чествования Серена поцеловала Ксавьера в щеку. Он от души надеялся, что никто в толпе не заметил, как он залился краской смущения.

– Вместе с этой медалью, Ксавьер Харконнен, вы получаете повышение по службе. Отныне вы – терсеро первого ранга. Я поручаю вам изучить защитную тактику и состояние оборонительных сооружений всей Армады Лиги Благородных. Вам вменяется в обязанность улучшить состояние салусанской милиции и всех вооруженных сил Лиги Благородных.

Молодой офицер чувствовал себя очень неловко, оказавшись в центре всеобщего внимания, но с достоинством принял оказанные ему почести.

– Я жажду немедленно начать трудную работу во имя нашего выживания и прогресса. – Он взглянул на Серену и снисходительно улыбнулся. – Но, конечно, после окончания сегодняшнего парада.

Дюна – дитя червя.

Из «Легенды о Селиме, обуздавшем Червя». Огненная поэзия дзенсунни

Весь день и почти всю ночь чудовищный песчаный червь несся по пустыне, вынужденный выйти за пределы своего места обитания.

Когда на небосклоне взошли две луны и залили окрестность своим странным призрачным светом, вцепившийся в металлическую палку Селим был уже совершенно измотан. Хотя его не пожрал дикий червь, но он скоро погибнет, утомленный непрерывной ездой. Буддаллах спас Селима, но только для того, чтобы вволю позабавиться им, как игрушкой.

Раздвинув ржавой палкой сегменты на теле червя, юноша залез в образовавшуюся щель, надеясь, что не будет погребен заживо, если демон решит зарыться под дюну. Он поудобнее устроился в отвратительной плоти, пахшей тухлым мясом и пряной корицей. Он не знал, что делать, понимая, что ему остается только молиться и держаться, пытаясь найти объяснение происшедшему.

Может быть, это какое-то ниспосланное мне испытание?

Песчаный червь продолжал лететь через пустыню; его недоразвитый мозг примирился с тем, что он никогда больше не найдет покоя и умиротворения. Зверь желал только одного – нырнуть в дюны и спрятаться от этого злокозненного нарыва, вскочившего на его спине. Но Селим все глубже втыкал палку в тело червя, как рычаг, раздражающий разверстую рану.

Червь мог только стремиться вперед. Час за часом.

В горле у Селима пересохло, глаза болели от попавшего в них песка. Должно быть, они пересекли уже добрую половину пустыни, и юноша видел перед собой совершенно незнакомый ландшафт монотонного песка бескрайней равнины. Он никогда не удалялся на такое расстояние от пещеры их общины, да и никто не удалялся, насколько это было известно Селиму. Если даже ему каким-то образом удастся бежать со спины червя, он обречен на смерть из-за несправедливого приговора.

Он был уверен, что предавший его друг Эбрагим однажды выдаст себя; предатель, несомненно, нарушит еще какой-нибудь племенной закон, тогда его будут судить за кражу и за ложь. Если Селим выживет, то он обязательно вызовет Эбрагима на смертный бой, и пусть победят честь и правда.

Может быть, племя возвеличит его, Селима, ведь никому еще не удавалось обуздать страшного червя и остаться в живых. Может быть, тогда темноглазые молодые женщины дзенсунни посмотрят на него с ласковыми улыбками. Покрытый пылью, но с высоко поднятой головой он предстанет перед суровым наибом Дхартхой и потребует признания его членом племени. Проехать верхом на пустынном демоне и остаться в живых!

Но хотя Селим оставался живым намного дольше, чем мог надеяться в самых смелых мечтах, это ни в коем случае не означало, что исход его приключения ясен. Что ему делать теперь?

Червь под ним стал издавать странные возбужденные звуки, превосходившие по громкости шорох песка, порой содрогался – жуткая дрожь бежала вдоль его жилистого тела. Селим чувствовал запах раскаленного кремния и покрывающий все запахи острый аромат пряности. Заводимые трением печи пылали внутри глотки червя, словно в глубинах ада Шеола.

Когда черное небо тронул желтоватый рассвет, червь стал еще более беспокойным, движения его сделались неуверенными и слабыми. Он дергался, пытаясь зарыться в песок, но Селим не давал ему этого сделать. Чудовище ткнулось своей тупой головой в дюну, взметнув тучу песка в воздух. Юноше пришлось напрячь все свои силы, чтобы еще глубже вонзить палку в мясо сегмента червя.

– Тебе так же больно, как мне, и ты устал точно так же, как я, Шайтан, – произнес юноша ломким и надтреснутым голосом. Ты загнан почти до смерти.

Селим не отважился слезть с червя. Стоит только ему соскочить на голую землю, как песчаный червь извернется и пожрет его. У мальчика не было иного выбора, надо было и дальше гнать червя. Казалось, этой пытке не будет конца.

Когда наступил день, Селим рассмотрел на горизонте едва заметную пелену, там бушевала буря, и сильный ветер поднял в воздух тучи песка и пыли. Но буря была далеко, а у Селима сейчас были совершенно иные заботы.

Наконец демонический червь резко остановился недалеко от гряды скал и отказался двигаться дальше. По телу червя прошла последняя судорога, он уронил свою змеиную голову на дюну и застыл, как убитый дракон. Потом по его телу прошла еще одна волна конвульсий, и зверь затих. От истощения и сильнейшей усталости Селим задрожал. Он боялся, что это последний трюк червя, его военная хитрость. Возможно, червь ждет удобного момента, чтобы стряхнуть Селима со спины и проглотить. Может ли червь быть таким коварным? Действительно ли это Шайтан? Или я загнал червя насмерть ?

Собрав последние силы, Селим выпрямился. Его затекшие мышцы дрожали от напряжения. Он едва мог двигаться. Суставы совершенно онемели; в коже он ощутил покалывание – это ожили от возобновления кровообращения отупевшие нервные окончания. Наконец он решился рискнуть. Он выдернул из розовой плоти червя металлическую палку.