И снова пятница, тринадцатое... - Елена Артамонова

– Рад бы… Все, что в моих силах, сделаю, но… – Парень развел руками, демонстрируя полную беспомощность.

– Давай ворвемся к ведьме и вытрясем из нее нужную информацию.

– Круто, но нереально. «Милая старушка» только посмеется нам в лицо. А если мы попытаемся причинить ей вред, просто обсыплет своим ядовитым порошком и нас.

– У меня есть еще несколько часов! Я обязан использовать каждое мгновение! Нельзя же сидеть сложа руки! Давай хотя бы посмотрим, что она делает.

На это предложение Толика Арсений согласился. Покинув залитую светом фонаря лавочку, мальчишки вернулись в темный двор. Окно второго этажа по-прежнему вспыхивало малиновым и зеленым светом, однако с земли невозможно было увидеть, что именно происходит в квартире безумной старухи. Недолго думая, Толик вскарабкался на каштан, но и тут его ждало разочарование – окно оказалось занавешенным, и плотные шторы скрывали от глаз посторонних мрачную тайну квартиры. В конец расстроенный, мальчишка спрыгнул с дерева:

– Наверное, понимает, что за ней могут шпионить. Одного не могу представить: как эта бабка приобщилась к вуду? Мы же не на Гаити живем, да и она на негритянку явно не тянет.

– Видел во дворе девочку-мулатку?

– Встречал пару раз.

– Это ее внучка. Отсюда все и пошло. Самая настоящая гаитянская магия, пропади она пропадом!

Парни замолчали, хмуро созерцая переливавшееся дьявольской радугой окошко. Там, в обычной малогабаритной квартире, происходило нечто страшное и непостижимое – безумная старуха, владевшая тайнами черной магии, взывала к злым духам, варила яд или совершала какой-нибудь кровавый ритуал, о котором лучше было просто не знать…

Арсений и Толик были так поглощены невеселыми раздумьями, что сначала даже не услышали тихий плач, доносившийся со стороны черных кустов, обступивших дом.

– Ты слышал? – наконец встрепенулся Толик.

– Кажется, кто-то плачет. Наверное, еще одна жертва старухи.

В голосе Арсения не было надежды – он смирился с выпавшим ему жребием и больше не думал о борьбе. А Толик все еще верил в чудо и потому стремительно нырнул в кусты, надеясь разузнать новые подробности еще у одного участника этой трагедии.

– Кто здесь?

– Не надо! Я ни в чем не виновата!

Маленькая девочка метнулась в темноту, но проворный Толик уже схватил ее за руку:

– Успокойся, тебя никто не обидит. Просто пойдем со мной, пожалуйста. Почему ты плачешь?

Малышка не ответила, но перестала упираться и вместе с Толиком вышла к Арсению. Понимая, что под окном у ведьмы о многом не поговоришь, ребята вместе с их маленькой спутницей покинули темный двор и вернулись на лавочку возле подъезда. Холодный свет фонаря упал на лицо девочки, выхватив из мрака смуглую кожу, жесткие курчавые волосы и огромные прекрасные глаза. Только теперь Толик сообразил, с кем свела его судьба.

– Как тебя зовут? – спросил он у маленькой мулатки, гадая, что принесет ему неожиданная встреча.

– Маша.

– Я – Толик, а это – Арсений.

Арсений что-то пробурчал в ответ, с неприязнью глядя на ведьмину внучку. Почувствовав его раздражение, напуганная Маша вновь залилась слезами.

– Маша… Ну Маша же… не хнычь, – взмолился Толик. – Просто расскажи, кто тебя обидел.

– Я боюсь бабушки! Я ушла из квартиры, потому что там страшно!

– Ничего удивительного, – хмыкнул Арсений. – Сдается мне, что все в округе боятся твоей бабки.

– Вы ничего не понимаете! Раньше она была хорошей, доброй, а потом что-то случилось…

Девочка вновь заревела, размазывая слезы по хорошенькому личику. Чем больше она думала о своей бабушке, тем страшнее ей становилось. А Толик, дороживший каждой минутой оставшихся для спасения родных часов, пытался успокоить маленькую мулатку и добиться от нее связного рассказа. Наконец, сглотнув слезы, Маша произнесла:

– Мне нельзя было рождаться на свет. Это неугодно лоасам.

– Лоасам?

– Лоасы – множественное число от лоа, так на Гаити называют духов, – мрачно заметил Арсений, за последние дни много узнавший о вуду.

– И дедушка не хотел, чтобы я родилась, – всхлипнула девочка.

– Подожди, давай-ка по порядку… Я что-то не врубился, кто был против твоего рождения – дедушка или духи?

– Все, Толик. Все… Мой дедушка – великий колдун, которого слушаются добрые и злые лоасы. Я никогда не видела дедушку – он не хотел, чтобы мы к нему приезжали. Дедушка говорил, что человек должен жить там, где рождались и умирали его предки. А папа его ослушался и поехал учиться в Россию.

– И тут он встретил твою маму?

– Как ты догадался? – Девочка с изумлением посмотрела на Толика.

– Это нетрудно, ведь у каждого ребенка должна быть мама.

– Папа полюбил маму и поехал домой просить у дедушки разрешения на свадьбу. Но дедушка замахнулся на него палкой и выгнал за порог. Только папа все равно женился! А потом родилась я. Но жить в общежитии трудно, поэтому мама отвезла меня сюда, к бабушке. Мы с бабушкой очень хорошо жили. Она добрая, честное слово!

Арсений только хмыкнул, вовсе не думая скрывать свой скептический настрой. Вскочив со скамейки, он стал нервно прохаживаться перед сидевшими на ней Толиком и Машей. Девочка продолжала рассказ:

– В общем, я поселилась у бабушки и даже в первый класс здесь пошла. А потом мама с папой купили в Москве квартиру, и мы снова стали жить в столице. Но тут папа загрустил, в глазах у него появилось чужое выражение – то ли тоска, то ли злость. Он даже стал кричать на меня, из-за чего они с мамой часто ругались. А однажды папа сказал: «Я чувствую, что мой отец умирает. Смерть стоит совсем близко, но он не может уйти с миром, потому что так и не простил меня, своего сына. Я должен ехать домой и молить у него о прощении. Иначе нам никогда не будет покоя». После этого папа улетел, и его полгода не было. Он вернулся недавно мрачный-мрачный, рассказал, что дедушка умер. Вечером они с мамой закрылись на кухне и долго говорили… Я знаю, что подслушивать нехорошо, но мне очень хотелось узнать, о чем шла речь… Я слышала, как папа сказал: «Лежа на смертном одре…» Кстати, вы не знаете, что это такое?

– Ну… на кровати… – произнес Толик, не нашедший подходящего объяснения.

– Так вот: «Лежа на смертном одре, мой отец поведал, что говорил с лоасами, и те очень недовольны случившимся. Силы, которым служил он, и его отец, и отец его отца, не могут простить измену. Они не отпустят, они придут оттуда, откуда их не ждут, и напомнят о себе». Именно так сказал папа маме, я слово в слово запомнила! – сообщила своим слушателям Маша, довольная тем, что может продемонстрировать, какая хорошая у нее память. – А еще дедушка признался, что сам он готов простить сына, вот только лоасы не позволяют. «Я хотел счастья для своего первенца, но ты сам выбрал путь скорби. Возьми этот амулет, – может быть, тебя защитят добрые духи, а может быть, восторжествует зло. Даже мне, могущественному жрецу-унгану, неведомо, как сложится судьба моих детей и внуков. Этот амулет обладает огромной силой, но не каждому дано постичь его предназначение. Добро и зло ходят рядом». Сказав все это, дедушка умер, а папа вернулся домой. Он привез мне в подарок забавную фенечку – дедушкин амулет, все мои подружки от него в восторге, просят дать поносить. Но я не даю, ведь деревянный человечек принадлежит только мне.