Чистильщики пустошей - Дмитрий Манасыпов

В конце плохо освещаемого коридора с рядом стареньких дверей, скрипящими досками пола и непонятным запахом медикаментов находилась лестница с растрескавшимися ступеньками. Бодро простучав по ней каблуками, Файри взбежала на второй этаж. Следом за ней, громыхая нерастоптанными ботинками, поднялся Енот. Ему хотелось ворчать и ругаться, так как радость от полученной обуви давно испарилась, оставив вместо себя только саднящие мозоли на ногах. Парень был готов побиться об заклад, что на пятках у него появились большие кровавые мозоли. Это не поднимало настроения и заставляло игнорировать юную чистильщицу, идущую следом.

Обтянутая черной кожей фигура замерла возле самой представительной двери коридора на втором этаже, к тому же украшенной блестящей медной табличкой с надписью. Чуть задержалась, отстучав по деревянному полотну быстрый и сильный ритмичный стук. И зашла, не дождавшись никакого ответа. Енот вздохнул очередному проявлению бесцеремонности и пошел следом.

Соленый, вольготно раскинувшийся в большом кресле, стоявшим за столом весьма солидного размера, взбешенно уставился на вошедших в его кабинет. И по большому счету это было вполне понятно. Ну, а кто не разозлится, если к нему запрутся без разрешения в такой ответственный момент?

Когда Файри с сопровождающими зашла в кабинет, то главврач, высокий и уже успевший к своим тридцати годами заплыть солидным жирком мужик, был очень занят. Он тискал какую-то дебелую девицу, откровенно смахивающую на тех, что работали в домиках с красными фонарями, расположенных на улице Роз. Свет электрической, как ни странно, лампы хорошо освещал его вспотевший высокий лоб с большими залысинами, сильные волосатые руки и оттопыренные уши. Больше у него освещать было нечего, так как лицо полностью скрывали белые здоровущие груди, между которыми оно и находилось. Господин Соленый отвлекся от этого увлекательного занятия только после того, как Файри еще раз громко постучала, но теперь уже по косяку.

А теперь, после того как девица, нисколько не смущаясь, лениво сползла с его коленей и принялась прятать внушающий уважение бюст в лиф корсета, он начал наливаться нездоровым румянцем и явно собирался заорать. Нахмурившаяся Файри резко пресекла возможную попытку, положив на стол бумагу за подписью мэра Бати. На что Соленый только и смог, что захлопнуть уже открывшийся рот, и сейчас сидел ворочая глазами.

Проститутка, а сомнений это не вызывало, вопросительно посмотрела на него, моргнув пушистыми ресницами. Бедняга Енот, уже натерпевшийся за день от незнакомых и красивых женщин, старался не смотреть в ее сторону, дабы снова не залиться краской. Несмотря на то что мадам была действительно полновата, ее это либо не портило, либо грамотно и старательно скрывалось одеждой. Во всяком случае, парень успел разглядеть и большую, слегка обвислую грудь с крупными сосками, и гладкие икры с широкими бедрами, затянутыми в сетчатые чулки, перед тем, как их скрыло зеленое с красными вставками платье. К его счастью, девица вышла, потрепав на прощание врача по плечу и подмигнув зардевшемуся все-таки Еноту. Медовая лишь хмыкнула, заметив это.

Проводив раздраженным взглядом роскошь в зеленом, Соленый развернулся в их сторону, нахмурив кустистые брови, еще раз пробежался взглядом по бумаге мэра. Открыл ящик стола и достал из него короткую и толстую сигару, откусил ее кончик. Сплюнув его куда-то в угол, прикурил, наполнив свой кабинет ароматом ванили и клубами сизого дыма:

— Ну и что я для вас должен сделать такого срочного, что терпежу не хватило подождать немного, а? Я к вам обращаюсь, госпожа, не знаю как по имени, но с тату на голове. Что надо?

Файри ногой пододвинула к себе один из стульев, стоявших у стола, уселась, откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу и расстегнув клепки верхней части костюма. Соленый сглотнул слюну и занялся рассматриванием выцветшей картины, висевшей на стене напротив.

— У вас в морге находятся тела нападавших монстров. Так?

— С чего это вдруг? — Врач покосился в сторону женщины.

— Разве нет?

— Ну… — Соленый достал из того же ящика стола стеклянную прямоугольную бутылку с плотной граненой пробкой. Поставил на стол, извлек из недр стола еще и два чуть запыленных стакана, досадливо поцокал языком, рассматривая их на свет. — Будете? Это виски, солодовый, очень хороший, привезенный по заказу.

— Нет. — Файри отрицательно махнула головой. — Так что с телами?

— Как хотите… — протянул врач. — О, черт, сигара потухла. Сейчас, прикур…

Женщина нагнулась вперед, подняла руку под самый нос Соленого и сотворила нечто: на кончике ухоженного, с аккуратно нанесенным красным лаком пальца — вспыхнул огонек. Врач автоматически прикурил, после чего выпучил глаза и закашлялся, поперхнувшись дымом.

— Еще раз, господин главный врач… — Файри вернулась в прежнее положение. — Есть ли в холодильнике тела?

Енот, все это время терпеливо, в отличие от нахально плюхнувшейся на еще один стул Хани, стоявший в углу, почувствовал, как по спине вновь потек пот. Только на этот раз — от удивления, смешанного с испугом. Ему сейчас очень хотелось, чтобы все, что он видел, оказалось лишь каким-то хитрым фокусом. Парню доводилось слышать про людей, обладавших необычными способностями, это после Полночной войны было не в диковинку, но такое?! Чтобы зажечь огонь на пальце?!

В паре часов езды от города находилось большое озеро и сложная система прудов-карпятников. Владело всем этим семейство Бобров, большое и сильное. У них в качестве работников служили два брата, умеющие часами находиться под водой. Их Енот видел в свою единственную поездку туда, когда еще был жив отец, купивший с друзьями лицензию на несколько часов рыбалки и вывезший семью на отдых. Он помнил, как вместе со своим другом, Головастиком, до смерти перепугался, когда рядом с ними, ковырявшимися с песком на берегу, вынырнул один из этих парней. Худой, покрытой чешуйчатой зеленоватой кожей, с перепонками между пальцев на руках. Ноги его они так и не увидели, так как на их вопли прибежало несколько уже подвыпивших мужиков-шахтеров, сразу кинувшихся на существо. И как потом, довольно долго, пьяные шахтеры ссорились с примчавшимися охранниками, в конце концов выпроводившими всю компанию и не вернувшими денег.

В городе как-то раз даже казнили судом Линча одного из обслуги купеческого каравана, которого выдала проститутка, увидевшая его без одежды. Парень был от плеч и до пяток покрыт густыми черными волосами, которым не хватало лишь немного длины для того, чтобы их можно было называть шерстью. Его повесили за воротами, на специально сколоченном помосте, наплевав на то, что он просил сжалиться. Купцы же то ли не захотели вмешиваться, то ли побоялись гнева толпы, принявшей безобидного в общем-то парня за оборотня.

А тут, на его глазах, Файри выдает такое… Да уж. Было от чего мгновенно вспотеть. Судя по забегавшим и испуганным глазам Соленого, он подумал то же самое. Но Файри, развалившаяся в стуле, только улыбнулась, глядя на то, как побледнело лицо врача.

— У меня лицензия, дорогой доктор, подписанная в Комитете внутренней безопасности Пяти городов. Так что не стоит вам нервничать. Показать документ?