Берег дна - Вячеслав Шульга

Мост частично оправдал ее надежды — видавшая виды ржавая конструкция висела над рекой, и казалось, вот-вот обрушится всей своей массой. Проложенные по мосту рельсы были в нескольких местах порваны, шпалы отсутствовали через одну-две, стальные балки местами были обуглены и в отметинах от пуль.

Перед самым входом на мост Мотя поднял руку, давая команду замереть, а сам прошел несколько метров вперед, достал из кармана пыльника какие-то железные гайки и стал зачем-то привязывать к ним ленточки белой ткани.

— А зачем ему гайки? — спросила Маша у Транца, сидевшего на корточках ближе всех к ней.

— Путь провесить, — буркнул тот.

Вот молодец! Объяснил, называется.

— А зачем? — Маша решила не отставать, пока все не прояснит.

— Ну как зачем? Сейчас ленточки привяжет и начнет кидать — провешивать путь. Если гайка в аномалию угодит, та сработает, и, значит, ходить туда не следует. Будет обход искать.

— А ленточки зачем?

— Вот ты глупая, — Транец раздраженно пожал плечами, — чтобы бросать удобнее было, это ж понятно.

— Сам ты глупый. — Маша обиделась и отвернулась от наглеца.

— Но-но, малявка, ты не забывайся.

— Ты тоже не забывайся, — встрял Сюр. — Ты на нее работаешь, между прочим. Или забыл, кто деньги платит? А ты, Маша, не обращай на него внимания. Просто уже утро, а он не опохмелен до сих пор.

Транец ехидно хмыкнул, а Сюр продолжил:

— Когда гайку бросаешь, ее полет не всегда легко отследить, а если с лентой, то траекторию полета хорошо видишь и замечаешь любые отклонения.

— А ты чем пользуешься? Тоже гайками?

— Я нет, — гордо ответил здоровяк. — У меня детектор последней модели и все известные аномалии в базе прописаны.

— А почему у Моти нет детектора? Он дорогой?

— Есть у него, и покруче, чем у Сюра. — Маше показалось, что в голосе Транца прорезались завистливые нотки. — Я видел.

— У меня самая последняя разработка! — вскинулся Сюр. — Специально у ботаников на Янове себе заказывал, пять тысяч за него отвалил!

— Ну, начинается, — простонал Боцман. — Другого места пиписьками меряться вы, конечно же, не нашли. Ни в «Трех парсеках» от вас покоя нет, ни в Зоне.

Сюр и Транец недобро зыркнули на него, но ничего не ответили и замолчали, старательно делая вид, что их очень интересует работа проводника.

Тем временем Мотя уже был на другой стороне моста и заканчивал обозначать дорогу ленточками, которые он повязывал на стойках моста или рельсах. Повязав последнюю, он повернулся и, показав пальцем на Боцмана, стал чертить в воздухе линии, показывая, от какой ленты к какой следует двигаться.

Перешли. Мотя дожидался их, сидя на шпалах и покуривая сигарету.

— Отсюда до тайника рукой подать, — сказал он, выпуская дым. — И заметьте, ветераны, ни под пулями военных, ни без защиты в радиоактивной воде и в относительной безопасности. А если мутант какой повстречается, на то у нас есть БМС — боевая машина Сюр, покрошит в капусту из своей пушки даже псевдогиганта.

Устраивать тайники в Зоне — целая наука, требующая творческого подхода. Свой тайник Мотя оборудовал в туннеле под железнодорожной насыпью. С одной стороны он был надежно защищен «Электрами», живущими в туннеле постоянно и положения своего не меняющими, с другой — он был на виду. Как известно, если хочешь что-то надежно спрятать — положи его на самое видное место, не найдут. Мотя прятал свой «Хеклер Кох» в груде тряпья, валяющейся на пятачке между двумя сверкающими аномалиями и ни разу ни один из сотен сталкеров, проходивших в этом месте, не заинтересовался содержимым. Рядом с тряпками лежал деревянный ящик из-под патронов семь шестьдесят два, потрескавшийся, обугленный с одной стороны, с оборванными запорами. Внутри ящика лежало несколько пустых жестяных банок и пара десятков гильз, а под ящиком Мотя два года назад вырыл небольшую яму, обложил ее стенки дощечками, а сверху прикрыл куском фанеры. В ней он хранил два пистолета Токарева с боекомплектом, пять запасных магазинов для своей штурмовой винтовки, древний ПДА, детектор и флягу с «неприкосновенным запасом» виски.

Оставив спутников дожидаться его возле остатков командирского УАЗика, Мотя быстро опустошил тайник, подхватил винтовку и, выйдя из туннеля с обратной стороны, вернулся к товарищам уже с оружием.

— Держите, — он протянул пистолеты Боцману и Транцу. — Хоть какое, но оружие. Учить пользоваться, надеюсь, не придется?

— Ты в антикварную лавку заглянул по пути, что ли? — Боцман с кислой миной извлек магазин и стал набивать в него патроны.

— Извини, «беретты» еще не завезли, а «Пустынного орла» Гордон Фримен буквально передо мной забрал.

— А себе ты пукалку, я смотрю, спецзаказом оформлял?

— В общем да.

— И нафига она тебе сдалась? «Калаш» дешевле и надежнее будет.

— Надежнее, говоришь? — Мотя положил штурмовую винтовку в песок, присыпал ее сверху для убедительности, поднял, потряс, струшивая песок, и дал очередь. — Этот не менее надежный, а прицельность, отдача и функциональность у него гораздо выше.

— С пониманием. — Транец закончил набивку и сейчас приводил в чувство барахлящий детектор аномалий. — Это М-16 так модернизировали, или что-то новое?

— Фрицы постарались. Я, когда баба Ната мне его показала, в осадок выпал и тут же махнул не глядя. Полтора года уже с ним хожу и ни разу не пожалел — замечательная штуковина!

Внезапно раздался противный писк — это детектор проснулся и обнаружил рядом сильные аномалии.

— О! Работает, — довольный Транец зачем-то показал всем экран с мигавшими красными кругами. — Можно двигать.

— Тогда пошли. — Мотя повесил винтовку на плечо и поправил бандану. — Мы с Сюром выдвигаемся вперед, Транец и Боцман прикрывают тыл, а Маша посередине. Сюр, только держись немного позади меня.

Мотя повел отряд самой короткой и безопасной дорогой — через Свалку. Да-да, бывает и такое в Зоне, когда самый прямой путь является и самым безопасным. Редко, но бывает. Местность от берлоги Сидоровича до базы «Долга» была истоптана вдоль и поперек, каждый закуток был тщательно изучен, каждая кочка нанесена на карту. Аномалий на этом участке встречалось мало, опасных мутантов почти не наблюдалось, а бандитов усилиями «Долга» почти выжили с территории. Знай себе топай по асфальту, как по проспекту, за часик неспешно и дотопаешь.

Небо затянулось тучами, начал накрапывать мелкий дождь, а воздух наполнился водяной взвесью. Мотя любил такую погоду — и нос не отморозишь, и потеть не будешь под пыльником. А то, что сыро, так это невелика беда, зато многие аномалии видишь издалека и обходишь без всякого детектора. У Моти даже настроение поднялось, и он начал напевать себе под нос, не теряя тем не менее бдительности, хорошо помня о том, что бывает с теми, кто позволяет себе расслабляться. Остальные же приуныли и шли молча, даже обычно балагуристый Транец не шутил, как обычно. Но тут внезапно прорвало Машу: