Медаль за город Вашингтон - Александр Михайловский

Сидящие в зале и внимательно слушавшие мой монолог дипломаты возмущенно загудели и стали пожимать плечами. Даже для них, людей достаточно хитрых и циничных, такие новшества в мировой дипломатии оказались в новинку.

– А как назвать отвратительный поступок вице-президента САСШ мистера Хоара? Это ж надо до такого додуматься – отправить полицейских в посольство Российской империи, чтобы те под конвоем, словно жулика, пойманного во время совершения карманной кражи, доставили в Госдепартамент САСШ полномочного министра Российской империи! Хорошо, что у полицейских ума оказалось больше, чем у американских дипломатов, и они не довели дело до вооруженного столкновения.

В зале снова раздались реплики, из которых можно было понять, что иностранные дипломаты возмущены поступком своих американских коллег.

– После всего произошедшего, – продолжил я, – правительство Югороссии решило разорвать с правительством САСШ дипломатические отношения и считать все заключенные с ним договоры ничтожными.

– Господин канцлер, это война? – спросил меня Филипп Роуз, корреспондент английской газеты «Таймс».

– Не советую вам всуе употреблять это слово, мистер Роуз, – ответил я. – Но мое правительство не исключает все возможные варианты дальнейшего развития событий.

Вполне вероятно, что новый договор мое правительство подпишет с новым правительством САСШ. Или, возможно, с КША. Вам всем, наверное, известно о том, что в связи с объявлением президентом Второй Реконструкции снова обострились отношения между Южными и Северными штатами. Не удивлюсь, если это противостояние перерастет в новую гражданскую войну.

В данном противостоянии симпатии Югороссии будут не на стороне нынешнего правительства САСШ. Мы установили контакт с действующим руководителем Конфедеративных Штатов Америки мистером Джефферсоном Дэвисом и достигли с ним полного взаимопонимания.

Дипломаты заволновались и стали переговариваться между собой. А журналисты лихорадочно чиркали карандашами в своих блокнотах, подпрыгивая от нетерпения. Многие из них готовы были тут же сорваться с места и бегом помчаться на телеграф, чтобы передать в свои газеты сенсацию – о контактах руководства Югороссии с руководством КША в изгнании, о грядущей гражданской войне и о разрыве всех отношений между Югороссией и САСШ.

Я внимательно посмотрел на присутствующих в зале и, помня фразу незабвенного Штирлица о том, что запоминаются последние слова, произнес:

– Господа, я бы особо попросил отметить в отчетах вашим правительствам следующий момент: Югороссия желает, чтобы во взаимоотношениях ее с другими государствами отсутствовал обман и коварство. Наши взгляды на те или иные аспекты развития мировой политики могут не совпадать со взглядами наших коллег. Мы можем и будем искать компромиссы, которые в конечном итоге устроили бы обе стороны. Но обманывать нас, говорить одно, а делать другое, мы не позволим.

Правительство САСШ вело себя как шулер, рассчитывая обыграть нас с помощью крапленых карт. Но, как известно, пойманных за руку шулеров в Европе бьют канделябром и спускают с лестницы. В самих же САСШ где-нибудь в салуне шулер рискует получить в лоб пулю, выпущенную из кольта.

С шулерами в мировой политике мы церемониться не намерены. Именно это я прошу передать главам государств, которые вы представляете.

Благодарю вас за внимание. Всего вам доброго.

30 (18) июля 1878 года. Утро. Гуантанамо. Штаб югоросской военно-морской базы

Командир сводной Российско-Югоросской конно-механизированной бригады генерал-майор Вячеслав Николаевич Бережной

В маленькой комнатке помимо меня присутствовала лишь верхушка возрождаемой Конфедерации: президент Дэвис, вице-президент Стивенс, госсекретарь (глава МИД) Джуда Бенджамин, главнокомандующий армией генерал Форрест и главком флота адмирал Рафаэль Семмс. Из югороссов помимо меня в совещании принимает участие только подполковник Сергей Рагуленко, получивший повышение в звании и орден Святого Владимира 2-й степени за воссоздание Армии Конфедерации и ее подготовку к сражению, а также Святого Георгия 4-й степени за участие в боях. На этом список приглашенных исчерпывается, выставленные вокруг домика совместные караулы югороссов и южан готовы пристрелить любого, кто попытается проникнуть к месту проведения совещания, не имея на то законных прав.

– Джентльмены, – начал я, – сложившееся положение оказалось намного хуже, чем мы предполагали несколько месяцев назад. Сейчас все идет к тому, что Вторая Реконструкция превратится в некое подобие кровавых ирландских событий…

– Господи Иисусе! – резким неприятным голосом воскликнул вице-президент Александр Стивенс, всплеснув руками. – Неужели политиканы в Вашингтоне настолько свихнулись, что оказались способны на зверства в отношении людей, которых они считают своими согражданами?

– Уже не считают, джентльмены, – сардонически ухмыльнулся я, доставая присланную мне из Вашингтона бумагу, – согласно принятому Конгрессом закону о Второй Реконструкции, все граждане штатов, объявивших сецессию, а также граждане штатов, в которых рабство существовало на 1 января 1861 года, теряют право голоса и все гражданские права, если на момент того, что они именуют Мятежом, они оставались на этих территориях.

Это не касается тех граждан этих штатов, которые прибыли с Севера после капитуляции мятежников. Сенаторы и конгрессмены от этих штатов частью арестованы и ждут решения своей участи, а частью брошены в тюрьмы, откуда их, скорее всего, вынесут уже мертвыми. Армия Союза снова вводится во все крупные города Юга. Военными губернаторами военных округов назначаются командиры размещенных там воинских частей, которые получили право наводить порядок так, как они это считают нужным. Сие касается как имущества тех, кто лишен гражданских прав, так и их свободы и даже жизни, причем военные губернаторы и подчиненные им солдаты и офицеры освобождаются от любой ответственности перед судом. Права тех жителей этих территорий, которые прибыли с Севера после Мятежа, остаются неприкосновенными. Между прочим, сейчас я почти дословно цитировал означенный закон, который был принят конгрессменами даже без его полного оглашения под угрозой применения оружия.

– Но это же незаконно! – в один голос воскликнули Джуда Бенджамин и Александр Стивенс, которые по своей основной специальности были неплохими юристами, причем ориентированными именно на изрядно запутанное американское прецедентное законодательство.

– Да, джентльмены, – согласился я, – по сути, весь этот закон противоречит американской Конституции со всеми ее поправками, и его юридическая сила ничтожна. Любой честный суд признает этот факт уже после получасовых слушаний. Но только пока вопрос дойдет до обсуждения в суде… Для начала необходимо разгромить врага на поле боя, заставить его безоговорочно капитулировать, и только потом юристы начнут подсчитывать, какие пункты американской Конституции и сколько раз были нарушены. Только так и никак иначе! По-другому дорвавшихся до власти временщиков, опьяненных, как они думают, безнаказанностью, не остановить.