Двое из будущего. 1901 -… - Максим Валерьевич Казакевич

то тут, то там вставали предприятия. Обозленные рабочие выражали таким образом свое сочувствие обуховцам. Что и говорить, шуму эта история наделала знатного. Но все это померкнет перед грядущими событиями пятого года. Вот к чему надо готовиться!

Я готовился к отъезду в Новгород. Настала пора посмотреть, как там поживает наш небольшой литейный заводик и внести кое-какие планы в его развитие. Настала пора укрупнять производство.

Небольшой чемодан, что стоит в коридоре, давно собран, легкое пальто от ночной прохлады висит на вешалке, а трость с потайным клинком, прислонена к стене. До поезда еще несколько часов, торопиться некуда. Зинаида, у которой особо не забалуешь, проверяла работу недавно нанятой девицы. Ходила с ней по дому и белоснежным платочком проверяла пыль. Проводила свернутым в уголок тайные места в мебели, касалась книжных полок, пыталась найти грязь. Ходила по дому вся из себя такая строгая и неподкупная, нагоняя на молодую девчонку страх. Надо отдать должное, совсем юная девчушка, которой было едва ли пятнадцать лет, постаралась на славу. Выполнила свою работу так, что даже Зинаида не могла найти, к чему можно было придраться. А это редко когда случалось и потому, моя суровая экономка хмурилась все сильнее и сильнее. Чувствую, будь ее воля — сожрала бы она свою подчиненную, довела бы ее до слез. Я пока ее защищал — нанятая по обезличенному объявлению в газете девчонка, на самом деле просто на отлично выполняла свою работу и за целый месяц работы показала свое усердие и трудолюбие. Но, чувствую, после моего отъезда Зинаида оторвется по полной и доведет-таки Прасковью до нервного срыва. Надо бы урезонить мою экономку.

— Зина, — позвал я ее после дотошной проверки очередного угла.

— Что, Василий Иванович? — не оборачиваясь, откликнулась супруга Валентина Пузеева.

— А скажи-ка мне, пожалуйста, когда я вернусь из поездки, у меня будет еще шанс встретиться с Прасковьей в этом доме? Или мне потом ее по всему городу искать придется?

— О чем это вы таком говорите? — сделала она вид, как будто ничего не понимает. — Зачем ее вам потом искать?

— Ты ее не выгонишь, едва я за порог? Прасковья вроде хорошо старается, трудится. А ты на нее взъелась.

Тут Зинаида позволила себе обернуться. Повелительно отправила девушку вон из комнаты, а затем, едва за ней закрылась дверь, подошла ко мне и сквозь зубы процедила:

— Зря вы ее взяли, Василий Иванович, ой зря. Плохая девка, нехорошая. Гнать ее надо.

— Это ты о чем? Хорошо же вроде работает.

— Работает-то хорошо, да только шустрая уж больно, — возразила она. — В каждой дыре затычка. Всюду, куда не гляну — она с тряпочкой. Все трет и трет. Там трет, здесь трет, тут трет, все высматривает, момент получше выбирает.

— О чем ты, Зина? — не понял я. — Что высматривает? Какой момент?

— А вы сами, что ли не замечаете? — жарким и возмущенным шепотом спросила она. — Ничего не видите?

— Н-нет, Зина, ничего, — неуверенно ответил я. — Да что случилось-то? Толком скажи.

— Вы что и вправду не видите, как она перед вами задом своим вертит? — удивленно спросила Зина. — И так она перед вами и эдак. А взгляды какие она на вас кидает! Ой, как она старается ваше внимание на себя перетянуть.

— Чего ты мелешь, Зина? — возмутился я. — Ей лет-то сколько! Какое внимание? Она ребенок еще!

Тут моя экономка посмотрела на меня как на недалекого человека, скривила рот в усмешке:

— Гнать таких ребенков из чужих домов надо, — жестко сказала она. — Пришла, понимаешь, вертихвостка! Чужих мужей вздумала соблазнять! Гнать ее надо, Василий Иванович, гнать. И лучше гнать сейчас, пока она своего не добилась. А эта сможет, я знаю. Есть такая порода баб, что чужих мужиков из семьи уводят — эта одна из них. Хоть и молодая еще, а уже в самом соку.

Тут мне нечего было возразить Зинаиде. Прасковья хоть и девчонка еще совсем, но с точки зрения природы вполне себе уже женщина. Молодая, пышущая здоровьем и упругими формами женщина. Я по своей наивности, похоже, действительно недооценил ее, не обратил внимания на ее уловки. И сейчас, после сказанного, я вспомнил моменты, когда она действительно не по делу слишком уж прогибалась, словно выставляя себя напоказ. И это озадачило меня. Не было у меня такого опыта, чтобы меня соблазняли и добивались. Потому и не рассмотрел это в самом зародыше.

— Гнать ее надо, гнать, — жарким шепотом напомнила Зинаида, видя, что глаза мои открылись. — Выгонять, пока не поздно.

Я молчал. Не мог принять решение. Сидел долгую минуту, глядя на Зинаиду, думал. И тут на меня нашло некое раздвоение. Умом я понимал что следует послушаться мою экономку и выгнать девушку от греха подальше, а вот задницей захотел посмотреть куда эта ситуация вывезет. Захотелось, так сказать, поиграть с огнем. Соблазнить себя я, конечно, не дам, но вот потешиться над неуклюжими попытками юной женщиной-вамп вполне будет можно. О чем и сообщил Зинаиде, попросив не увольнять Прасковью во время моего отъезда. Моя экономка только лишь тяжело вздохнула и недовольно покачала головой. Было видно, что со мной она не согласна.

— Воля ваша, Василий Иванович, — сказала она сурово, — можете ее оставить, если желаете, можете потешаться над ней и искушать судьбу. Да только я все равно вашей супруге все расскажу. Пусть тогда она ее выгоняет, если вы не хотите. Так будет лучше.

И с этими словам она ушла, резко толкнув дверь. А та, неожиданно распахнувшись, врезалась прямо в лоб Прасковьи, что караулила с той стороны. И это вывело из себя мою главную домработницу:

— Ах, ты еще и подслушивать! — гневно воскликнула она на девушку и наотмашь, не щадя ладони, хлестанула той по лицу. И Прасковья, распрямившись, ухватилась за отшибленное, наливающееся кровью место и из ее глаз брызнули слезы. Но при этом так призывно зыркнула на меня, что прям захотелось броситься на помощь и защитить ее от насилия. Черт! А Зина-то права! Выгонять ее надо, пока не поздно! От таких баб одни проблемы. И поняв это, я незамедлительно дал свое согласие на расчет девушки. Моя суровая экономка не стала медлить, тут же вручила девушке заработанный рубль и, больно ухватив за локоть, выставила возмущающуюся девушку за дверь. Что ж, по крайней мере, я теперь могу быть спокоен. Но едва Зина вошла обратно, я у нее спросил:

— А не слишком ли ты жестоко с ней обошлась?

— Ничего, перетерпит, — уверенно ответила она. — Пусть привыкает. А там вообще-то мой муж