Кинжал в постели - Галина Владимировна Романова

Снова то же самое отрицательное мычание.

– Еще лучше. Так, идем дальше… Счета арестовали? Нет. Замечательно! Инвесторы кинули? Тоже нет! А-а-а, попробую догадаться… – Он весело подмигнул ей, наблюдающей за ним поверх стакана. – Кто-то на нас настучал и к нам едет прокурорская проверка?

– Прокурорская не едет. – Она немного успокоилась, поставила стакан с грохотом на стеклянный столик у дивана. – А вот визит ментов не за горами.

– А что так?

Он тут же подумал про Боголюбова! И сразу струсил. Вдруг сегодняшний сценарий Жанка перенесла на вчера, а? Вдруг Серегу нашли где-нибудь мертвого и теперь их станут допрашивать? На хрена эта жирная дура с ним связалась?! На хрена!!!

– Почему менты к нам должны пожаловать?

– Потому что мы их сами сейчас должны будем вызвать, – глухо обронила его главная бухгалтерша.

– С чего это? – вытаращился на нее Стрельников и обмахнул себя крестным знамением.

– С того, что Жанку убили!!! – выпалила она и расплакалась…

Он крался к дому Мари, как преступник, огородами. Точно, точно, это не аллегория. Тротуаром, по которому гулял праздный люд, катили коляски юные мамаши, он передвигаться не рискнул. Зашел с тыла. Пробрался почти нехоженой тропой, вьющейся между двумя рядами высоких заборов, до ее задней калитки и позвонил.

– Алле? – пропела Мари сладким голосом. – Кто это?

– Это Сергей. Пустишь?

– Конечно! – Было слышно, что она обрадовалась. – Только…

– Что?

– Я не вижу тебя перед домом!

– Я у задней калитки. Отвори.

В замке тут же щелкнуло, у Мари все отпиралось из дома. Сергей шагнул на ее участок и захлопнул калитку. Быстро прошагал мимо чахлых деревьев и кустарников, высаженных ландшафтным дизайнером по каким-то немыслимым правилам, оттого не украсивших участок, а засоривших его. Стукнул костяшкой пальца по задней двери дома и нервно улыбнулся про себя.

Прошлое их свидание оказалось спонтанным, бурным, запоминающимся. Он потом всю дорогу до дома Алики не мог прийти в себя от жаркого жадного тела. Ловил себя на мысли, что поступил плохо. Может, даже подло по отношению к своей нанимательнице. Марина ведь наставила ей рога с ее покойным мужем. Неэтично как-то получилось. Но раскаяния были очень слабенькими и сильно проигрывали желанию снова увидеть эту удивительную женщину.

Алика если о чем-то и догадалась, то не спросила. И даже вида не подала, что бесится. А он и копаться не стал. У него своя душа имеется. Там своих потайных отделов тьма-тьмущая. Есть где порыться.

Мари распахнула дверь и сразу отступила на шаг.

– Быстрее, холодно, – пискнула она капризно, кутаясь во что-то воздушное и волнующее.

Сергей окинул ее быстрым алчным взглядом.

Хороша! Хороша, черт возьми! И что главное, почти раздета! Легкое шифоновое платье красного цвета. Красные домашние туфельки с мерцающими в полумраке холла бусинками. Черные локоны рассыпаны по спине и плечам. Глаза горят.

Это хорошо, что глаза горят, подумал Боголюбов, быстро стаскивая ботинки с ног и сбрасывая куртку прямо на пол. Это значит, что ждала.

– А я тебя ждала, между прочим, – не разочаровала его Мари, медленно приближаясь. – И скучала!

– Отлично! – Его руки сами собой обхватили ее там, где нужно, прижали, стиснули. – Ты такая, Мари… Ты невероятная…

– Мне Лесик тоже так говорил, – пискнула она ему в ключицу. – А потом взял и умер.

– Он не умер, его убили, – напомнил он, совсем не обидевшись, что она, находясь в его объятиях, вспоминает своего бывшего любовника.

Он же здесь и за делом тоже, забывать не надо. Алика строго спросила, куда он идет. Он не соврал. И она благосклонно позволила, добавив, что эту курицу можно смело крутить. Она настолько глупа, что выдаст всех и вся, если войти к ней в доверие.

Может, она догадалась? Может, для того и послала его к Мари, чтобы он с ней переспал? А он что? Он не против. В интересах дела да с таким-то телом!..

– Его убили, – выдохнула Мари, закатывая глазки.

Коленочки у нее чуть ослабли, и Боголюбову пришлось подхватить ее на руки.

– Куда? – шепнул он и крепко поцеловал в губы.

– В спальню…

Часом позже, угощая его овсяной кашей с сухофруктами, Мари выглянула в окно и проговорила с грустью:

– Вот и осень подкралась. Холодает. Скоро зима.

Он промолчал, осторожно пробуя незнакомый продукт. Куда она клонит, пока было непонятно.

– А надеть совсем нечего, – выдохнула Мари и обернулась к нему с требовательным взглядом. – Не поможешь?

– Может, и помогу, – проговорил Боголюбов после паузы и отложил ложку.

Есть эту приторную размазню с крупинками чернослива и кураги он точно не мог.

– Только и ты должна мне помочь.

– Я готова! – И Мари развела в стороны полы платья из шифона.

– Я не об этом, милая. – Боголюбов дотянулся до ее бедер, нежно погладил. – Я хочу, чтобы ты мне все, все, все рассказала о том, что предшествовало гибели твоего любимого.

– А этому ничего не предшествовало, – фыркнула она и сердито запахнулась. – Ничто не предвещало, как говорится! Я же рассказывала, что мы строили планы. Что он собирался уйти от нее, от своей плесневелой жены. И тут бац!

– А домик он тебе купил?

– Помог, я же говорила!

– Помог купить – это дал денег на дом?

– Да. – Она надула губы, с грохотом выдвинула стул, села, широко разведя коленки, пряча кулачки под себя. – Он дал денег. Большую часть.

– А точнее?

– Почти все! Точнее – все! И что? Я заслужила!

– Не об этом речь, милая. А о том, где он взял эти деньги?

– Как это?! – Мари недоуменно заморгала. – У него же бизнес был и…

– Денег из бизнеса он не выдергивал, жена проверила.

– Да?! А как же? А где же тогда он их взял?! Ой, мамочки!!! – Ее руки выпорхнули из-под попы, взметнулись вверх и тут же упали на коленки. – Ты хочешь сказать, что он их украл и за это его?..

– Я ничего не хочу сказать, я просто предполагаю. И разрабатываю сюжетную линию. – не забыл про свою легенду Боголюбов. – Сочинять небылицы тоже малоинтересно. Кто станет читать какую-нибудь муру? Выдумки… Очень важно не отходить от реальной жизни.

– Ну да, ну да, – рассеянно вымолвила Мари, рассматривая нетронутую кашу в его тарелке. – Не понравилась?

– Что?

– Каша.

– А-а-а, так я не голоден, извини. Не стал отказываться из вежливости. Я поел, когда шел к тебе, – соврал Боголюбов.