Разбивающий сердца - Яна Мелевич

«Я натяну тебя за магазином. Мы будем тусоваться в лимузине. Хэй-хоу, шампанское и лед – огонь в глазах твоих, меня сожжет».

Кто-то должен запретить русский рэп на законодательном уровне. Это же слушать невозможно.

- Кто? – удивленно оглядываю переполненную гостиную.

Перетащенный с кухни столик завален пакетами из-под чипсов, роллами в коробках, залит соусом, закидан имбирем, уставлен бокалами с пивом и водкой. Под ним бутылки, на большом диване парочки вперемешку с одиночками. Кто-то целуется, кто-то едва ли не занимается сексом. Один парень раскачивается на подоконнике с самокруткой, подозрительно блестя красными глазами.

Отлично, хиппи-вечеринка в самом разгаре.

- Никита, - выдыхает Марина, отчего вздрагиваю, открывая взор от картины с рыбками на стене и кошусь в сторону подруги. На полных губах улыбка, в глазах, по меньшей мере, литр спиртного. Вновь оборачиваюсь, но парочки не видно. Пожимаю плечами, задавая резонный вопрос:

- Какого он тут вообще рожна? Не наш же птенчик по полету, - хмурюсь, снова поворачиваясь к Соболевой. Один плюс сегодняшнего вечера: еще час в этом дыму с кошмарным рэпом, и все мысли о Роме с бабами у меня из головы выдавит мигрень.

- Он крутой и все оплатил, - глупо улыбается Марина, махнув рукой в сторону выпивки, еды и пачки травки, за которую сейчас дерется парочка парней. – Пришел с Лесей, но она ему не нравится. Мы с ним в клубе познакомились, кажется, он на меня запал, - мечтательно закатывает глаза.

О, нет-нет, Господи.

«Мама, я последняя в очереди» - эффект влюбленной женщины. Будто она увидела дизайнерскую сумочку мечты в бутике с дорогими шмотками с хорошим скидоном. Именно из-за него многие спотыкаются в жизни, натыкаются на мудаков. И чем лучше, холенее и круче мудак, тем больше у него шансов стать этой самой сумочкой. В детском доме такими парнями были те, кто мог стрельнуть у прохожего деньги, курил в четырнадцать, пил водку с горла, не морщась, и сбегал после отбоя, нарушая правила. Высший пилотаж для девочек-подростков. Или взрослый дядя на красивой машине. Сколько судеб так сломалось, и сколько матерей-одиночек сейчас бродит по стране?

Даю себе мысленного пинка – сама не лучше. Запала на взрослого парня, которому до меня дела нет. Шуганулся от поцелуя, будто я заразная.

- Слушай, - мрачно изрекаю, обхватив ее запястья, и одёргивая, стряхнув эту волшебную дымку из, начинающегося строиться в голове, розового воздушного замка. – Ты же знаешь, что это разные ступени? Ну, давай, помнишь над Золушкой ржали? Или над Сорокиной?

Да-да, той самой, что запала на богатого папика, теперь двойню в нищете растит.

- Глупости, - снова фыркает Марина, - у меня же Костя, - выдыхаю, впервые порадовавшись тому, что этот мрачный бугай существует в жизни подруги. Даже немного стыдно, что подумала сразу самое плохое.

- Пойдем, тебе надо развеяться. По глазам вижу, что тебе требуется добрая порция алкоголя и немного еды, - подмигивает, а я больше не сопротивляюсь. В принципе, почему нет? Я взрослая девочка, могу себе позволить веселится и зажигать, мне по статусу малолетки положено.

«Извини, Ань, пожалуйста. Это не то что ты подумала…»

- Эй, подай бутылку, - кричу какому-то лысому очкастому парню в кресле. Он перегибается. Вкладывая в мою ладонь прозрачную запотевшую бутылку водку, которую мешаю с соком, получая эдакую отвертку.

«Мы вообще не думали, мы целовались. Алло, кэп»

Привкус горячи с едким, почти сахарным, апельсиновым привкусом создает неприятный эффект. Зато спустя пару минут тело согревается изнутри, а крепкий алкоголь мгновенно проникает в кровь, дурманя организм. Пара таких коктейлей вычистит мысли, еще пара-тройка – валяться мне у фаянсового друга в обнимку.

«Забудь, просто сорвался. Ясно? Ничего не было, Ань. Мне пора, работа не ждет»

Чтоб тебя твоя стареющая стерва заездила до смерти, козел. Ненавижу мужиков, одни проблемы от них.

- Женский алкоголизм опасен, - раздается над ухом раздражающий тенор, как раз, когда я замешиваю себе пятый коктейль. Народ вокруг прыгает под песенку очередной безголосой звезды эстрады, Маринка хохочет где-то на диване и настойчиво предлагаем всем сыграть в бутылочку.

Кто бы сомневался, что богатенький гад поползет искать развлечения после страстного часа. Взгляд находит сначала пару красных отметит на шее, затем остатки блестящей яркой помады на подбородке и скользя от усмехающихся губ к прямому носу. Смотрю на маленькую родинку над губой, затем отмечаю острые скулы и приятные черты лица. Не красавец, но и уродом не назвать. Сорок процентов успеха его внешности – деньги, вложенные в уход за собой любимым. Вот только примечательно не лицо, не широкие плечи, не свитер дороже Роминой машины, а взгляд.

Он, черт возьми, меня дразнит.

- Тебе что, мажор, давно никто не ломал нос за нефильтрованный базар? – отвечаю в самой хамской из манер на пробу. Улыбка становится еще более довольной.

- Мне нравится, продолжай, - мурлычет, сунув одну руку в карман своих узких джинсов, второй подхватывает прядь моих волос, наматывая на указательный палец. Резко выбрасываю руку, ударяя по запястье и цыкнув от боли, наткнувшись на браслет.

- Не смей меня трогать, - шиплю, начиная заводиться. В его взгляде вспыхивает интерес, делает шаг, оказываясь совсем близко и дышит на мятно-сигаретными парами.

- А иначе что?

Нас прерывает чей-то крик – один из парней рухнул под стол под общий хохот. Затем звонок в двери и долбеж. Приехали, сейчас будем соседский срач. Надо быстрее уносить ноги. Опаляя презрительным взором мажора, шагнув в коридор, куда уже спешит Маринка. На площадке пара соседок: молодая и постарше. Обе недовольны, начинают что-то кричать о детях, о работе, полиции и проститутках. Хватаю свою куртку, ощущая, как меня ведет в сторону и покачивает. Кажется, все-таки мой предел три бокала.

- Мы сейчас участкового вызовем!

- Да хоть папу Римского, - фыркает Соболева, складывая руки на груди.

Чувствую чью-то бесцеремонную лапу на своей руке. Она придерживает меня – какая галантность! – дав возможность натянуть ботинки. Куртка оказывается на плечах раньше, а горячие пальцы буквально прожигают кожу. От смеси мяты, парфюма и сигарет ведет голову с тихим шепотом в ухо:

- Тебе помочь, солнышко?

- Себе помоги, - огрызаюсь, выдирая руку.

У этого парня есть возможность влиять на неокрепший разум, я это чувствую. Игра с ним – это битва в одни ворота, притом твои собственные, где изначально на турнирной доске прописан проигрыш. Не знаю почему, но даже в пьяном угаре понимаю, что к чему. Стоит нам парочкой двинуться на выход, слышим вопрос Соболевой:

- Вы куда?

Никита бросает Марине, точно своей послушной собачке:

- По домам, солнышко. Не скучайте, я тебе звякну насчет тусовки у меня дома, - мурлычет ложь, от которой Марина начинает сиять.