Гордыня - Дж.Д. Холлифилд

Для грешника, считающего себя выше других. Разоблачить и погубить ее безо всяких сожалений. Преподать урок: ее секреты не такие уж забавные… Они могут погубить.

Прочитав последнее слово, я ощутил, как к горлу подступила желчь. Мне нужно было раскрыть тайну этой женщины? В чем бы ни был ее секрет. Неужели он настолько страшен, что я должен губить ее за это? Я достал зажигалку, чтобы сжечь карточку, но вдруг остановился. По правилам их стоило уничтожать сразу после прочтения. Но у меня возникло ощущение, что карточка еще может пригодиться для обеспечения гарантий. Затушив пламя, я убрал листок в рюкзак, когда телефон снова завибрировал. Я достал его и увидел сообщение от Лилиан.

Гадина Гриффин: Изменение в расписании. Ты записан на уроки теологии. Английский корпус. Аудитория 201. Занятия начинаются через семь минут. Поживее.

Добравшись до английского корпуса, я промок до костей. Рюкзак тяжело висел на плечах, а футболка прилипла к груди. Я еще не был в этом здании, потому пробирался наугад по южному коридору к лестнице. К счастью, поднявшись, я оказался прямо напротив нужной аудитории, но, посмотрев на часы, понял, что опаздывал уже на пятнадцать минут. Здорово. Не теряя больше времени, я распахнул дверь.

Меган Бенедикт.

Профессор теологии для первокурсников.

Меня поместили в ее класс, чтобы сблизить. Я тут же задвинул на задний план чувство вины от осознания своих намерений. Мне нужно сделать это ради Эвелин. Я раскрою любой секрет этой Меган, и дело с концом. Не стану думать о последствиях или том, как это повлияет на нее. Потому что мне нет дела до незнакомцев. Есть только я и Эвелин. Такие неправильные, но отчасти правдивые слова Лилиан сжигали выстроенные мной стены морали. Теперь ничто, особенно моя гордыня, меня не остановит.

Когда залетел в класс, дверь впечаталась в стену. Глаза студентов тут же сосредоточились на мне. Профессор Бенедикт, напротив, даже не потрудилась обернуться, дописывая что-то на доске, когда ко мне обратилась.

— Платон утверждал, что во всяком деле самое главное — это начало. Если говорить проще: опоздания не приведут к успеху, — проговорила она, заканчивая чертить на доске какую-то диаграмму.

— Да, простите. Расписание поменялось в последнюю минуту, — буркнул я, ища место.

Черт, все уже оказалось занято, кроме одного на первом ряду. Я поспешил сесть, желая, чтобы студенты перестали на меня пялиться. Мне было не по себе от их взглядов. Богатые придурки. Пусть некоторые действительно хотели здесь находиться, но другие, подобно Богу, получили место благодаря папочкиным деньгам. Таким как мне тут нечего было делать.

Бросив сумку, я сел, натягивая на коже промокшую футболку, а потом посмотрел на профессора, которая продолжала строчить на доске какую-то чушь. Трудно было не заметить милую аккуратную задницу в обтягивающей серой юбке. Ясно, почему ее класс переполнен. Я бы тоже мог приходить каждый день, просто посмотреть. Стройные ноги были выставлены на всеобщее обозрение, а высокие каблуки явно добавляли рост.

Закончив, она положила мел и отряхнула руки. С ее губ слетел удовлетворенный вздох, а я замер, увидев лицо, дополнявшее такое прекрасное тело, когда профессор повернулась к аудитории.

— Мать твою, да ты издеваешься надо мной, — громко рыкнул я, не веря своим глазам.

Моя вспышка привлекла ее внимание. Глаза самого дразнящего цвета ореха расширились, как блюдца. Узнавание выбило ее из равновесия.

— Ох, черт, — взвизгнула она, а потом пронеслась к своему столу.

В аудитории послышались смешки, но мне было отнюдь не весело. Не хватало красных губ и черного платья, призывающего «трахни меня», сегодня на ней была серая юбка-карандаш и белая блузка.

Меган.

Ее звали Меган. Отчаянная маленькая пошлячка, с которой я провел всю ночь, изучая каждый изгиб и нюанс ее тела, познавая девчонку прикосновениями. Меган Бенедикт, мой профессор и та, кого я должен уничтожить и преподать урок. Наверное, это какая-то шутка.

Что Лилиан творила, черт побери?

— Эм… хмм… простите, — Меган качнула головой, пытаясь прийти в себя. — Итак, класс… — начала она, пытаясь сориентироваться, а я медленно расслабился, откинувшись на спинку стула, с затаенным удовольствием наблюдая, как Меган боролась за каждое слово. — Эм… простите… я… мм… — она снова повернулась к доске, встав к аудитории спиной, а потом глубоко вздохнула, судя по тому, как поднялись и опустились ее плечи. — На чем я остановилась?

Да, она чертовски милая.

Следующие сорок пять минут прошли как в тумане. Я не мог перестать сравнивать образы. Как день и ночь. Не было ни намека на моего сексуального котенка с двусмысленными взглядами и запретными вкусами. На ее месте сейчас стоял очаровательный преподаватель колледжа с аккуратно собранными в хвост волосами и идеальными нейлоновыми чулками. На ее лице почти не было косметики, а на губах красовалась неяркая помада. Видимо, волнуясь, она несколько раз за занятие их подкрашивала. Черт, даже такое простое прикосновение к ее губам делало меня чертовски твердым. Меган едва смогла закончить лекцию, извиняясь еще несколько раз в процессе. Однако она ни разу больше не встретилась со мной взглядом, что, готов был признаться, меня разочаровало. Зная, какие прекрасные у нее миндалевидные глаза, я жаждал ее внимания.

Мысли предательски возвращались к ночи в мотеле. К тому, каким гибким было миниатюрное подтянутое тело. Как киска Меган жадно вбирала меня в себя, когда я жестко брал ее сзади. Дважды. Царапины на спине снова начали жечь при воспоминании о таких мощных оргазмах, что я готов был поклясться: мы на мгновение теряли сознание.

Как, черт возьми, она попала на радар «Элиты»? Неужели ее пристрастия к запретным темам и были тем самым грязным секретом? Я уж точно на них не жаловался.

К концу занятий член стоял по стойке смирно, и я сомневался, что смогу подняться так, чтобы никто не заметил натянутую палатку у меня в джинсах. Студенты стали собирать книги и выходить из аудитории, я же не пошевелил ни единым мускулом. Выжидал и наблюдал, уже чувствуя витавшее в воздухе напряжение и беспокойство. Меган по-прежнему не смотрела на меня, без сомнения сейчас молясь богу, чтобы я встал, ушел и больше никогда не возвращался.

Но я не мог этого сделать.

Когда последний студент покинул класс, я подкрался к доске, у которой себя пыталась занять Меган, уже несколько раз вытиравшая одно и то же место.

— А разве здесь нет уборщиков? — поддразнил я ее.

Меган подпрыгнула, услышав мой голос. Она резко развернулась ко мне, а поскольку я подошел к ней вплотную, ее теплое тело столкнулось с моим. Щеки Меган вспыхнули от нашего соприкосновения, а мой член едва не прорвал джинсы, чтобы добраться до нее.

— Эм… мистер… Блэквелл, верно? Эм… как мне…?

— Мэйсон.