Бегал заяц по болоту… - Валерий Петков

Сергей глядел на высокие кроны клёнов за колючим гребнем проволоки на крыше офиса, по забору. Прежде поглощенный одними лишь мыслями о возможных проектах, он только теперь заметил, что вокруг настоящая золотая осень.

Он вздохнул глубоко, полной грудью, распрямил плечи. Впервые за последние несколько месяцев. И как бы дальше ни складывалось, обозначилась ясность с завершением этой истории – но и плотный туман с дальнейшей работой, жизнью и массой новых проблем, хотя и казалось, что, решив главную, с подписанием контракта, они разом от проблем избавятся. Но это не могло испортить ему сегодняшнего прекрасного настроения. Он отгонял мысли о дальнейших планах и смотрел с улыбкой на осенние деревья.

– У каждого своё место в мире. Но может быть и так во всеобщей сумятице, что когда ты обдумываешь – моё ли это место, кто-то понахрапистей, проворней, с железными локтями прорвался и занял его. И что тогда? Искать другое? Но ведь наверняка есть и такие места, на которые никто не претендует, и в эти свободные, пустые ячейки заносит растерявшихся перед такой несправедливостью. Для этого надо быть легковесным, иначе с места не сдвинешься, – подумал Сергей. – Эти рельсы, насыпь – всё это есть наверняка и в Париже, и в Брюсселе, и в Будапеште, да на любом континенте, где есть большие города. Это делает моё пребывание здесь безликим, лишённым особенных примет, реалий конкретного места, времени, и можно кратко сказать, односложно и безлично: осень. Холодно. Вечер. И это будет понятно многим. Однажды я уйду от этого, освобожусь, вернусь к прежним обязанностям, и сегодняшняя ограниченная несвобода будет вспоминаться как звенья цепи, на которую я посажен и бегаю вокруг столба на привязи. У каждого свой столб, своя несвобода, ложь и лицемерие, за которым простая формулировка – «как все». Достоин ли я лучшей доли? Так ли это важно здесь и сейчас? Меня же не смущает моё сегодняшнее житьё-бытьё! Я спокойно пребываю в ожидании перемен, не тороплю время, нетерпение не застилает глаза, не возбуждает нервы неуёмным желанием как-то ускорить бег времени. Застыл, как соляной столб, и жду…

* * *

Потом он взглянул в сумеречное небо, улыбнулся, хотя мысли были не самые весёлые, скорее, усталость была, и она диктовала настрой этим мыслям. Он не обращал внимания, о чём там и с кем ругается в другом углу двора Виталий.

– Ну и что же? Переигралось всё! Только что – буквально! – кричал тот на весь двор в мобильник. – Ах, так! Ну и кто этот счастливец? И не друг, а друг твоего друга! Полный пипец! А нам где прикажешь обретаться – двум взрослым мужикам с собакой и машиной? Какой проспект Мира? Ты с ума съехал, что ли? Где? Мы умрём в пробках и не доедем до работы! – негодовал, топал ногами, доказывал он невидимому собеседнику. Ты всегда меня подводил. Разогнал хороший коллектив, все разбежались – раз. Обещал собрать новых, лучше, а сам слинял через месяц – это два! Продолжать? Не надо? Ах, не надо! Вам неприятно! Да – обещал съехать, но вот только что подписали контракт! Пусть друг твоего друга подождёт месяц – что с того…

Сергей подмёрз и вернулся в офис. Белый сайдинг стен, как яичная скорлупа. Стол в углу. Созданный им самим привычный, припылённый беспорядок. Фотографии в рамочках. Он, жена, отец жены. Дома, на фоне книжных полок. Дочь с маленькой внучкой. Обе голубоглазые. Родные лица. Цветы в горшке зацвели на Маринином бюро. Уют. Хоть и неказистый, но ставший, вдруг особенно приятным от хороших новостей.

По дороге домой Сергей попросил Виталия заехать в супермаркет. Хотя «Пятёрочка» была ближе.

– Хочу почувствовать на несколько минут себя миллионером!

Так и сказал.

Виталий лишь хмыкнул неопределённо.

– Ну, или – потенциальным миллионером.

Они не спеша бродили между полок, рассматривали броский товар, выставленный красиво и назойливо. Немного рассеянно его изучали, не интересуясь ценой. Остановились на пиве «Эфес» и упаковке сарделек на вечер.

– Дороговато, конечно, – словно извиняясь, сказал Сергей, – но не развалятся.

– Надо на очень медленном огне, – сказал Виталий, – тогда любые выдержат и не полопаются.

– Не скажи – если вилкой цеплять, то полопаются любые.

– Так и не цепляй.

– Не буду. Однако эти, минхерц, дивно хороши! Копчёным духом, костром так и щекочут!

Всё остальное, оказывается, дома было. Однако споров на эту тему не возникло.

Маленький штиль. Затишье перед большим грохотом.

Сергей отварил картошку, размял, заправил её пассерованным лучком. Сардельки распухли до неприличия, и, когда он цеплял вилкой очередную, «тушка» лопалась с лёгким взбрызгом, точечно обжигала колючим жиром, щелчком выворачивая изнанку разваренного нутра, как ампутированная культя. Пахло копчёностями, но запах был обманчив, как и сами сардельки – только название осталось. Себе порцию положил поменьше. Томаты нарезал прямо в тарелки. Сложный гарнир. Присыпал зеленью, отбил мыльный запах сарделечного нутра.

Пока суетился, баночку пива выпил.

Виталий вернулся с Пальмой с прогулки. Стол был накрыт. Присели. Переглянулись молча.

– Всё – одна халява, – показал рукой Сергей на раскоряченные сардельки.

Виталий молча достал из морозилки заиндевелую бутылку водки, разлил понемногу.

– Скажи чё-нибудь, командир! – попросил Сергей. – Личный состав построен.

– Завтра скажу, если бабки на счёт лягут. Пока – за здоровье! Коротко и ясно.

– Неплохо. Это никогда не помешает. Универсальная идея – за здоровье!

Они дружно выпили. Принялись бойко за еду.

Закончили на кухне все дела.

– А теперь о грустном, – сказал Виталий. – Звонил сегодня Саньке по поводу продления проживания на этой хате. Ещё на месяц. Не подписывается. Чёрт белобрысый!

– Что ж ему жмёт? Взрослые дяди, тёток не водим, некогда. Ну ладно – собака. Так на время же, не навсегда.

– «Раз договорились – съезжайте!» И дальше переговоры зашли в тупик! Какому-то другу обещал. Даже так – другу друга. О как! Седьмая вода на киселе. Ни в какую! И слушать не желает! Предлагает какой-то вариант в районе метро «Проспект Мира – кольцевая»

– Для отмазки?

– Похоже, да. Пятнадцать метров, без мебели. С парковкой полная непонятка.

– И никак?

– Я уж с ним ругался.

– Что же у нас получается? После выходных надо собираться?

– Да. Я попытаюсь свои старые телефоны освежить.

– Э-эх! Мы сегодня такого «зверя» завалили, Виталий Петрович! Всё остальное меркнет перед величием этого события! Давай-ка накатим водочки – слег-ка! Продезинфицируем грусть, тугу-печаль!

– Давай. Коньяк будешь?

– Не. Я от него дубею, как Мюллер в «Мгновениях» говорил, а потом давление подскакивает. Водки испью. Прильну к источнику славянской радости.