Победа в Арктике - Питер Ч. Смит

В вопросе о срочном повороте его продолжали терзать сомнения.

«Я полагаю, что был совершенно прав, отдавая приказы о срочных поворотах. Мое решение поворачивать или не поворачивать могло стать причиной гибели кораблей, но с другой стороны, это могло спасти гораздо больше судов. Однако желание является отцом размышлений, и я могу слишком ошибаться».

Позднее он добавил, что самое потрясающее впечатление на него во время боя произвела стремительная гибель «Эмпайр Стивенсона» и «Мэри Люкенбах». «Действительно ужасное и потрясающее зрелище». Его первое впечатление от массированной атаки торпедоносцев было следующим:

«Должен признаться, что у меня просто душа ушла в пятки. Я думал, что мы потеряли много больше. Они показались мне похожими на огромную стаю кошмарной саранчи, поднявшуюся на горизонте!»

Адмирал Барнетт находился впереди конвоя и был слишком занят немецкими самолетами, чтобы следить за происходящим. А в результате, несмотря на это письмо, а может, потому, что адмирал неправильно его понял, у него создалось впечатление, что никаких поворотов не было. Это совершенно необъяснимо, но тем не менее в письме, датированном 29 сентября, Барнетт писал, касаясь этого же вопроса:

«Управление отдельными кораблями эскорта и прикрытия, как я успел заметить, было превосходным. Коммодор, по моему мнению, совершенно правильно не совершил срочный поворот. Такой маневр мог привести к беспорядку в строю конвоя и вряд ли уменьшил бы потери. Скорее всего, он их увеличил бы».

Этот пункт рапорта никак не комментировался, хотя он был совершенно неправильным, и он до сих пор остается загадкой. Может быть, «Дядя Боб» просто не знал в то время, что приказ выполнить поворот был отдан и даже исполнен. Может быть, во время боя он видел действия только колонн 9 и 10. Они четко держали строй и следовали прежним курсом, что могло натолкнуть Барнетта на мысль, будто приказ поворачивать не был отдан. Или он неправильно понял письмо Боддэм-Уитэма, но в бортжурналах двух десятков кораблей ясно записано, что приказ на поворот был отдан.

Но какой бы ни была причина неповиновения двух правых колонн, они жестоко заплатили за свое своеволие.

В тот момент, когда был отдан приказ, корабли эскорта повернули навстречу самолетам в отчаянной попытке все-таки отогнать их. Однако следует признать прямо, что эскорт конвоя был захвачен врасплох. В воздухе не было ни одного истребителя, который мог бы встретить приближающиеся орды. Поэтому перестраивающиеся немецкие самолеты встретил только зенитный огонь с кораблей эскорта в голове и на правом фланге конвоя.

Снова обратимся к свидетельству очевидца, Блейка Хьюза, находившегося на «Патрике Генри»:

«По моему впечатлению, это был единственный случай, когда самолеты немного опоздали, чтобы атаковать «Хейнкели» до того, как они стали опасными для конвоя. Однако мое впечатление может быть и ошибочным».

Блейк позднее уточнил свои впечатления:

«В определенном смысле авианосец был захвачен врасплох. Часть самолетов вернулась для дозаправки буквально накануне обнаружения торпедоносцев и была не готова. Те, что взлетели, вероятно, должны были сделать это на несколько секунд раньше, чтобы принести максимальную пользу. Во время всех остальных атак истребители взлетали вовремя».

Как отметил Блейк, своевременный взлет самолетов является самым важным фактором в оборонительных действиях авианосца. Он считал, что «несколько несвоевременный взлет» во время этой атаки был решающим фактором, обеспечившим успех немцев. В этом отношении лейтенанта Блейка полностью поддержал сам командир «Авенджера» капитан 2 ранга А. П. Колтхерст, который позднее вспоминал: «В конце этого несчастливого дня я понял, что мое руководство кораблем и его истребителями было совершенно неправильным. Сначала я просто не оценил мощи атаки, которая обрушится на конвой, и ее продолжительности. Я не принял во внимание то, что не имеет смысла отправлять всего лишь 4 «Си Харрикейна» атаковать отлично вооруженные самолеты слежения. Мы не смогли заметить разницы на экране радара между маленькими группами слежения и ударными силами».

Пока «Си Харрикейны» перевооружались на палубе авианосца, «Авенджер» мог лишь добавить снаряды своих орудий к огневой завесе и держаться подальше от торпедоносцев. Часы показывали 15.30.

III

Атака была в самом разгаре. Размах и напряженность боев были таковы, что их можно представить лишь по воспоминаниям отдельных участников: отчаянную защиту, смелость немецких летчиков, жуткое избиение тяжело груженых транспортов, происшедшее буквально за считанные минуты. Контр-адмирал Барнетт появился на сцене, когда немецкие самолеты уже легли на боевой курс. К этому моменту «Сцилла» оставила свое место в голове конвоя и шла зигзагом внутри кольца охранения. Все корабли открыли интенсивный огонь из тяжелых и легких зениток. Торпедоносцы разделились на две группы и прошли по обоим бортам у «Сциллы», причем большинство оказалось справа.

Снова рассказывает Блейк Хьюз:

«Некоторые самолеты сбрасывали торпеды на расстоянии от 500 до 1200 ярдов от конвоя. Другие, проявив самоубийственную отвагу, летели между кораблями, сбрасывая торпеды в упор».

Хьюз утверждает, что торпеды имели длину от 6 до 8 футов и диаметр от 12 до 15 дюймов. Их скорость, явно заниженная, якобы составляла от 15 до 25 узлов. Хьюз не мог решить, шли торпеды прямо или поворачивали, однако он точно видел, что самолеты шли прямо на цель перед сбросом торпед. Энсайн Дэниэл Дж. Рукер на борту «Кэмпфайра» руководил огнем своего орудия. Он заметил, что немецкие самолеты столкнулись с огневой завесой примерно в 3 милях от конвоя, и потому они атаковали корабли тремя группами. Часть торпед была сброшена в 1500 ярдах по правому траверзу, часть — прямо впереди конвоя. Корабли левого фланга (не атакованного) тоже открыли огонь, и «многие их снаряды падали к нам на палубу!»

Рукер отмечает, что во время первой атаки он со своими матросами истратил слишком много боеприпасов, хотя немецкие самолеты находились на пределе дальности стрельбы. «Кэмпфайр» имел слабое зенитное вооружение — два 20-мм эрликона, два 12,7-мм и два 7,69-мм пулемета. Поэтому артиллеристам приходилось ждать, пока бомбардировщики не окажутся на расстоянии 1000 ярдов, прежде чем стрельба станет эффективной. Рукер говорит, что пулеметы были совершенно бесполезны. Однако пометка на его рапорте сообщает, что «Кэмпфайр» был включен в состав PQ-18 уже в Англии, и его вооружение соответствовало американским стандартам атлантических конвоев.

Вот как описывает события рулевой «Эксфорда» Джон Г. Каррент:

«Пять кораблей получили попадания, моряки покидали их, многие плыли в нашу сторону. Один корабль, получив попадание, взорвался, другие горели, третьи медленно тонули».

Несчастным кораблем, который взорвался, был «Эмпайр Стивенсон». Энсайн Джон Ландерс Лэйрд, находившийся на «Вирджинии Дейр», дает красочное описание этой трагедии:

«Корабль 91 внезапно охватила колонна пламени и дыма. Когда она рассеялась, на поверхности не осталось ничего, лишь пятно нефти».