Шоу для завистницы - Лариса Кондрашова

Заплатит! Конечно, она же разбогатела. На ее голову ни с того ни с сего свалилось пятьдесят штук зеленых!.. Ну почему время от времени лезет из меня подобная гадость!

— Вот что. Отпущу, но только в том случае, если она найдет себе замену. Между прочим, хорошего телохранителя найти куда труднее, чем манекенщицу.

И мы начинаем спорить. Как обычно. Катя доказывает, что ей вовсе не нужны безмозглые манекенщицы. А я не понимаю, что уметь представить то, что на тебе надето, — это целое искусство… И так далее и тому подобное.

Сходимся на том, что взамен она подберет мне толковую девушку для выполнения секретарских обязанностей.

— Есть у меня хорошая девушка — Виолетта. Умница, красавица. Английский знает в совершенстве. Начали ей по каким-то показаниям, понимаешь, колоть гормоны, а она растолстела. То есть не до безобразия, но как манекенщица она работать не может.

— Ну, то, что она красавица, для меня не столь важно, — бормочу я, — но ты мне ее пришли.

У меня нет мужчины… уже семь месяцев! Это я к тому веду, что мой старый друг Сеня Гурамов, с которым мы еще… лет десять назад ездили на соревнования как по всей России, так и за рубеж, вдруг стал мне названивать с предложением посидеть с ним в ресторане, «повспоминать»!

Везет мне на женатых мужчин. Чем-то я их устраиваю. Скорее всего не только собственным жильем, где можно чувствовать себя вполне вольготно, не боясь, что тебя застукают, но и тем, что я никак не претендую на руку и сердце своих любовников, так что их семьи остаются в неприкосновенности, а душа получает необходимое разнообразие.

Но мне-то что от этого? Трата времени, которое, по словам Кати, приближается медленно, а уходит быстро. Не знаю, кого из великих она цитирует, но что есть, то есть.

Хочу ли я завести какой-то серьезный роман, не знаю. У меня и так все в жизни есть. Разве что кроме любви. А связь с мужчиной не всегда есть любовь. Так, приятно вместе, вот и все. Разошлись, и каждый своим делом занимается.

Мой бывший, первый и пока единственный муж нанес мне такую серьезную психологическую травму, что я вот уже шесть лет ни одного мужчину из тех, с кем встречаюсь и имею интим, не представляю в роли своего мужа. А ведь среди них были и очень достойные люди…

Но вот что странно, все эти годы я так и вспоминаю не того, с кем мы прожили почти одиннадцать месяцев, а его мать, которую видела всего два раза в течение двух дней.

Всякая навязчивая идея рано или поздно во что-нибудь трансформируется. Сегодня мне опять приснилась моя свекровь. Что же это во мне говорит: уязвленная гордость, что ли? Теперь мне постоянно снится то самое неуловимо презрительное выражение, с каким она смотрела на меня когда-то.

Впрочем, нет, сегодняшний сон отличается от всех других снов, оттого я просыпаюсь какая-то ошеломленная. Как так получается, что бывшая свекровь просила у меня помощи? Пусть и во сне.

В этом самом сне, правда, в ее глазах все равно не было униженности, о которой я подспудно мечтала, не было и мольбы. Просто она стояла в проеме двери — за ее спиной почему-то был свет, как если бы и там было что-то открыто — и смотрела на меня. Этот свет мешал рассмотреть выражение ее лица во всех подробностях, но губы, несомненно, произносили:

— Ванесса, мне нужна твоя помощь. Больше мне некого просить.

— У вас есть сыночек, который женился на американской миллиардерше! — должна была я крикнуть, но не успела.

Как раз в этот момент мне в бок тычется что-то мягкое и пушистое — сын пришел ко мне в кровать со своим любимым плюшевым щенком — и совсем несонный голос Мишки спрашивает:

— Мама, а я сегодня в садик не пойду?

С тайной надеждой.

— Как не пойдешь?

Меня будто пружиной подбрасывает. Давно я не просыпала. Наверное, потому, что вчера долго не могла заснуть. Все вспоминала бывшего Катиного мужа, пошедшего на такую аферу. Вроде серьезный человек, врач со своей клиникой…

— Мишка, мы проспали!

Я соскакиваю с кровати, на ходу натягивая джинсы и лифчик — остальное потом. Легкое омовение…

— Ты умывался, зубы чистил? — спрашиваю я.

— Я тоже проспал! — говорит он сердито. — Думал, может, сегодня суббота.

В голосе сына явственно звучит разочарование.

— Зато сегодня пятница, — успокаиваю я, — и завтра мы будем спать сколько влезет. Тогда ты беги в ванную, умывайся, а я на кухню — ставить чайник и делать бутерброды, потом я побегу в ванную, а ты пока будешь одеваться…

Что-что, а быстро собираться я умею. Одной рукой как кошка умываю лицо, обтираю грудь мокрыми ладонями и опять застегиваю бюстгальтер. Даже перечислять и то дольше, чем времени у меня на это уходит.

Однако когда я выскакиваю из ванной, то слышу, как мой сынок кому-то докладывает:

— Мама сейчас чистит зубы и умывается, а потом мы будем завтракать и везти меня в детсад…

— С кем это ты разговариваешь? — на бегу удивляюсь я. — С тетей Катей?

— Нет, с каким-то дядей. Он сказал, что ты ему нужна по работе.

— Скажи, пусть на работу мне и звонит.

— Мама сказала… — начал не спеша объяснять Мишка, но я, не выдержав, выхватила у него трубку.

— Простите, кто это звонит?

— Меня зовут Анатолий Викентьевич Караван, — ответил незнакомый мужской голос. — Я — начальник службы безопасности господина Найденова.

— Найденов — это тот, кто недавно купил два канала местного телевидения? — проявляю я осведомленность.

— Господин Найденов занимается строительством благоустроенного жилья, — сухо информирует трубка.

Изящный кувырок в сторону. Вроде и не промолчал, и на вопрос не ответил.

— И что хочет от меня прославленный строитель?

Мишка подходит ко мне, и я, прижав трубку к уху, помогаю натянуть ему свитер, в котором ребенок застрял.

— Ему нужен телохранитель-женщина.

Вот оно! Заказы достают меня даже дома!

— Вы знаете мои расценки?

— Цена роли не играет.

— Послушайте, — говорю я, чувствуя, что в руки плывет выгодный заказ, — а не могли бы вы созвониться со мной несколько позже? Мне надо отвезти сына в садик, и мы уже опаздываем.

Мгновенное колебание.

— Этот вопрос нужно решить срочно.

— Но хотя бы пятнадцать минут у меня есть?

— Пятнадцать есть, — нехотя отвечает этот серьезный господин.

— Вот и славно. За пятнадцать минут я сдам своего отпрыска воспитателям, и вы можете позвонить мне на мобильник.

Я диктую номер.

А потом мы с сыном мчимся по лестнице, ввиду того, что где-то застрял лифт. Я даже забываю поздороваться с консьержкой, чему она, видно, не удивляется, потому что кричит мне вслед: