Кто прав, кто виноват? - Сара М. Андерсон

И не ошиблась. Пока она меняла подгузник, Байрон успел начистить картошки, поставить ее варить и подогреть банку зеленых бобов.

– Консервы мне совсем не по душе. Я куплю сыну свежие или замороженные овощи.

– Тебе не обязательно это делать, – начала было Леона, но строгий взгляд Байрона заставил ее замолчать. – Хорошо, как тебе будет угодно.

Сорок минут спустя они уже ужинали.

– Очень вкусно, – похвалила Леона, кормя Перси с ложечки и одновременно пытаясь есть сама. Малыш поддержал ее, изо всех сил замолотив ручками по приставному столику и открыв рот, прося добавки.

– Хорошо. Я ведь раньше готовил для новорожденных детей. Ну, знаешь, когда отец женился снова и снова и его жены рожали детей. Он ожидал, что мы будем разделять его вкусы в еде, но, видишь ли, четырехлетнему малышу не просто полюбить стейки со стручковым перцем. Джордж, конечно, всегда готовил для нас более подходящую еду, но нам приходилось есть на кухне, чтобы родители не знали. Это было сто лет назад.

– Очень похоже на мое детство.

– Мы никогда говорили о твоем детстве, ты всегда меняла тему. Так что у меня пробел в знаниях.

– Я знала, кто ты такой, невозможно не обратить внимания на твою фамилию, но мне хотелось выйти за рамки противостояния Харперов и Бомонтов, узнать, в самом ли деле ты такой, как утверждает мой отец, сможешь ли полюбить меня ради меня самой, а не ради моего наследства. – Прежде Леоне не представлялось возможности сказать Байрону эти слова. В ту ночь все произошло очень быстро.

– Я хотела быть кем-то большим, чем просто дочерью Леона Харпера.

– Так и было. Так и было.

Леона подалась вперед, чтобы не упустить окончания этого важного предложения, но его не последовало.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – грубо отозвался он.

– Байрон. – Она встала рядом и положила руку ему на плечо, пытаясь развернуть лицом к себе, но он даже не шелохнулся. – Скажи мне!

– Тебе следовало обо всем мне рассказать. Ничего бы не изменилось, если бы ты сама сказала. Тогда бы мне не пришлось узнавать правду от твоего отца.

Чувство вины, последние несколько минут отравляющее разговор, вырвалось на свободу.

– Я хотела, но боялась разрушить самое лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни.

Она надеялась, что он улыбнется своей особой улыбкой, заставляющей ее растаять, но его лицо оставалось суровым.

– Ты мне не доверяла.

Леона смотрела на него, чувствуя, как вина постепенно сменяется гневом.

– Во-первых, не я сделала ноги. Я осталась разбираться с последствиями. Пыталась наладить свою жизнь, хотя тоже хотелось сбежать, спрятаться, но такая роскошь мне была недоступна. – Байрон хотел было запротестовать, но Леона перебила: – Во-вторых, именно поэтому я и не ответила согласием на твое предложение. На этот раз оно не похоже на приказ, но я только и жду, когда ты из любящего папочки превратишься в разъяренного бывшего любовника.

Перси завозился, явно недовольный тем, что его оставили одного. Впервые в жизни Леона не спешила взять его на руки.

– И наконец, ты мне тоже не доверяешь. Четыре дня, Байрон. Столько мне потребовалось, чтобы принять решение уйти от отца. А тебя не было рядом. Ты уехал. Не мог задержаться на недельку и дождаться меня. – Горло пересохло, но она не могла допустить, чтобы голос хрипел. – Так что, извини, мне нужно больше доказательств, что ты не исчезнешь вновь и женишься не только ради того, чтобы отнять у меня сына.

– Ты нуждаешься во мне.

Перси издал нетерпеливый вопль и бросил ложку на пол, Леона услышала удар.

– Я нуждаюсь в алиментах на ребенка. И в работе. Тебе придется хорошо постараться, чтобы убедить меня, что я нуждаюсь и в тебе тоже.

С этими словами она развернулась и зашагала прочь из кухни.

Байрону было непросто сосредоточиться на купании сына, в ушах до сих пор звучали слова Леоны. Разве предложение руки и сердца не достаточное доказательство того, что он не намерен исчезнуть, прихватив малыша? Брак – это… Да, возможно, не вечные узы, но все же подобный союз нельзя недооценивать. Женившись на Леоне, он упрочил бы свое положение в жизни Перси. Неужели она не понимает? Почему не пытается его разуверить? Где обещания, что она никогда ему больше не солжет, не натравит на него и его семью своего отца с оравой адвокатов, не выжидает, пока он ослабит защиту, чтобы ударить по самому больному месту – по сыну? Она дважды солгала ему. Даже если это и было чудовищное недопонимание, она все равно многие месяцы водила его за нос. Как ей после этого доверять?

Далеко в своих размышлениях ему продвинуться не удалось, плескающийся в ванне Перси брызнул ему водой в глаза. Увидев проплывающую мимо резиновую лодку, малыш заверещал от восторга и с удвоенной энергией замолотил ручками по воде. У Байрона намокла рубашка, а Перси не стал чище. Когда сын потянулся за лодкой, Байрон не сумел его удержать, и малыш с головой скрылся под водой.

– Ой! – вскрикнул Байрон.

Леона тут же очутилась рядом и выловила ребенка.

– Я его подержу, а ты помой.

– Мне очень жаль.

Перси заплакал, но Леона тут же подтолкнула лодку в его сторону, и он успокоился.

– Все в порядке, – мягко заверила она. Байрон с удивлением увидел, что она улыбается. – Со временем станет легче.

– Раз ты так говоришь.

Ссора, которая в действительности таковой не являлась, висела между ними. Байрон продолжал раздумывать над словами Леоны и после того, как они выкупали и подготовили ко сну Перси. Она не сказала ему о своей семье, потому что не хотела к ней принадлежать. Можно ли ей верить?

Весь минувший год он считал, что она намеренно ввела его в заблуждение, скрыла информацию, чтобы в подходящее время воспользоваться ею в своих целях. Не стала ли «подходящим временем» та ужасная ночь?

Быть может, все совсем иначе?

Байрон воскресил в памяти воспоминания. Рори отчитывает его, он огрызается, Рори увольняет его. Он тогда набросился на Рори с кулаками, потому что за полтора года работы достаточно от него натерпелся и жаждал поквитаться. Потом шеф-кондитер Брюс, которого Байрон считал своим другом, грубо выволок его из ресторана и бросил на тротуар. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Леона садится в автомобиль Леона Харпера. Вот только сама ли она садилась или ее заталкивал отец? Было темно, шел дождь, и Байрон решил…

Было ли это заранее спланированное представление? Говорит ли Леона правду о лжи в прошлом? Он совершенно запутался. Она вскружила ему голову до такой степени, что он лишился всяческих ориентиров.

Пока Леона занималась Перси, Байрон яростно отмывал посуду, пытаясь максимально точно вспомнить, что делал Леон Харпер за мгновение до того, как подошел к нему и осыпал насмешками.