Неоконченный репортаж - Наталья Тройнова

Удивлённо переведя взгляд на Егора, Алёнка промолчала: сколько ещё сюрпризов в этом странном, таком необыкновенном парне?..

Дорога, вильнув среди полей пару раз, вывела к небольшой деревеньке. Алёнка с интересом разглядывала домики за деревянными заборами, такие миленькие, невысокие, и каждый — на своё «лицо».

Кое-где в палисадниках виднелись гуси-утки, деловито перебегавшие с одного угла на другой, что-то отыскивая в высокой траве и довольно крякавшие и гоготавшие на все голоса, а один раз Алёнка даже чуть не захлопала в ладоши, увидев корову: ей, городской жительнице, было в новинку деревенское хозяйство и местные «домашние» обитатели.

Наконец Егор завернул к одному из домиков, почти на выезде из деревеньки, и остановил автомобиль у железных ворот.

У Алёнки мелькнула мысль, что вот здесь, на окраине, жить гораздо интереснее: совсем близко начинался густой лиственный лес, и где-то рядом — Алёнка в этом почему-то не сомневалась — было тихое небольшое озерцо…

Выйдя из автомобиля, Егор прошёл к калитке и, пройдя во двор, через пару мгновений распахнул створки ворот, открывая Алёнке вид на ухоженный двор и сад, полный цветущих деревьев и плодовых кустов.

Едва машина въехала во двор, как из дома, буквально слетев с крыльца, выбежала невысокая хрупкая женщина в накинутой на плечи шали:

— Егорушка! Доехали, наконец-то, а то совсем заждались вас с отцом! — не скрывая радости, торопливо проговорила женщина, обнимая вышедшего из автомобиля Егора, который широко улыбался и журил мать:

— Ну что ты, что ты, в самом деле! Не так уж долго и ждали вы нас…

Алёнка наблюдала эту семейную встречу и чувствовала, как в груди разливается приятное такое тепло от искренности и чего-то настоящего, не наигранного, что сама невольно улыбнулась и вышла из машины со светящимися от радости глазами:

— Здравствуйте! — громко произнесла она, торопясь окунуться в эту атмосферу счастья и всеобщего ликования.

Женщина обернулась, и улыбнулась девушке:

— Здравствуй, Алёна! Меня зовут Лидия Михайловна, можно просто — тётя Лида, мы люди простые… — снова торопливо заговорила она, и добавила, — А теперь пойдёмте в дом, стол давно накрыт и оладушки стынут!

— О, мамуля, у тебя сегодня твои фирменные пышные блинчики с ладошку?! — шутливым тоном проговорил Егор и подмигнул Алёнке, — Оладушки у мамы — это что-то невообразимое! Тебе просто необходимо попробовать это произведение кулинарного искусства!

И троица шумно отправилась в дом.

За столом, накрытым белоснежной льняной скатертью, сидел мужчина средних лет, с поседевшими висками — как и подобает хозяину дома, сидел он во главе стола. Поприветствовав вошедших, он пригласил гостей к столу, и отодвинул стул для матери Егора, приглашая сесть рядом с ним.

Алёнка уселась за любезно отодвинутый Егором стул, и перевела, наконец-то, дыхание: вроде бы первое знакомство прошло гладко. Теперь не «спалиться» бы на разговорах…

Разговор за столом неожиданно сложился довольно быстро и как-то легко. Мама что-то спрашивала, Егор охотно отвечал, иногда папа вставлял свои реплики, и Алёнка совсем успокоилась: никто не устраивал ей «допросов с пристрастием», никто ничего не ждал от неё, позволяя наслаждаться действительно вкусными оладушками с земляничным вареньем.

Едва Алёнка успела произнесли пару слов о необыкновенно ароматном варенье, как мама тут же пустилась в рассказы о том, как она девчонкой ещё бегала по дальним полям в поисках этой чудной ягоды, набирала полные корзинки и несла домой, где бабушка уже ждала её, довольно приговаривая, что ягода лесная — самая что ни на есть целительная, и варенье из неё — кладезь витаминов…

Алёнка слушала Лидию Михайловну, а перед глазами её маячила совсем юная, худенькая девчушка с косичками, подвязанная белым платочком, бегающая среди высоких трав лесных полянок в поисках красной душистой ягоды…

Случайно глянув на Егора, Алёнка залилась вдруг краской смущения до самых корней волос: он сидел напротив, и откровенно разглядывал её, свою случайную знакомую. Опустив глаза, Алёнка с трудом проглотила кусочек оладушка, и торопливо глотнула молока: по давней детской привычке блинчики и оладушки она любила есть, запивая только молоком.

Сама не понимая своего смущения, Алёнка ощутила вдруг, как сильно заколотилось сердце. Нерешительно подняв глаза на Егора, она перевела дыхание: «всё хорошо!» — говорили его улыбающиеся глаза, а ей не давал покоя тот пристальный и внимательный взгляд, случайно перехваченный мгновение назад.

А Егор неожиданно для неё вдруг встал и, доставая что-то из внутреннего кармана пиджака, проговорил:

— Мамочка! Дорогая моя, любимая мамуля! — его глаза светились таким искренним счастьем и любовью, что Алёнка в который раз уже поразилась этой его способности: одним взглядом погружать в нужное ему настроение. А уж когда он подключал слова…

Всплеснув руками, Лидия Михайловна подхватилась, вскочив со стула:

— Егор, ну что ты, в самом деле, выдумываешь?!

Да, кстати, что это он выдумывает?! — полностью согласилась с ней Алёнка, непонимающе глядя на Егора.

А Егор невозмутимо обнял подбежавшую к нему маму и проговорил:

— Я не выдумываю, просто хочу поздравить тебя, дорогая моя, с очередным твоим тридцатисемилетием! — рассмеялся он, и вложил в руку матери небольшую коробочку.

— Ой, что это? — смущённо и растроганно спросила тут же Лидия Михайловна, раскрывая бархатную коробочку, — Егор… — чуть укоризненно, но с такой радостью протянула она, — Ну ты же знаешь: мне это всё просто некуда носить…

— Зато ты очень любишь все эти сверкающие штучки! — рассмеялся Егор, прижимая крепко-крепко к себе маму.

— Да, люблю… Ты прав… — всё ещё смущённо пробормотала она, и вдруг обернулась к столу, загоревшимися глазами глядя на Алёнку, — А вот когда вы подарите мне внучку — я обязательно передам все свои украшения ей по наследству! Это будет такой для неё «бабушкин сундучок»!

— Со сказками! — легко рассмеялся Егор, провожая маму обратно к столу, — давайте уже завтракать…

Алёнка настолько не ожидала подобного от Егора — скрыть то, что мама его сегодня — именинница, и даже ни словом не обмолвиться ей об этом — гневу её не было предела, но приходилось молчать, сдерживая себя до поры до времени. Она здраво рассудила, что время поговорить у них ещё будет, а сейчас портить приподнято-праздничное настроение, воцарившееся за столом, не стоит.

Быть невестой ей, конечно, не доводилось раньше, но родители Егора оказались настолько простыми и открытыми людьми, что Алёнка довольно быстро забыла все переживания и совсем успокоилась: её приняли, как свою, и девушка уже смелее смотрела на Егора. Хотелось верить, что она свою «услугу за услугу» отработала, создав приятную иллюзию у его родителей о наличии довольно близких отношений с девушкой.