Любовь слепа - Линси Сэндс

– Вы хотите сказать, что он даже не пытался?..

– Он подходил ко мне с этим, но мы так много ездили и я была так измотана... – Кларисса пожала плечами и опустила голову, чтобы спрятать порозовевшие щеки. Она чувствовала смущение и неловкость от таких расспросов. – Он не заставлял меня. Он оставил меня в покое и ушел спать в другую комнату.

Напряжение в его руке, на которую он положил ее руку, вдруг исчезло, и Кларисса с любопытством взглянула на Эйдриана, опять жалея, что не может видеть его лица.

– Я рад, – сказал он и быстро добавил: – Дело не в том, что я бы винил вас или думал о вас хуже, если бы брак был осуществлен. Я просто рад, что этого не произошло.

Кларисса обдумала его слова и вздохнула:

– Все остальные в свете считают, что брак был осуществлен, разве не так?

– Похоже, эта мысль господствует. Хотя ваш отец поступил правильно, забрав вас домой в деревню, чтобы избежать скандала, боюсь, ваше исчезновение позволило злым языкам говорить, что брак все-таки был осуществлен. Некоторые утверждали, что вы остались в деревне, чтобы родить и растить ребенка от этого брака.

Кларисса в ужасе повернулась к нему:

– Они в самом деле так думают?

Ей показалось, что Эйдриан нахмурился, но она не была уверена до тех пор, пока он не сказал мрачно:

– Возможно, мне не следовало говорить вам все это.

– Нет, я рада, что вы сказали. Лучше знать, с чем я имею дело. – Она вздохнула. – Единственная проблема в том, что я не знаю, как бороться с такими сплетнями.

– Боюсь, такого способа нет, – тихо сказал он. – Полагаю, единственное, что тут можно сделать, – это игнорировать их и не тревожиться о том, что думают люди.

– Разве это возможно? – грустно спросила Кларисса.

– Не знаю. А для вас имеет значение, что они думают? Вы так весело рассказывали о нелепых ситуациях, в которые попадали с тех пор, как у вас забрали очки, что я был уверен, что вас не беспокоят такие глупости.

– Чаще всего это действительно так, – призналась она. – Я знаю, что случилось, а что нет. Я знаю, что я за человек. Мне было трудно только когда люди перешептывались обо мне так, что я могла это слышать. – Кларисса криво улыбнулась. – Я бы скорее предпочла, чтобы они говорили эти вещи мне в лицо, потому что тогда я могла бы оправдаться.

Эйдриан сжал ее руку, лежащую на его локте, потом остановил Клариссу.

– Мы пришли.

Кларисса посмотрела вперед и, прищурившись, увидела небольшую поляну, на которую он привел ее. На земле что-то лежало, большой квадрат с разноцветными мазками. Одеяло, догадалась она, и на нем, похоже, что-то стоит.

– Пикник? – неуверенно предположила Кларисса. Эйдриан усмехнулся и провел ее вперед, чтобы усадить в углу одеяла.

– Да. Я вспомнил, как вы говорили, что ваша мачеха не позволяет вам есть и пить на таких приемах и вы всегда остаетесь голодной. Я подумал, что могу исправить это. У нас тут мясо, сыр, хлеб, фрукты и вино.

Кларисса смотрела на расплывчатые предметы вокруг нее, и слезы наполнили ее глаза, еще сильнее затуманивая зрение. Она сказала, что скучает по книгам, и он нашел возможность почитать ей. Она обмолвилась, что не может ни есть, ни пить в гостях, и он устроил ей пикник.

Невероятно тронутая его чуткостью и заботой, Кларисса решила, что Эйдриан наверняка самый добрый мужчина на свете.

– И... – Он театральным жестом вытащил что-то светлое, и Кларисса сконфуженно заморгала, пока он не сказал: – Ваш нагрудник, миледи. Чтобы предотвратить любые случайности, которые могли бы выдать нас. Вы смело можете представить, что я один из ваших слуг, и надеть его при мне. Помочь вам завязать?

Кларисса изумленно открыла рот, а потом расхохоталась, ее слезы высохли раньше, чем успели пролиться. Эйдриан определенно был самым чудесным из мужчин. Он сумел рассмешить ее и в то же время оставался таким внимательным. Она замерла, позволяя ему завязать на ней нагрудник.

– Это не совсем детский нагрудник, – объявил он, пристроив его вокруг ее шеи. – Это одно из кухонных полотенец, но это было лучшее, что я смог найти за такой короткий срок.

– Спасибо, – пробормотала Кларисса. Эйдриан закончил и снова устроился на своем углу одеяла. – Все это очаровательно. И я ужасно проголодалась.

– Тогда давайте поедим, – весело сказал он и начал предлагать ей еду. Там был холодный жареный цыпленок, сыр, восхитительный свежий хлеб и клубника, виноград и яблоки – на выбор. Они ели, болтали, очень много смеялись, и Кларисса подумала, что, наверное, никогда в своей жизни не была так счастлива.

С едой давно было покончено и Кларисса хохотала над рассказами Эйдриана о проблемах с его сварливым старым дворецким, когда заметила, что он вдруг напрягся и повернул голову куда-то через ее плечо. Ее смех затих, Кларисса обернулась и увидела, что у самого входа на поляну стоит женщина в бледно-розовом. Мэри, поняла она еще до того, как девушка заговорила.

– Тетя послала меня сказать, что Клариссе уже пора возвращаться, – извиняющимся тоном произнесла сестра Реджа.

Эйдриан и Кларисса некоторое время молчали; потом Эйдриан сказал:

– Я немедленно приведу ее назад. Скажи ей спасибо, и тебе тоже спасибо, Мэри, за твою сегодняшнюю помощь.

– Я рада, что вам понравилось. В вашей жизни мало радостей, кузен, – тихо ответила девушка, потом повернулась и снова исчезла в ночи.

Кларисса взглянула на Эйдриана, жалея, что пора расставаться. Никто из них не сказал ни слова, пока он помогал ей подняться и снять нагрудник; потом он взял ее за руку и повел назад по дорожке. Когда они добрались до двери, где он забрал ее, Кларисса повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Спасибо вам, милорд, – серьезно сказала она. – Я прекрасно провела время. Мне не было так хорошо с тех пор, как... вернее, с нашей последней встречи, – с улыбкой призналась Кларисса. – Я самая счастливая из женщин, потому что у меня есть такой друг, как вы.

Она почувствовала, как Эйдриан напрягся от ее слов, но не понимала почему, пока он не сказал хрипло, с разочарованием в голосе:

– Друг, Кларисса? Вы так воспринимаете меня?

Она почувствовала, что краснеет, и опустила голову, чтобы спрятать лицо, признаваясь:

– Я не хотела делать поспешных выводов...

Эйдриан оборвал ее слова, взяв ее за подбородок, подняв лицо и накрыв ее губы своими.

Кларисса замерла, когда их рты соприкоснулись, его губы скользили по ее губам, мягкие и в то же время упругие, их прикосновение было нежной настойчивой лаской. Ее губы приоткрылись, и с них сорвался вздох; потом она почувствовала, что что-то вторгается в ее рот.

Кларисса была так испугана, что замерла на мгновение. Когда она поняла, что это язык Эйдриана, она окаменела еще сильнее, ее охватил шок. Потом его язык скользнул в ее рот, и она ощутила сладость вина, смешанную с его собственным вкусом, и она вздохнула снова, ее тело расслабилось, а рот открылся шире, когда он наклонил ее голову набок.