Голливудский участок - Джозеф Уэмбо

— Это Эл, — сказал Нейт. — Он неприкасаемый. Просто скажи, чтобы он убрался с улицы. Он уйдет, если настроен не слишком агрессивно.

Нейт Голливуд остановил черно-белый патрульный автомобиль за углом на Лас-Пальмас-авеню, и Уэсли Драбб, желая продемонстрировать старшему напарнику свою смелость и решительность, вышел из машины, преградил путь Элу и сказал:

— Убирайся с этой улицы! Давай, пошевеливайся, ты нарушаешь порядок.

Неприкасаемый Эл, который был пьян, а потому действительно настроен очень воинственно, ответил:

— Пошел ты на хрен, молокосос.

Ошарашенный Драбб оглянулся на Нейта, который стоял, опершись локтями на крышу машины, и качал головой, зная, что произойдет дальше.

— У него сегодня неудачный день, — сказал Нейт. — Он даже не причесал волосы в носу.

— Мы не обязаны это терпеть, — сказал Уэсли Нейту. Потом повернулся к Элу и пригрозил: — Мы этого не потерпим.

Но им пришлось стерпеть. Эл всегда добивался своего. Как только Уэсли Драбб натянул резиновые перчатки и шагнул вперед, положив руку на костлявое плечо сумасшедшего, старый козел зажмурился, состроил гримасу, закряхтел, присел и дал залп.

Звук был таким громким и отвратительным, что Драбб отпрыгнул на метр, едва не задохнувшись от едкого зловония.

— Он гадит! — не веря своим глазам, закричал Уэсли. — Он гадит в штаны!

— Не знаю, как ему удается испражняться вот так, по заказу, — сказал Нейт. — У него редкий дар. Своего рода абсолютное оружие против сил правопорядка и правосудия.

— Вот здорово! — воскликнул молодой коп. — Он гадит! Класс!

— Хватит, Уэсли, — сказал Нейт Голливуд. — Поехали по своим делам и оставим Эла заканчивать свои.

— Хренов молокосос, — сказал Неприкасаемый Эл, когда полицейская машина быстро отъехала от обочины.

Пока Неприкасаемый Эл заканчивал свои дела, на Нормандия-авеню происходило необычное ограбление ювелирного магазина, принадлежавшего тайскому предпринимателю, который владел также двумя ресторанами. Маленькая ювелирная лавочка, торговавшая преимущественно часами, на этой неделе готовилась предложить коллекцию бриллиантов, которую двадцатидевятилетний племянник хозяина, Сомчай Танампай, или просто Сэмми, планировал вечером забирать домой.

Грабители, армянин Козмо Бедросян и его подружка, русская массажистка и по совместительству проститутка по имени Айлия Роскова, перед самым закрытием вошли в магазин, натянув на головы нейлоновые чулки. Теперь Сэмми Танампай сидел на полу задней комнаты с руками, заведенными за спину и обмотанными скотчем, и тихо плакал, потому что знал, что грабители убьют его в любом случае.

Сэмми перевел взгляд на лежащую на столе картонку для завтрака, которую его сын обклеил картинками. Бриллианты в демонстрационных коробках Сэмми положил в бархатные мешочки, которые запихал в картонку для завтрака вместе с недоеденной порцией риса, яиц и крабового мяса.

Вначале Сэмми Танампай подумал, что грабители пришли за часами, но они их не тронули. Козмо Бедросян, мужчина с очень густыми, сросшимися на переносице бровями, поднял маску, чтобы закурить сигарету. Сэмми увидел редкие мелкие зубы, золотую коронку на резце и бледные десны.

Козмо приблизился к Сэмми, схватил за волосы на затылке и спросил на английском с очень сильным акцентом:

— Где ты прячешь бриллианты?

Сэмми был так ошеломлен, что не отвечал, пока крупная блондинка с надутыми губами, казавшимися слишком яркими даже через нейлоновую маску, подошла, нагнулась и сказала с менее сильным акцентом:

— Скажи, и мы тебя не убьем.

Он начал плакать, чувствуя, как моча пропитывает брюки, а мужчина направил ему в лицо пистолет «рейвен» 25-го калибра. Сэмми внезапно подумал, что его собираются застрелить из очень дешевого оружия.

Потом его взгляд непроизвольно метнулся к картонке с завтраком, мужчина перехватил его и воскликнул:

— Коробка!

Сэмми зарыдал, когда крупная блондинка открыла картонку с завтраком, в которой лежали бриллианты, кольца и серьги стоимостью больше чем на сто восемьдесят тысяч долларов, и сказала:

— Есть!

Козмо оторвал кусок скотча и заклеил Сэмми рот.

«Как они узнали? — думал Сэмми, готовясь умереть. — Кто сказал им о бриллиантах?»

Айлия ждала у выхода, а Козмо вытащил из кармана куртки какой-то тяжелый предмет. Поняв, что это такое, Сэмми попытался закричать, но рот его был закрыт скотчем. Это была ручная граната.

Айлия вернулась, и Сэмми впервые заметил, что на ней были латексные перчатки. Он удивился, что не заметил их раньше, а потом испугался, потому что мужчина, удерживая рычаг гранаты, поместил ее между коленями Сэмми, а его подружка обмотала скотчем лодыжки несчастного. Чека впилась в тело, и Сэмми не мог оторвать от нее взгляда.

Когда грабители сделали свое дело, женщина сказала:

— Лучше сжимай ее покрепче. Если расслабишь ноги, выскочит, и ты умрешь.

С этими словами Козмо, придерживавший колени Сэмми, выдернул чеку и бросил ее на пол за спину.

Сэмми завыл, и приглушенный звук был хорошо слышен даже через его заклеенный рот.

— Заткнись, — скомандовал бандит. — Не разводи колени, иначе ты труп. Если рычаг освободится, ты умрешь.

Его подельница сказала:

— Через десять минут мы вызовем полицию, она приедет и освободит тебя. Держи коленки вместе, приятель. Моя мама всегда так говорила, но я ее не слушалась.

Грабители так и не позвонили в полицию. Ее вызвал мексиканец по имени Пепе Рамирес, работавший посудомойщиком в тайском квартале. Он ехал на работу мимо ювелирного магазина и удивился, увидев в нем свет. В это время магазин должен был уже закрыться, потому что хозяину нужно было успеть проверить оба своих ресторана до вечернего наплыва посетителей.

Посудомойщик остановил машину перед ювелирной лавкой и вошел через незапертую переднюю дверь. Он почти не знал английского, а уж тайского тем более, поэтому мог только позвать:

— Мистер? Мистер?

Не получив ответа, Пепе осторожно направился к подсобке и остановился, услышав звуки, похожие на собачье поскуливание. Ему это не понравилось, совсем не понравилось. Потом он услышал стук: серию громких глухих ударов. Мексиканец выбежал из магазина и набрал 911 на своем новехоньком сотовом телефоне — первом в своей жизни.

Поскольку Пепе плохо говорил по-английски и отсоединился прежде, чем диспетчер успела перевести звонок на испаноговорящего оператора, сообщение поняли неправильно. Ему говорили, что городская полиция вызывает иммиграционную службу только в случае, если нелегальный совершает серьезное преступление, но он чувствовал себя неуютно рядом с полицейскими и решил, что лучше ему не присутствовать, когда они приедут.