Когда замуж, Инка? - Лиззи Дамилула Блэкберн

разрешения, поправляет прядь. – Идем! – она с ухмылкой тянет меня за руку.

Мы движемся вдоль ряда кресел, переступаем через ноги и сумки. Тетя Дебби прокладывает путь, за ней иду я, мама – замыкающая. Тетя Дебби останавливается за спиной у мужчины в синей рубашке, сидящего в переднем ряду.

У меня ухает сердце. Что ж, затылок у него в порядке, а это уже кое-что!

– Алекс! – Тетя Дебби хлопает его по плечу. – Хочу кое с кем тебя познакомить.

Мужчина оборачивается. Клянусь, я перестаю дышать.

Нехватка воздуха не мешает мне мысленно чертыхнуться. Господи, прости! Святые угодники! Алекс хорош. До чего хорош!

Он встает и оказывается верзилой выше шести футов ростом. У него такая гладкая шоколадная кожа, что у меня сразу возникает мысль о кокосовом масле. Вылитый Тайсон Бекфорд[13]. Какие глаза! А скулы! А губы! Боже, вот это губы! Нижняя – розовая, как я люблю.

Я глотаю слюну.

– Привет, – произносит мой рот. Тетя Дебби опоздала с представлением. – Я Инка. (А ты с ума сойти до чего хорош!)

– Инка – моя племянница, – спохватывается тетя Дебби, пока я на него таращусь. – Инка, это Алекс, один из моих жильцов.

– Рад знакомству, – урчит Алекс, вызывая у меня дрожь в коленках. У него сексуальный бас – ночь напролет слушала бы такой!

Алекс протягивает руку, я медленно пожимаю ее. Ого, крепкое же у него рукопожатие!

– А это моя сестра, мать Инки.

Алекс здоровается с моей матерью в традиционной манере мужчин йоруба. Во всяком случае, делает такую попытку: намеревается растянуться на полу, но из-за ограниченности места даже не касается пола рукой.

– Ой! – взвизгивает моя мать, впечатленная его рвением. – А он мне нравится. Ужасно нравится!

Стыдоба!

Она приглядывается к нему и что-то говорит тете Дебби на йоруба. Алекс явно ее понимает, потому что произносит:

– Э се, ма. – Э то даже я понимаю: «Спасибо, мама». – А то как же! – И он заканчивает с впечатляющим нигерийским акцентом: – Я родился здесь, но в первую очередь я – нигериец.

Мама хлопает в ладоши, треплет его по плечу.

– Эххн. Тем лучше. Скажи, как ты выучил йоруба? Вот моя дочь совсем на нем не говорит.

– Не совсем… – подаю я голос. Мама фыркает.

– Эххн, Алекс. – Она моргает. – Может, ты, Алекс, немного поучишь мою дочь?

Я приставляю указательный палец к своему виску. Лучше застрелиться!

– Инка… – вступает в разговор тетя Дебби. Не думала, что скажу такое, даже про себя: «Хвала Всевышнему, что существует тетя Дебби. – Алекс только что переехал из Бристоля…

– Бристоль – это хорошо. – Я делаю вид, что усваиваю новую информацию: так киваю, что у меня вот-вот отвалится башка.

– Да, но сюда меня позвала работа. – Он улыбается. – Я веб-дизайнер, а вы чем занимаетесь?

Я затрудняюсь с ответом, и мать приходит мне на помощь:

– Она инвестиционный банкир. На высокой позиции. Банк Godfrey & Jackson. Шеби![14] Слыхал о таком? На днях Инку повысили в должности, правда, Инка?

Алекс вынужден меня поздравлять. Как это прекратить?

– Я, собственно, не инвестиционный банкир… – хрипло поправляю я мать, пряча глаза. – Ты забыла, мама, я работаю в операционном отделе…

– Какая разница! – Она выпячивает губы. – Разве Godfrey & Jackson – не инвестиционный банк?

– Так-то оно так… – бормочу я.

– Как тебе на новой должности? – наносит удар тетя Дебби.

– Освоились в новой роли? – интересуется Алекс.

Я мечусь между ними с фальшивой улыбкой на лице. Господи, прости мне то, что я сейчас совершу!

– Я теперь… вице-президент в операционном подразделении. – Мне кажется, что я сама кривлюсь от своего вранья.

– Шикарно! – Алекс явно впечатлен. – Молодчина!

– Благодарю. Как вам служба? – тороплюсь я поменять тему.

– Понравилось, очень, – отвечает Алекс без малейшей запинки. – Совсем как в церкви у меня дома, в Бристоле.

– Значит, ты и на следующей неделе придешь? – спрашивает, трепеща ресницами, тетя Дебби.

– Непременно! – Алекс поворачивается ко мне. – Вы – верная прихожанка, Инка?

– Самая что ни на есть! – почти кричит моя мать, обжигая меня взглядом. – Останетесь пообедать, Алекс? Обычно мы ходим в китайский ресторанчик «Алди», это здесь, рядом. Наши прихожане его обожают.

Алекс прочувственно прижимает ладонь к груди.

– Я бы с радостью, тетушка, но, увы, я обещал помочь брату с его университетским проектом. Может быть, в следующее воскресенье? – Этот вопрос обращен и ко мне, от этого у меня щекочет в животе.

– Отлично!!! – визжит тетя Дебби, и у меня пропадают все собственные варианты ответа. – Нам пора. Нам с Толу еще надо поболтать с пастором.

– Это о чем же?.. – У мамы недоуменный вид, но тетя Дебби уже тянет ее за собой.

Мы с Алексом провожаем их взглядом. Первая моя мысль – «слава богу!», вторая – «что ему сказать?».

– Ну так что ж… – первым нарушает молчание Алекс. Я моргаю. Какой же он сексуальный!.. – Вы действительно не владеете йоруба?

– Знаю пару-другую словечек, только и всего. – Я делаю неопределенный жест. – Что бы ни говорила моя мать, она совершенно не пыталась меня научить.

Алекс смеется, позволяя мне любоваться его безупречными зубами.

– Ваша мать, Инка, сильная женщина.

– Это еще мягко сказано. – Я выдуваю воздух. – Она что-то сказала вам на йоруба, а вы ответили «спасибо»?

– Она сказала, что я красавчик. – Алекс качает головой. – Вы с ней согласны?

«Еще бы!» – слышу я свой беззвучный крик. В реальности я закатываю глаза.

– Я, конечно, шучу, – оговаривается он со смехом.

Красавчик и скромник.

– Как вышло, что вы знаете йоруба? – интересуюсь я, стараясь на него не глазеть.

– После окончания университета я несколько лет работал в Нигерии.

Я жду, что он сдвинется с места – можно ведь беседовать и на ходу, – но он все еще стоит столбом. Ему хочется со мной разговаривать! Он рассказывает, как изучал компьютерное программирование в университете Кардиффа, как потом отправился в Лагос, помогать отцу (тот занимается кейтерингом) и делать для него веб-сайт; он взял на себя все контакты с клиентами, помогал на кухне. Он приехал туда с приличным йоруба, но некоторые отцовские клиенты все равно не принимали его всерьез.

Пришлось уделить время практике языка. Однажды он преподнес отцовским клиентам сюрприз: вдруг ответил им на их родном языке. Им сразу захотелось установить с ним партнерские отношения.

– Зачем же вы вернулись в Британию? – спрашиваю я, стараясь не отвлекаться на его губы, созданные для поцелуев. – Дайте угадаю: соскучились по дождю?

Выражение лица Алекса меняется, он хмурится.

– Умерла моя сестра, – отвечает он, откашлявшись. – Мы с ней были близнецами.

Я накрываю ладонью рот.

– Попала в аварию. Я должен был