Запрет на студентку - Мария Летова

— Да? — расправляю на коленях юбку. — А мне показалось, вы сегодня добрый.

Смешок за спиной говорит мне о том, что я, кажется, опять перегнула чертову палку.

Романов молчит, и его молчание кажется мне зловещим. Понимаю, что не ошиблась, когда смотрю в его лицо. Оно одно сплошное предупреждение, но как тогда, в его кабинете, я просто вижу его таким, какой он есть! Я вижу мужчину… от которого у меня мозги набекрень…

— Пятерки будет достаточно…

Мой голос похож на писк.

Романов вытягивает губы, изображая глубокую задумчивость.

Молчу, прикусив язык.

Тишина вокруг давит со всех сторон.

Встав из-за стола, мой преподаватель подходит к доске и рисует на ней формулу неизвестного мне белка. Положив на место мел, отряхивает руки и с безмятежным видом возвращается на свое место.

Пригласительно махнув рукой, говорит:

— Расставишь связи, получишь пятерку.

И все?

Так просто?

Хмурюсь, подходя к доске.

Обернувшись, вижу, как он неторопливо листает мою зачетку, пока мое место занимает одногруппница.

Взяв мел, рассматриваю структуру формулы и пытаюсь подступиться к ней самым классическим образом, но уже после третьей попытки понимаю, что это не тот случай. А через тридцать чертовых минут я понимаю, что это… полнейшая непонятная фигня! Через час я понимаю, что уже половина моей группы отправилась по домам! И что Александр, чтоб он провалился, Романов задал мне самую настоящую чертову головоломку!

Тихое бубнение одногруппника где-то за моей спиной неимоверно раздражает. Как и хлопки входной двери, которые сбивают мои похожие на винегрет мысли.

Последние двадцать минут просто пробую все варианты подряд. Все, которые знаю или помню. Но это работа ради работы. Я уже не сомневаюсь в том, что ни одно из этих решений не подойдет. С этим уравнением что-то не так, а что, я уже не в состоянии понять. Это белок, но какой-то… авторский! Даже загуглить его я бы не смогла, потому что нельзя загуглить непонятно что.

Мне пора сдаваться.

Это самый изматывающий экзамен в моей жизни, а ведь я даже по билету не отвечала.

От мела чешется нос. Я в мелу по самые локти. И мне нужно на воздух!

— Как дела?

Моих плеч и спины касается магнитное поле другого человека.

Пробирается под одежду и согревает кожу, покрывая ее мурашками. Он не касается меня нигде, но от этого я чувствую его еще острее.

Несмотря на то, что я готова его убить, я наслаждаюсь его присутствием где-то поблизости. Постоянно прислушиваюсь к тому, во что он превратил этот экзамен. Им там чертовски весело! Всем. А меня просто вытолкали на задворки, где я уже два с половиной часа ковыряюсь в мелу.

— Если вы хотели попить моей крови, то вам удалось, — рычу так тихо, чтобы слышал только Романов.

Проигнорировав мои слова, протягивает из-за моей спины руку и берет губку.

— Ты подстрелила фламинго?

— Что?.. — пытаюсь вникнуть в суть его вопроса, а когда до меня доходит, борюсь с желанием повернуть голову и заглянуть в его лицо.

В моих ушах бело-розовые серьги-перья, и он… он что… флиртует?!

От волнения застываю.

Уставившись на доску, слежу за его рукой, которая стирает все выстроенные мной связи, кроме одной.

— Но это же… — не выдерживаю я. — Бессмыслица!

— А если я скажу, что нет?

Сделав глубокий вдох, прикладываю к вискам пальцы.

Бросив на место губку, отходит, оставляя меня один на один с задачей, которая мне не по плечу, даже несмотря на его подсказку.

— Следующая подгруппа в два часа, — слышу игривый голос Алёны. —

Останешься?

— Я пас, — отвечает ей Романов.

— Жаль.

Кривлю губы, обернувшись.

Мой одногруппник пакует свои вещи в занудный кожаный портфель, и кроме него, двух наших преподавателей и меня в аудитории больше никого нет.

Отлично!

Меня снедает желание высказать нашему гостю все, что я о нем думаю.

Что его бывшая кафедра — просто рассадник предвзятости, потому что сегодня он демонстративно меня потроллил.

Алёна собирает со стола билеты и все свое барахло. Посмотрев на меня и поправив очки, переводит глаза на вымотавшую меня формулу, и я вижу, как по ее лицу пробегает тень легкого недоумения.

В душу закрадывается подозрение.

Снова смотрю на доску, пытаясь понять что такого она здесь увидела.

После всех моих мытарств это больше похоже на нечитаемую белиберду.

— Сам закончишь, или мне? — слышу ее голос за спиной.

— Сам.

По животу проносится ветерок, от осознания, что с минуты на минуту мы останемся здесь вдвоем.

Протянув руку, перечеркиваю формулу двумя жирными линиями и бросаю мел на полку.

Хватит с меня.

Отряхиваю руки и свою клетчатую юбку с особой тщательностью, чтобы дождаться, пока в очередной раз хлопнет дверь.

Я чувствую себя так, будто побывала в драке: из пучка выбились волосы, на щеках горят красные пятна.

Он перевернул мой день с ног на голову не прикладывая никаких усилий, а сам… спокойно заполняет мою зачетку, рассевшись на стуле. Захлопнув ее, двигает книжку на край стола и встает, разминая рукой шею.

Напряженно проследив за движениями его гибкого подтянутого тела, кошусь на зачетку, понятия не имея, что он там написал!

— Что это такое? — спрашиваю тихо, ткнув подбородком на доску.

— Белок, — надевает он куртку, очевидно закончив здесь все свои дела.

— Из другой галактики? — схватив зачетку, проношусь мимо.

— Из нашей.

Дернув со стола свою сумку, оборачиваюсь:

— Это кем-то доказано?

Засунув руки в карманы куртки, Романов смотрит на меня, раскачиваясь на пятках.

— Мной.

Роняю челюсть, хлопая глазами. Бегаю ими по его невозмутимому лицу, пытаясь хоть приблизительно вспомнить, чему была посвящена его диссертация, но я никогда не интересовалась.

Он подсунул мне свой “авторский” белок! И я была права — это настоящая головоломка!

— Ты… — вырывается из меня.

Ровные густые брови ползут вверх.

Прикусываю язык.

— Я? — подталкивает он, склонив набок голову.

— Вы издеваетесь? — выдавливаю.