Гиль-гуль - Елена Некрасова

Азербайджанская пословица

Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека.

Л. Фейербах

Нет ничего более увлекательного, чем воля, побеждающая непокорное тело.

Р. Роллан

Кто не горит, тот коптит.

Н. Островский

Чем сильнее человек, чем выше нравственно, тем смелее он смотрит на свои слабые стороны и недостатки.

В.Г. Белинский

Кто двигается вперед в знании, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед.

Аристотель

Пусть не хватает сил, но желание похвально.

Латинское изречение

* * *

Вчера, перед закрытием гробницы, я почистил ящики миткана, а также прилегающую территорию: мотыгой отодрал приставший к камням парафин, по исполнении доложил дедушке Шимшону: «Мой генерал! Миткан почищен!», тот был очень доволен. И вот, когда я уже закрывал двери, раздался звонок: дедушка попросил зайти к нему в караванчик[21]. В караванчике возле дедушкиного стола переминался с ноги на ногу главный коллельщик[22] Моше. Даже скрытое буйной растительностью, лицо его выражало кротость и тихую печаль (просто святой мученик с иконы!). Я сразу смекнул, в чем тут дело, и, увы, не ошибся. Не добившись толку своими жалобами от Абрамовича, Моше решил настучать на меня Шимшону, а теперь опасался, как бы дед не устроил мне разнос в его присутствии, уж очень это некрасиво. Ведь совсем другое дело, если человек даже не подозревает, кто на него настучал. А дедушка сразу взял да и вызвал меня по телефону. Дело заключалось в том, что Морда и Илиягу выманили у какого-то посетителя чек на 180 шекелей, а Моше стало об этом известно. Так, лучше излагать все по порядку, нагну с друзей-попрошаек.

У меня в гробнице ошиваются два неразлучных друга лет тридцати, оба марокканского происхождения, одного зовут Илиягу, другого — Мордехай (в миру — Морда). Оба женаты, имеют по нескольку детей, но не работают (как и многие ортодоксы), а получают от государства пособие и числятся в коллеле, расположенном неподалеку от гробницы, за воротами территории. Илиягу носит европейский костюм, черную бархатную кипу и очень короткие пейсы, а Морда костюма не носит, зимой и летом ходит в белой стеганой рубахе, заправленной в мешковатые штаны. Пейсы у него длинные и завитые, борода жидкая, но разделена на два симметричных пучка. Оба друга появляются почти ежедневно часам к 11–12 дня и находятся в синагоге до вечера, с редкими отлучками в туалет. Обедать они ходят в коллель. Оба с радостью помогают мне, потому что считают, что подметать синагогу — большой почет для любого прогрессивного человека. Иногда они даже скребут миткан и собирают какашки, оставленные на территории посетителями (туалет находится в 50 метрах от гробницы, и не каждый туда попадает). Когда-то я сильно удивлялся, как много времени друзья проводят в молитвах, но потом хитрый Абу Айман, от глаз которого не ускользнет ни одна мелочь, открыл мне секрет этого феномена — друзья не только усердно молятся, но так же усердно клянчат милостыню у всех, входящих в синагогу. Хотя попрошайничество вполне в еврейской традиции, но просить милостыню на территории гробницы категорически запрещено, и я должен за этим следить. У местного коллеля есть даже специальный договор с Мисрад Датот, оговаривающий монопольное право на сбор милостыни, но только не в самой гробнице, а у центральных ворот территории. Там установлена будка, в которой сидит безногий Нахман и продает разную религиозную утварь, а заодно выпрашивает у посетителей деньги и отдает коллельщику Моше. А Илиягу с Мордой до того обнаглели, что в открытую установили в синагоге коробочки для денег. Я много раз делал им замечания, они убирали, но, как только я выходил из синагоги, ставили снова. А на призыв из будки о пожертвовании Нахман все чаще слышал ответ, что мы, мол, только что уже пожертвовали двум молодым «бахурчикам» в синагоге. Тогда главарь коллеля Моше, ни слова не говоря мне, состряпал кляузу в Мисрад Датот, что я плохо выполняю свои обязанности и сплю на работе, вместо того чтобы ловить попрошаек. Пришел Лейба Абрамович и настоятельно просил меня усилить бдительность, но не могу же я все время быть в подземелье, если мой стол стоит у входа в гробницу. Я сделал страшное лицо и пригрозил друзьям, что если еще раз поймаю — безжалостно изгоню из синагоги. Навсегда (хотя не имею на это никакого права). Морда и Илиягу торжественно поклялись, что прекращают свой бизнес и добровольно сдали мне коробочки. Оказалось, они лишь изменили тактику — стали клянчить деньги из рук в руки. Теперь их поймать стало практически невозможно, еще несколько раз Моше жаловался Абрамовичу и на самого Абрамовича, потом сам стал приходить в синагогу и подолгу усердно молиться, в надежде схватить попрошаек и сдать в полицию. Но те тоже не лыком шиты. Завидев Моше, они активно включались в уборку территории.

И вот вчера друзья выманили у посетителя чек на 180 шекелей, и тот не преминул гордо сказать об этом безногому Нахману в будке. Нахман тут же сообщил Моше, и тот чуть не спятил — такая сумма уплыла! Для борьбы с проклятыми конкурентами Моше настрочил очередную кляузу на меня, на этот раз — дедушке Шимшону. Я честно сказал дедушке, что борьба с Мордой и Илиягу — это борьба с ветряными мельницами, а дедушка предложил мне подать жалобу на попрошаек в полицию. Это у нас уже, как видно, становится традицией. Я возразил, что полицейские должны поймать попрошайку за руку на месте преступления, а это практически невозможно, да и дело для них слишком несерьезное. В общем, вопрос опять остался открытым.

13.10.2004, среда

* * *

Сегодня с утра прошел дождик, стало немного свежее, но к вечеру над городом снова повис хамсин. Говорят, он приносит с собой духов пустыни и от этого можно сойти с ума; может, и так (не зря бедуина, убившего жену в дни хамсина, оправдывают), но уже одно то, что вдыхаешь горячий воздух с песчаной пылью, здоровья не прибавляет. Настроение отвратительное, и без особых причин. Просто все валится из рук. Позвала к себе на ужин Веронику, решили выпить водки. У нее свобода: муж с дочкой уехали к родственникам в Хайфу. Я подумала, раз водка, приготовлю-ка я русский ужин, купила в русском магазине муку для блинов, семгу, красную икру, соленую капусту и огурцы, ностальгические конфеты «Аленка» и «Мишка на севере». Ну и водку, само собой. Развела тесто — сплошные клейкие комья, а там написано, что надо тщательно размешивать до исчезновения комочков муки. Полчаса я размешивала, потом пришлось процедить через сито. Стала печь — блины разлезаются, как дохлые медузы, а если без масла — горят. То ли мука такая поганая, то ли моя сковородка (хотя она со специальным покрытием). Обычно я пользуюсь микроволновкой, даже не помню, когда в последний раз что-то жарила на плите. Мука называется «Русская улыбка». Съела одну конфету — то, что внутри, не было похоже на вафли с шоколадом, скорее, на сырой картон с сахаром. А вкус водки (с горя я открыла бутылку) сразил меня наповал, потому что это просто разбавленный спирт, хорошо, если этиловый. Понятно, что в магазины возле рынка лучше не заходить, но я почему-то дико расстроилась, прямо до слез, и пошла спать. И тут мне опять приснился сон, будто я птичка.