Заставь богов смеяться - Ксения Власова

Эмили проигнорировала выключатели. Постояв минутку и дав глазам привыкнуть к темноте, — окон здесь не было — она бесшумно подошла к нужной стене, к счастью, не полностью заставленной полками, и медленно опустилась на пол. Сердце учащенно билось, желудок сжимало холодной рукой, но Эмили лишь отмахнулась от плохого предчувствия. Она приложила ухо к тонкой стенке и замерла, боясь сделать лишний вздох.

Голоса теперь звучали намного громче, словно собеседники находились совсем рядом — возможно, к стене был приставлен стол или диван. Напрягшись, Эмили смогла различить не только интонацию, но и слова.

— Мне это не нравится.

«Фелп», — узнала она.

— Я тоже не в восторге. Но выбора у нас нет, ты знаешь. Времени остается все меньше.

Эмили вздрогнула. Немного хрипловатый баритон настолько ярко нарисовал образ Смита, что на минутку ей показалось, будто она видит перед собой блеснувшие опасным огоньком голубые глаза капитана.

— Они могут догадаться, зачем мы сюда прибыли.

— Значит, мы должны провернуть все раньше, чем они поймут, что к чему.

Повисло непродолжительное молчание. Эмили до боли закусила нижнюю губу.

«Выходит, я не ошиблась. Проверяющие действительно ведут двойную игру, но в чем ее смысл?»

— Насчет Бриг… — Фелп прервала затянувшуюся паузу. Ее голос непонятно дрогнул, и это заставило Эмили напрячься сильнее, чем собственное имя, услышанное в столь странном разговоре.

— Она будет путаться под ногами, — перебил Смит, и в горле у Эмили неожиданно пересохло.

— Мы можем убрать ее.

— Я сам займусь этой проблемой.

Голос Смита звучал спокойно и уверенно, и Эмили сжала в кулаки вспотевшие ладони.

— Киан, нам пора. Меня ждет еще одно задание с Морган.

— Пойдем.

Эмили услышала звук удаляющихся шагов и с трудом разобрала последние слова:

— Ты не боишься, что нас могут подслушивать?

— Милая, эта комната — тихая гавань. Я позаботился об устройстве, которое гасит сигнал любого «жучка». Тебе не о чем беспокоиться.

Эмили мимоходом отметила, что в интонации Смита сквозит привычная ирония, но она разбавлена изрядной долей теплоты. Впрочем, ее не интересовали отношения этих двоих. Ее волновало совсем иное.

«Что делать с полученной информацией? Поднять шум, предостеречь остальных?»

Эмили мысленно поморщилась. У нее не было никаких доказательств неправомерности действий проверяющих — только один странный разговор, к слову, подслушанный. Она даже не догадалась его записать. Получается, ее слово против слова Смита. Не самый оптимистичный расклад.

Продолжая сидеть на полу, Эмили задумчиво посмотрела вниз, на сложенные на коленях ладони. Взгляд выхватил тонкий шнурок из кожи, обвивающий правое запястье. Она обернулась, сменила позу и откинула голову назад так, что макушка уперлась в гладкую поверхность стены. Отстраненно скользя кончиками пальцев левой руки по плетеному узору шнурка, Эмили прикрыла глаза, невольно вызывая в памяти события почти десятилетней давности.

***

Осень в Нью-Йорке выдалась на редкость сухая и теплая. Небо ни разу за этот сезон не заволокло тучами, туман по утрам стал большой редкостью. Яркие, но холодные солнечные лучи, падая на уже пожелтевшие кроны деревьев, озаряли листву золотым светом. Шагая по дорожке Центрального парка, Эмили несла в правой руке бумажный пакет с шоколадными пончиками, а в левой — стаканчик с любимым напитком. В старбаксе готовили удивительно вкусный кофе с перцем. Немного щурясь от солнечных бликов, мельтешащих на еще пока зеленых лужайках, Эмили ускорила шаг. Под ногами приятно шуршали опавшие листья, и она улыбнулась, подумав о том, что высокие деревья Центрального парка за обманчивым спокойствием скрывают кипучую энергию, присущую динамичному Нью-Йорку.

Эмили переехала в город полгода назад. Переехала — громкое слово. Она попала в этот бьющий жизнью мегаполис прямиком из небольшого детского дома административного округа Колорадо. Вообще-то, ей бы никогда не вырваться из системы опеки до дня своего совершеннолетия, но случилось событие, которое сама Эмили посчитала подарком судьбы — она прошла отборочный тест в Федеральное Ведомство Исторической Достоверности. Такое тестирование становилось распространённой практикой среди выпускников школ. Из-за вмешательства ученых в естественный ход событий современным исследователям приходилось постоянно контролировать колебания в прошлом, а это требовало ресурсов. В том числе и человеческих.

Чем именно занимаются в Ведомстве, мало кто знал, но никто не сомневался, что работа агентов опасна. Об этом говорила и участившаяся практика вербовки совсем молодых парней и девушек. Условия были просты: пройти тест, оценивающий основные параметры претендента — ум, знания, гибкость мышления, способность к обучению. Затем — сдать экзамен на стрессоустойчивость. При положительном результате претендента забирали на подготовительные полугодовые курсы. Из кадетов (а студентов, зачисленных на курсы Федерального Ведомства Исторической Достоверности, называли именно так) лишь одна треть могла рассчитывать на работу в качестве агента. И Эмили собиралась пойти на все, чтобы попасть в число этих счастливчиков.

Общежитие кадетов находилось в паре кварталов от парка, и она быстро преодолела это расстояние. В голове крутились мысли о предстоящем экзамене, но они оказались полностью забыты, когда Эмили, приоткрыв от удивления рот и не веря своим глазам, выдохнула:

— Артур?!

Широкоплечий молодой мужчина, одетый в черную кожаную куртку, встал с сидения мощного мотоцикла и, держа в правой руке темно-синий шлем, блеснул белоснежной улыбкой.

— Привет, Эмили. Успела заскучать?

Вместо ответа она ринулась в распахнутое объятие, позабыв о пончиках в руках и чуть не вылив на нежданного гостя горячий кофе.

***

— Здесь даже мило, — с одобрением протянул Артур, расположившись на кровати Эмили. По-хозяйски запустив руку в пакет с выпечкой, он надкусил пончик и окинул комнату оценивающим взглядом.

Эмили, торопливо выпроводившая свою соседку, несмотря на возмущенные протесты последней, смущенно оглянулась и заправила выпавшую из конского хвоста прядь. Подавив желание сесть рядом с другом, Эмили устроилась напротив него на стуле с высокой спинкой. Подтянув ногу к лицу и упершись подбородком в коленку, она попыталась скрыть счастливую улыбку и тихо спросила:

— Что ты здесь делаешь?

С Артуром Уэйном они познакомились в детском доме, когда ей было шесть лет, а ему — четырнадцать. События того дня частично стерлись из памяти, оставив лишь яркие обрывки эмоций, запахов и звуков.

Чердак, где прячется Эмили, полон пыли и грязи, но ей нет никакого дела ни до первого, ни до второго. Платье изодрано и испачкано — за такое непременно отругает воспитательница, но Эмили не собирается возвращаться. Она сбежит и найдет своих настоящих родителей. Ведь могли же они ошибочно от нее отказаться? Могли же?