Товарищ Брежнев. Большая искра - Дмитрий Абрамов

– Вполне с вами согласен, господин посол, но президент не уйдёт.

– Уважаемый Чакмак-паша, оставим пока президента, поговорим о вас, Фюреру бы хотелось знать ваше мнение по поводу нашего предложения.

– Я уже вам на прошлой встрече говорил. Я готов действовать чтобы возродить Империю. Но для войны с Советами мы сейчас не готовы. После окончания войны в Египте нам надо будет как минимум два-три месяца для переброски войск и по крайней мере в два-три раза большая помощь в военной технике по сравнению с той, что рейх уже поставил.

Не принимавший пока участия в разговоре майор Шульце-Берндт, воспользовавшись тем, что маршал смотрел на Папена, ухмыльнулся. Поставки военной техники из рейха весьма условно можно было назвать таковыми. Только около десяти процентов бронетехники и двадцати процентов авиатехники были собственно немецкими, остальное же – трофеи и конфискат со складов-арсеналов союзников рейха и побеждённых стран. Артиллерия же, кроме поставленных в Турцию и снимаемых с вооружения вермахта 3.7 cm Pak 35/36[71], стрелковое вооружение и транспортные машины были практически полностью не немецкими. Но для Турции и этого было вполне достаточно. Английские колониальные части, противостоявшие Турции в Сирии, Трансиордании и Палестине, пока иногда имели сравнимое или даже худшее вооружение.

– Но президент Инёню[72], – продолжил маршал, но его прервал Папен.

– О президенте вы сможете поговорить с господином Шульце-Берндтом, – посол кивком головы указал на майора. – А Фюреру хотелось бы услышать ваш ответ на вопрос: Вы готовы стать первым халифом и султаном[73] новой возрождённой Османской империи?

Маршал на миг смутился. Он был одним из немногих посвящённых, знавших истинную судьбу покойного Сараджоглу[74]. Но Чакмак-паша быстро взял себя в руки и, понимая, что может получить всё и всё и потерять, всё же ответил:

– Да, я согласен.

– В таком случае я могу только ещё раз пожелать успехов турецкой армии. И думаю, что сразу после того, как вы встретитесь с войсками Роммеля на Суэце, можно будет начать подготовку к провозглашению Османской империи. На этом позвольте мне откланяться. Необходимо доложить Фюреру о сегодняшней встрече. Все остальные вопросы вы сможете обсудить с майором Шульце-Берндтом. У него есть все необходимые полномочия и возможности для решения этих вопросов.

Посол покинул ресторан вокзала Сиркеджи, а начальник генерального штаба Турецкой Республики и будущий халиф и султан Османской империи остался обсуждать с резидентом разведки Третьего рейха в Турецкой Республике свержение и убийство последнего президента той же республики.

16 января 1943 года. САСШ, Вашингтон.

Четверо одетых в строгие деловые костюмы мужчин вслед за хозяином дома перешли после сытного обеда в уютную гостиную, отделанную красными шёлковыми обоями. В беломраморном камине тихо и уютно потрескивали только что разожжённые слугой дрова. От зимней хмари за окном гостиную отделяли тяжёлые золотистые портьеры. Роскошные кресла с обивкой в цвета комнаты расставлены на мягком глушащем звуки персидском ковре. По центру ковра стоят два небольших столика. Один с бутылкой дорогого бурбона и ноузингами[75]. На втором – шикарный хьюмидор[76] с необходимыми курительными принадлежностями.

Мужчины дождались, пока из гостиной выйдет и прикроет за собой дверь слуга, в обязанности которого входило помогать хозяину дома справляться с креслом-каталкой, и по кивку хозяина стали рассаживаться в кресла.

– Угощайтесь, господа, – хозяин указал рукой на столики.

Вторая половина дня субботы. Выходной день. Данная встреча была насквозь неофициальной. Дружеский обед, устроенный руководителем для своих ближайших помощников и единомышленников.

Дождавшись, когда присутствующие наполнят бокалы или раскурят сигары, хозяин легонько кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Итак, господа, последнее время что-то очень много интересного произошло в мире. Мне хотелось бы услышать ваше личное мнение и ваши оценки по этому поводу. Давайте начнём с Генри.

– Да, господин президент, – с кресла поднялся уже немолодой, семидесятипятилетний сухопарый мужчина, военный министр[77] САСШ Генри Стимсон[78].

– Можно сидя, Генри, – махнул рукой хозяин.

– Спасибо, господин президент, но мне удобнее стоя, да и доктор советует побольше двигаться. – Стимсон с удовольствием втянул носом аромат незажжённой сигары и продолжил: – Неожиданные успехи русских на Кавказе, на нижнем течении Дона и в Крыму можно считать настоящей катастрофой для вермахта. Немцам просто нечем заткнуть гигантскую дыру на фронте. Немцы ещё недавно были на Волге и Северном Кавказе, а сейчас войска русских вышли на берег Днепра в нижнем его течении и занимают позиции от Херсона до Днепропетровска и далее на север почти до Харькова. На всём этом участке фронта у немцев нет практически ничего, что могло бы остановить наступление русских. Единственное, что удерживает большевиков от продолжения решительного наступления, – это тылы. Если они смогут в течение двух недель подтянуть тыловые службы и наладить снабжение передовых частей, то вполне возможно ожидать очередного успешного наступления с выходом как минимум на линию Одесса – Киев. Хотя, вполне возможно, они смогут до наступления весны отбить у немцев и всю южную Украину. Здесь всё зависит от русских, немцы помешать им не смогут. Некоторое неудобство русским доставляют окружённые на Северном Кавказе немецкие части. Сталин вынужден там держать существенный контингент для добивания окружённых.