На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала - Пауло Коэльо

Собор был уже совсем недалеко. Я подсознательно чувствовала:как только мы дойдем до него, разговор прекратится.

— Не останавливайся, — попросила я. — Язаслужила объяснение.

— Я помню ту минуту, когда вошел в ее дом. Окнавыходили на Пиренеи, и солнце, казавшееся еще ослепительней от блеска снега,заливало все вокруг. Я занялся было описью, но очень скоро вынужден былостановиться. Дело в том, что вкусы покойной в точности совпадали с моими — онапокупала те же диски, что и я, слушала ту же музыку, которую слушал бы и я,разглядывая этот пейзаж за окном. На полках было много книг — кое-какие из нихя читал, а другие с удовольствием бы прочел. И мебель, и картины, и всякиемелочи, разбросанные по комнатам, — все было таким, словно я сам ихвыбирал. И с того дня я уже не мог себя заставить не думать об этом доме.Всякий раз, как я входил в часовню, чтобы помолиться, я вспоминал, что моеотречение от мира оказалось неполным. Я представлял себе, как живу в таком жедоме с тобой, слушаю эту музыку, гляжу на заснеженные вершины гор, на огонь вкамине. Я представлял, как бегают по комнатам наши с тобой дети, как играют онив полях, окружающих Сент-Савен.

А я, хоть никогда в жизни не бывала в этом доме, точнознала, как он выглядит. И мне хотелось, чтобы он не произносил больше ни слова— тогда я смогла бы помечтать.

Но он продолжал:

— Две недели назад я не совладал с душевной истомой.Разыскал своего наставника, рассказал ему обо всем, что происходит. Признался втом, что люблю тебя, и в том, какие чувства испытывал, составляя опись.

За окном пошел мелкий дождик. Я опустила голову, плотнейзапахнула жакет. Я боялась узнать, что было дальше.

— А он мне сказал: «Многообразны и различны путислужения Господу. Если ты считаешь, что это — твоя судьба, ступай, ищи ее.Только тот, кто счастлив, способен распространять счастье». «Не знаю, это лимоя судьба, — сказал я ему. — Решив затвориться в этом монастыре, яобрел мир в душе». "Что ж, иди в мир, разреши все и всяческиесомнения, — отвечал он. — Оставайся в мире или возвращайся всеминарию. Но в том месте, которое изберешь для себя, ты должен пребывать вцелокупности. Царство разделенное падет под натиском неприятеля[3].Человек разделенный не сумеет с достоинством и отвагой глядеть жизни влицо".

Он что-то вытащил из кармана и протянул мне. Это был ключ.

— Мой наставник дал мне ключ от дома этой женщины исказал, чтобы я не торопился распродавать ее имущество. Я знаю — он хотел,чтобы я вернулся туда с тобой. И это он устроил мне лекцию в Мадриде для того,чтобы мы с тобой снова встретились.

Я поглядела на ключ в его руке и молча улыбнулась. Но вгруди моей будто благовестили колокола, над головой — распахнулись небеса. Онбудет служить Богу, но по-своему — рядом со мной. Потому что я буду сражатьсяза это.

— Возьми, — сказал он.

Я протянула руку, сжала в пальцах ключ, спрятала его вкарман.

Базилика собора была уже перед нами. Прежде чем я успелавымолвить хоть слово, кто-то заметил его и устремился к нему. Назойливо моросилдождик, и, не зная, сколько времени мы проведем здесь, я ни на миг не забывала,что вымокнуть мне нельзя — переодеться-то не во что.

Я попыталась думать только об этом и гнала прочь мысли одоме — о том, что подвешено между небом и землей и ожидает, когда прикоснется кнему рука судьбы.

Он окликнул меня и, когда я подошла, представил несколькимлюдям. Кто-то осведомился, откуда мы приехали, и, когда он назвал Сент-Савен,сказал, что там похоронен святой отшельник. Легенда гласит, что именно онпервым открыл колодец посреди площади и что городок поначалу задумывался какприбежище для верующих, которые не желали жить прежней жизнью и уходили в горына поиски Бога.

— Они и сейчас там, — услышала я еще чей-то голос.

Я не знала, правдива ли эта история, и понятия не имела отом, кто такие эти «они».

Подошли еще люди, и все направились ко входу в пещеру.Человек, выглядевший старше других, заговорил со мной по-французски, но,увидев, что я почти ничего не понимаю, перешел на ломаный испанский:

— Вы пришли сюда с очень особенным человеком. Счеловеком, который творит чудеса.

Я ничего не ответила, но мне вспомнился вечер в Бильбао иотчаявшийся человек, который кинулся к нему. Он не сказал мне тогда, кудапошел, а мне это было не интересно. А теперь мои мысли были сосредоточены надоме — я точно знала, каким он окажется: какие там будут книги и диски, какойпейзаж за окном.

Есть место в мире, где стоит наш истинный дом, куда в одинпрекрасный день мы придем. Дом, где я буду спокойно дожидаться его возвращения.Дом, куда прибежит после уроков девочка или мальчик, наполняя все вокруградостью бытия.

Люди шли молча, сутулясь под дождем, пока не добрались дотого места, где происходили Явления. Все было в точности так, как я это себепредставляла, — пещера, статуя Богоматери и закрытый стеклом источник, гденекогда и случилось чудо. Кое-кто из паломников молился, другие просто сиделимолча и с закрытыми глазами. Перед пещерой текла река, и шум ее подействовал наменя успокаивающе. Увидев образ Приснодевы, я прошептала краткую молитву —попросила Богоматерь помочь мне, ибо моему сердцу больше не нужны страдания.

«Если мне суждены муки, пусть приходят они поскорее, —говорила я. — Потому что передо мной — целая жизнь, и нужно использоватьее как можно лучше. Если ему предстоит сделать выбор, пусть сделает егонемедля. Тогда я буду ждать его. Или позабуду. Ждать — мучительно. Забывать —больно. Но горшее из страданий — не знать, какое решение принять».

Сердцем я поняла, что моя молитва услышана.

Когда часы над базиликой пробили полночь, вокруг нассобралось уже довольно много людей — не меньше сотни. Среди них были священникии монахини, и все неподвижно стояли под дождем, не сводя глаз с образа.

— Слава тебе, Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая! —произнес кто-то рядом со мной, и как раз в этот миг раздался последний ударчасов.

— Слава! — отозвались все хором и захлопали владоши.

К нам немедленно приблизился сторож и попросил соблюдатьтишину — мы беспокоим других богомольцев.

— Но мы приехали издалека, — сказал кто-то изнашей группы.

— Они тоже, — отвечал сторож, указывая на людейпод дождем. — Однако возносят молитвы молча.