От ненависти до любви... - Сюзанна Энок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Диана прошла через холл в гостиную, отведенную для собеседований. Дженни впускала сюда девушек по очереди, по одной или две в час. Если джентльмены пойдут развлекаться в «Тантал» с такой же охотой, с какой леди рвутся здесь работать, беспокоиться точно не о чем.
В гостиной Дженни сидела за столиком, а напротив нее возвышался огромный чепчик, за которым ничего разглядеть не удавалось. Разве что платье – мешковатое, скучное, из серо-синего муслина. Диана уже готова была оставить собеседование на Дженни – та умела разговаривать ласково и не обижать отказом даже самых неподходящих претенденток, – но вовремя сообразила, что тогда ей придется слоняться у дверей гостевой комнаты и подслушивать, что же там происходит.
– Дженни, – сказала Диана быстро, чтобы не успеть передумать, – не взглянешь ли на краску, которую я выбрала для потолка? Что-то я засомневалась. Подойдет ли?
– Разумеется. – Компаньонка кивнула, вставая. Проходя мимо Дианы, Дженни легко коснулась ее локтя. – Будь к ней подобрее, – прошептала она и вышла.
Нахмурившись, Диана опустилась в кресло. С какой стати Дженни попросила ее быть добрее? Неужели она выглядит злой? Выкинув эти мысли из головы, Диана пододвинула к себе заметки Дженни и проглядела их. Гм… похоже, собеседование только началось.
– Вы Эмили Портсмен? – спросила наконец Диана, поднимая глаза.
– Да.
Лицо, полускрытое огромным чепчиком, – достаточно хорошенькое. Цвет волос определить трудно – что-то между блондинкой и шатенкой.
– Я – леди Камерон.
– Миледи, у меня есть вопрос. В вашем объявлении сказано, что вы нанимаете молодых леди на работу в ваш клуб, однако нет никаких уточнений. И я… одним словом, есть вещи, которые я делать не стану ни за какое жалованье. Поэтому, прежде чем мы начнем, мне хотелось бы кое-что уточнить, чтобы не тратить попусту ни ваше время, ни мое.
Диана кивнула.
– Понимаю вас. Нет, я не открываю бордель. Чем занимаются мои служащие в свободное время, меня не касается, пока это остается их личным делом. Могу выразиться и более прямо: я не стану просить вас с кем-то спать. В обязанности моих служащих входит работа за игровыми столами, подача еды, подсчет денег и так далее.
Вместо ответа мисс Портсмен сняла свой чудовищный чепчик и аккуратно сложила его на коленях.
– Тогда я готова продолжить.
Каштановые – вот какого цвета у нее волосы. Что-то среднее между русым, коричневым и рыжим. Диана сделала пометку: каштановые волосы, карие глаза.
– Сколько вам лет?
– Двадцать один год.
Диана записала и это.
– Умеете читать и писать?
– Умею.
– Говорите на каких-либо языках кроме английского?
– По-французски, по-испански, немного по-итальянски.
Впечатляет. Диана записала и эти сведения.
– Как у вас с математикой?
– Нормально. Проценты и ставки подсчитывать смогу.
– Учились в пансионе?
– Да.
– Отлично! В каком?
– Я предпочла бы этого не говорить.
Перо Дианы замерло над бумагой.
– Прошу прощения?..
– Я закончила пансион и была там одной из первых учениц, особенно в изящных искусствах. Но я предпочла бы не называть этот пансион.
Вот как? Потенциальная служащая отказывается давать о себе необходимые сведения? Пожалуй, на этом стоило и закончить, но Диане стало любопытно.
– У вас есть рекомендации? – Она задумчиво выводила на бумаге полумесяц.
– Я служила гувернанткой в двух аристократических домах, однако предпочту их не называть.
– Понятно. – Диана отложила карандаш и, подняв глаза, встретилась с прямым взглядом карих глаз претендентки. – Эмили Портсмен – ваше настоящее имя?
Молчание. Потом:
– Нет, миледи.
– Вы понимаете, что работа у меня сама по себе, независимо от вашего поведения, может быть расценена как порочащая вашу репутацию. Возможно, после этого вам не удастся снова найти место гувернантки, по крайней мере какое-то время.
– Да, понимаю. Я не возражаю против скандальной репутации, если решение грешить или нет останется за мной.
– Что ж, это… необычный подход.
– Вот как? Неужели большинство ваших будущих служащих живут спокойно и безбедно?
Только сейчас Диана поняла: она почему-то об этом не задумывалась. В самом деле, что за жизнь ведут ее будущие сотрудницы? Быть может, они живут тяжело, раз нуждаются в работе, но достаточно… да, достаточно спокойно. Видимо, Диана ошибалась. За прошедшие годы она научилась разбираться в людях, но в основном это касалось состоятельных мужчин.
Эмили Портсмен беспокойно повернулась в кресле.
– Вы предлагаете служащим комнату и стол, верно?
– Ваше присутствие здесь может навлечь на нас неприятности? – медленно спросила Диана.
После долгого молчания мисс Портсмен опустила глаза, развернула свой чепчик и водрузила его на голову.
– Да, такое возможно. Благодарю, что уделили мне время. В следующий раз постараюсь придумать что-нибудь получше.
Склонив голову, она встала и взяла свой ридикюль.
Диана, не понимая, что побуждает ее продолжить расспросы, все же сказала:
– Эти неприятности случайно не связаны с мужчиной?
Девушка повернулась.
– Я в равной мере виню и мужчину, и собственную наивность.
Это прозвучало очень знакомо.
– Мисс Портсмен, если вы в самом деле знаете и умеете все, о чем говорите, – вы приняты.
В первый раз на лице, полускрытом чепцом, отразилась растерянность.
– Я… Спасибо!
– Но с одним условием. Ваши секреты меня не интересуют, храните их при себе, если считаете нужным. Отныне вы должны быть со мной абсолютно честны. Если что-то из вашего прошлого может повлиять на вашу работу или на репутацию моего клуба – сообщите мне об этом.
Эмили Портсмен или как ее там? – склонила голову.
– Даю слово, миледи.
– Вот и хорошо. Вам предстоит еще пройти экзамен по математике. Думаю, с ним у вас проблем не будет. А затем подберем вам место.
Диана обратила внимание, что новая служащая не спросила ни о размере жалованья, ни о выходных, ни о конкретных обязанностях, хотя, по словам Дженни, эти вопросы весьма интересовали всех девушек. Проверив математические познания Эмили и отправив ее расставлять кровати на чердаке, Диана пошла искать Дженни.
– Ну, как тебе крошка в чепчике? – поинтересовалась подруга, стоя в дверном проеме. За спиной у нее несколько рабочих, взобравшись на стремянки, накладывали на потолок первые мазки бледно-золотистой краски.