Тайна двух планет. Книга 2: Ренхен - Виктория Виннер

Дядя кивнул и уверенно посмотрел в мои глаза.

— В обмен на помощь с меня взяли слово, что я сделаю кое-что для правительства планеты, когда им это понадобится, и вживили маяк, не позволяющий его нарушить. И ко мне пришли… Три года назад. Всего лишь попросили быть связным и переводить сообщения с ренхенского, которые мне, в свою очередь, передавал один парень. Ссыльный маг. Ты знаешь про ссыльных магов? – я кивнула, и дядя продолжил: – Несколько лет я радовался, что просьба оказалась такой пустяковой, но потом, когда услышал, что начали пропадать консулы, сопоставил их исчезновения с планетами, которые были указаны в переводимых мной текстах…– дядя замолчал, а Рич переводил взгляд с него на меня, пытаясь понять, о чём вообще мы говорим. – Тогда я понял, что втянут во что-то страшное… Один Великий знает, что ещё они могут от нас потребовать! Маг, который передавал для меня сообщения, разделял со мной негодование и страхи по поводу того, что нас используют, даже не объясняя целей, и мы начали готовиться… Нашли это место и обустроили землянку, не без помощи друзей-авархов, кстати.

Дядя улыбнулся, а я поспешила уточнить:

– А как же ваш маяк? Они не могут вас по нему выследить?

– Нет, милая, – дядя Макс мотнул головой, и самое доброе на свете лицо помрачнело. – Этот маяк работает не так.

– А как?

Старик не спешил отвечать. Он внимательно смотрел на меня, и я не отводила взгляда. В душе начала зараждаться тревога, которая только-только отпустила. Я только что нашла дядю Макса. И я не готова снова его терять.

– Когда я откажусь исполнять их просьбы – начну медленно умирать.

В сердце больно кольнуло, и к глазам подступили слёзы.

– Дядя Макс… – прошептала, прижимая ладонь к губам.

– Милая, – сказал дядя успокаивающим тоном, – поверь, это для меня – благодать. Я хотел отправиться к Великому ещё восемнадцать лет назад, когда в один миг потерял всё. Но у меня были вы. Я не мог оставить вас одних на чужой планете, и как оказалось – не зря. Здесь что-то нечисто. Люди, стоящие во главе всего Миита, играют по своим правилам. Ломают чужие жизни… Когда я понял, что ты каким-то образом оказалась втянута в их дела, я решил, что пора… Вместе с переводом я сообщил им информацию о том, что сообщения перехватили. Я надеялся, что они изменят планы, а ты об этом не узнаешь и останешься в стороне, и исчез. Похоже, у меня получилось… Ника, я очень тебя прошу, не лезь в это. Живи своей жизнью, строй карьеру, семью и будь счастлива! И тогда я уйду со спокойной совестью и чистой душой. Вы у меня выросли достойными и самостоятельными. Теперь и без меня не пропадёте. Даже наоборот… Зачем вам обуза в лице дряхлого старика? – дядя Макс усмехнулся, а я не успевала вытирать струящиеся по лицу слёзы.

Встала с кровати, подошла к дяде Максу, шмыгая носом и вытираясь рукавом тренировочной водолазки, села прямо на пол и уткнулась лицом в колени старика.

– Как же так… Как же так… – других слов я просто не могла подобрать.

Дядя гладил меня по голове, успокаивая.

– Милая. Не нужно слёз. Я готов к этому. Я этого жду, девочка. Своими слезами ты разрываешь мне сердце…

Я подняла на него заплаканные глаза и кивнула. Надо собраться. Дяде и без моих соплей непросто. Я должна быть сильной. Я должна ему помочь. Этот маяк не должен убить профессора.

Слёзы постепенно высохли, и я поднялась на ноги.

– Вот и молодец, девочка. Я, пожалуй, прогуляюсь немного. А вы поговорите, – дядя Макс улыбнулся и кивнул в сторону Рича, который продолжал сидеть на кровати, опираясь локтями в широко разведённые колени.

Профессор вышел, оставляя нас наедине, и я только сейчас подумала, что Рич, наверное, в полном шоке. Он наверняка ничего толком не понял, зато совершенно точно сообразил, что Аскаэр, с которым его семья дружна, похоже, вовсе не так хорош, как все полагают.

– Рич, – начала, но тут же замолчала. Что я могу ему рассказать? Разве я имею на это моральное право? Я так окутана паутиной изо лжи и недосказанности, что даже самый опытный паук не сможет её распутать. Я обещала Регнеру, что сохраню в тайне всё, что касается исчезновения консулов. Но ведь здесь замешаны личные интересы Рича. В конце концов, его отец, как правая рука нашего правителя, может быть в курсе этих чёрных дел. Великий, какой ужас! Как, наверное, Ричу сейчас нелегко!

– Не надо, Ника, – парень поднялся с кровати и подошёл ко мне, – не надо. Расскажешь потом. Если захочешь…

А я в миллионный раз почувствовала огромную благодарность к этому потрясающему, чуткому и доброму человеку! Ниал притянул меня к себе и крепко обнял. Я не знаю, хотел ли он поддержать меня или сам просил о поддержке. В любом случае, я была не против. Я посмотрела парню в глаза, понимая при этом, что по-прежнему не испытываю к нему тех чувств, которые должна испытывать девушка к своему парню. Учащённый пульс, бабочки в животе и всё такое... ничего этого нет. Но я безмерно благодарна Ричу, ведь чувствую по отношению к нему безграничную нежность, доверие и уважение. Такие чувства я прежде питала только к Эддону. Но с Ричем я, наконец, начала чувствовать себя девушкой! Не ребёнком, не бойцом, не курсантом. Просто девушкой…

Не знаю, что Рич увидел в моих глазах, но он явно принял это за знак, разрешающий перевести наши отношения на новый уровень. Что ж. Рано или поздно это должно было случиться. Мой парень нежно прикоснулся ладонью к моей щеке, поглаживая скулу большим пальцем и начал склоняться к моим губам, когда на всю землянку прогремело такое знакомое, но уже почти забытое, холодное и пробирающее до костей:

– Помешал? Простите.

А в голосе ни капли сожаления.

Мне показалось, что я падаю в бесконечную пропасть.

Я отшатнулась от Рича, но парень крепко схватил меня за руку, давая понять, что не отпустит.

Повернулась на голос.

Регнер стоял, лениво подпирая стену возле самой лестницы. В нескольких метрах от меня. И помещение словно уменьшилось в размерах.

Великий, ну почему он такой красивый? Официальная форма герехтайтского правительственного служащего невероятно ему идет! На фоне чёрного кителя с серебристыми нашивками, обозначающими его высокий статус, выгодно выделялась смуглая кожа, а чёрные прямые брюки подчёркивали стройные мускулистые ноги. Волосы слегка растрепались, а глаза потемнели и были сейчас почти чёрными. Йенс смотрел так, будто кроме меня в землянке никого не было. И сердце моё пустилось в пляс, бабочки в животе ожили, и дверь, которую я только что открыла для Рича, с грохотом захлопнулась, и грохот этот эхом разнёсся по моей, казалось, опустевшей голове, отражаясь громким колокольным звоном в ушах.

Я прикрыла глаза, считая до десяти, чтобы успокоить сердце, но оно отказывалось прекращать свой танец. Через несколько очень долгих секунд звон в ушах утих, а Рич нарушил затянувшееся молчание.