Золото мертвых - Андрей Александрович Васильев

старая бесовка, колет словами-иголочками в разные точки, ищет то место, где мне больно будет. Техника примитивная, оттого и действенная.

— Марфа Петровна. — Я дожевал ватрушку, глянул на блюдо, где лежал еще десяток таких же, вздохнул и отодвинул от себя чашку. — Давайте уже поговорим о том, зачем вы меня сюда пригласили, а? О кладах, местоположение которых вам известно, сплошной пользе, что ждет меня при условии плодотворного сотрудничества с ковеном, который выгодно отличается от всех прочих обитателей Ночи, и прочих частностях. Я сразу, на дальних подступах, предупреждаю вас о том, что ответ на большинство предложений будет отрицательным, но из глубокого уважения все их внимательно выслушаю.

Молчала ведьма, сложив руки на груди, смотрела на меня, о чем-то думала. Я же, поняв, что пауза затягивается, все же взял еще одну ватрушку. Замечательные они у нее, я таких давно не едал. Не фабричная выпечка, домашняя, не каждый день подобное пробовать приходится.

— Значит, не хочешь ты со мной работать, Хранитель? — наконец осведомилась она у меня. — Верно поняла?

— Такого не прозвучало, — мигом отозвался я. — Жизнь исключительно разнообразна, то, что ни к чему сегодня, может стать необходимостью завтра.

— Не надо играть словами, — поморщилась Марфа. — Ты все верно разложил по полочкам — я знаю, где лежат старые клады, и готова заключить с тобой взаимовыгодную сделку, но тебе это не нужно.

— Сейчас не нужно, — подтвердил я. — Деньги ни к чему, поскольку я парень неприхотливый, а забавы ради со старым золотом возиться не хочу. Иной раз от него вреда больше, чем пользы, это я уже хорошо уяснил.

— Аргумент, — кивнула ведьма. — Но есть ведь и другие варианты. Днями ты заключил договор, по которому обязуешься помочь в поисках сокровищ тем, кто в свою очередь пособит тебе с поручением, от Полоза полученным. Было такое?

— А как же. — Я откинулся на спинку стула. — И сразу примите мое восхищение, служба осведомления у вас работает отлично. Вроде за столом там только свои сидели, а вы все знаете.

— Слухами земля полнится. — Меня одарили улыбкой. — Так я к чему — чем больше народу, тем проще тебе будет батюшке-Полозу услужить. Давай и мы к коллективу примкнем, а? Больше не меньше, хуже не будет.

— Будет. — Я тоже изобразил на лице самую дружелюбную улыбку, на которую был способен. — Ой как будет. Мои новые деловые партнеры против расширения списка концессионеров. Конкуренция, дорогая Марфа Петровна, она такая конкуренция. Бизнес, ничего личного. Но…

— О чем ты, милый? — Ведьма подалась вперед, чем-то напомнив мне королевскую кобру, которую я как-то видел в террариуме пражского зоопарка. Помню, напугала она меня тогда изрядно. Тоже вот так на хвосте стояла, чуть покачивала башкой, а потом как молния вперед рванула, в стекло врезалась клыками, и по нему мутный яд потек. — Какая конкуренция? С кем мне конкурировать? С грязными тварями, которые всего-то сто лет как перестали по подвалам да схронам таиться, и вылезли наверх только потому, что города выросли, что грибы после дождя? Мы — веды знающие, наши праматери свою силу от богов получили, цари земные к нам на поклон ходили.

— И между делом жгли прямо в избах, — добавил я. — Как видно, не до конца понимая, с кем связываются.

— В толк не возьму, ты сильно смелый или сильно глупый? — склонила голову к плечу ведьма. — Поясни старухе, коли не в труд.

— Скорее глупый, — не стал чиниться я. — Поскольку крепко подозреваю, что слово, данное друг другу на той исторической встрече, только я один держать и стану. Но ничего с собой поделать не могу, воспитан так, что всегда выполняю обещанное. Дурак? Как есть. Так что если вы сейчас пожелаете и меня коленями на стекло поставить, то я вас где-то пойму. Нет, само собой стану сопротивляться, а после отомщу непременно, если получится, но понять смогу.

— Твой предшественник был другой. — До того ледяной взгляд Марфы немного оттаял. — Он мне тоже отказал, но не так, не так. Ладно, зайдем с другого края. Скажи, если кто-то из твоих деловых партнеров нарушит условия договора, ты сочтешь себя свободным от него?

— Нет. Но сочту, что данный повод достаточен для пересмотра основных условий. — Я мигом смекнул, куда она гнет. — Ну или является основанием для внесения в тело договора корректирующих поправок.

А почему нет? Скажу честно — когда эта старушка нависла надо мной, мне стало страшновато, а рука потянулась к карману, где лежал нож. Ясное дело, что такую бабулю и ломом не убьешь, тут нужно нечто большее, чем обычная сталь, но рефлекс есть рефлекс. Да еще и екатерининский рубль, который я по-прежнему носил с собой в качестве талисмана, начал ощутимо припекать ляжку, свидетельствуя о том, что дела идут не ахти.

Так что лучше ей хоть что-то сейчас дать и заиметь ее если не в союзниках, то хотя бы не в противниках. Опять же — Карлу Августовичу приятное тем самым можно сделать, он же вроде как с Марфой знаком, да еще и довольно-таки близко. А что может быть приятней, как оказаться партнером по бизнесу с бывшей возлюбленной? Да-да, ирония. Но когда они начнут жрать друг друга поедом, что скорее всего и случится, то мне от этого, глядишь, какая польза и выйдет. У них дрязги — у меня оперативный простор.

И наконец — подозреваю, что возможностей у этой бабули побольше, чем у тех же вурдалаков. Хотя, конечно, проблемы тоже могут увеличиться в геометрической прогрессии. От одной Стеллы их сколько было, а тут таких Стелл целая груда будет!

— Кушай ватрушки, — ласково проворковала Марфа. — Кушай. И с собой я тебе их велю завернуть, они даже на второй день очень ничего будут. Творог-то не городской, из пачек, а настоящий, тут сделанный.

Ох, не заиметь бы заворот кишок от того творожка. Хотя нет, какой ей смысл меня травить? Вернее — какая выгода?

Но — лютая старушка, такая если вцепится, то не отпустит до той поры, пока тебе горло не перехватит или сама не сдохнет. Надеюсь, до последнего все же не дойдет.

— Спасибо, — поблагодарил я ее. — Да, вот еще что… Есть одно «но», не сказать о нем не могу.

— Ну-ну. — Марфа приложила ладони к чайнику. — Надо же, остыл совсем. Чего молчишь, Валера, говори.

— Характер у меня дрянь, — с улыбкой поведал я ей. — Вздорный, скандальный, взрывной. Терпеть не могу, когда меня пробуют контролировать, когда за мной следят, или когда пытаются объяснять, что я должен делать, а что нет. Вот та же Стелла