Ущипни меня. Сказка на ночь - Наталья Винокурова

Я вскочил на кровати и поспешно включил ночник. В комнате, помимо меня, никого не было.

Утром я ехал на работу с большой охапкой цветов.

– Вот я на тебя смотрю, – незамедлительно хихикнул Алекс, – и всё думаю: когда же ты наконец поймёшь, что неправильно с бабами обращаешься?

– В смысле? – удивился я. Нет, я конечно не отрицал, что в который раз обошёлся с Танечкой неправильно, но Коршунов-то об этом пока ещё не знал.

– Ты цветы постоянно даришь после секса, – подметил друг.

– Ну да, так получается. А как надо?

– А надо, разумеется, до. Ладно, давай-ка лучше колись, чем на этот раз провинился?

Вздохнув, я пересказал товарищу события прошлой ночи.

– Ага, сабдроп7 с ней, значит, приключился – со знанием дела резюмировал Саша, выслушав мой рассказ об интимных играх с Танечкой. – Ничего, у новичков это бывает. Оклемается. А вы, мистер Грей, в следующий раз силу-то рассчитывайте. Нижняя может и не сообщить, что ей плохо. Если притихла – это как минимум повод обеспокоиться.

– Я и правда переборщил. Когда она замолчала, я подумал, что ей стало скучно… Хотел её хорошенько припугнуть, чтобы больше не просила меня заниматься такой ерундой.

– Ну и как, припугнул? – на губах Коршунова играла ироничная ухмылка.

– Угу, а заодно и себя. Теперь следующего раза точно не будет, – пробурчал я. – Погоди, а ты что, тоже этим занимаешься?!

– Сейчас уже нет, но раньше бывало. Так, для общего развития.

Я искоса взглянул на товарища. Я всё ещё не терял надежды узреть, какие пятьдесят оттенков прячутся в его невидимой ауре. Мне всегда казалось, что он утаивает от меня гораздо больше фактов из своей биографии, чем раскрывает – ведь несмотря на то, что я был его лучшим другом, я толком не знал о нём никаких личных подробностей. Поэтому иногда я с трудом мог понять, серьёзно он говорит или шутит. Вот и сейчас, как обычно, я ничего не смог прочитать ни в выражении его лица, ни в энергетике, будто бы её вообще не было. Пусто, ни единого намёка на какой-либо цвет. Разве такое возможно?..

Войдя в бухгалтерию, я с облегчением отметил, что девушка выглядела чуть бодрее, чем ночью, правда она всё равно поприветствовала меня как-то безрадостно и была немногословной. Тихо поблагодарив за цветы, которые смотрелись чересчур яркими на фоне её тёмной блузки, она поставила их в вазу, а потом сослалась на большое количество работы и выставила меня из кабинета.

Сев за рабочий стол, я никак не мог собраться с духом, чтобы приступить к делам. Из головы у меня не выходил образ Танечки – погасшие глаза, отсутствие каких-либо эмоций на лице, тусклая одежда и не менее тусклая светло-серая аура. И хотя Алекс был уверен, что через пару дней её «отпустит», я всё равно переживал, чувствуя себя причастным к её депрессии.

Говорил же я Сашке: рано меня с кем-то знакомить, ничего хорошего из этого не получится. Подумаешь, год без секса. Надо было ещё немного подождать, до тех пор, пока окончательно забудутся мои предыдущие отношения…

Я держал в руках нашу общую фотографию, ту самую, в розовой рамочке, и чем дольше я смотрел на неё, тем больше погружался в свои невесёлые мысли. Я настолько глубоко утонул в размышлениях о том, как теперь можно всё исправить, и можно ли вообще, что совсем не заметил приближающегося начальника отдела. Я непреднамеренно продолжал его игнорировать даже когда он подошёл вплотную ко мне. Немного подождав, он привлёк моё внимание голосом:

– Васильев в больнице, займись его делами, – и бросил мне на стол толстую папку.

Только дел Васильева мне для полного счастья не хватало.

Пока я прикидывал как бы покорректнее ответить, Анатолий, испытывая острый дефицит моего внимания, моментально распалился. Выхватив у меня из рук рамку с фото, он со всей силы швырнул её на пол.

Тонкое стекло хрустнуло, из центра по нему расползлось несколько витиеватых трещин. Большие Танечкины глаза, теперь смотрели на меня снизу вверх сквозь паутину осколков. Я похолодел, одновременно и от ужаса, и от негодования.

– Своей личной жизнью занимайся по ночам, а днём в офисе изволь работать! – ничуть не смутившись, изрыгнул босс и для усиления эффекта прикрикнул. – И вообще, встань, когда с тобой разговаривают!

Дважды упрашивать меня не пришлось. Я моментально очнулся и поднялся с кресла. А в следующую секунду я молча взял его за грудки и, едва отдавая себе отчёт в своих действиях, ударил плотно сжатым кулаком в искривлённую от злости физиономию.

Левый глаз начальника моментально покраснел и опух буквально за пару секунд, веко налилось насыщенно-багряным цветом. Прикрываясь рукой, он отвернулся от меня и попытался обратиться в бегство, но я схватил его за загривок, снова развернул и приложил лицом к столешнице, разбив вдобавок ещё и бровь. На этом, к счастью, меня остановили вовремя подоспевшие коллеги, за что я им впоследствии был очень благодарен.

Без сомнения, причина драки заключалась вовсе не в хамских поступках Анатолия Викторовича, к которым я давно уже привык. Поколотил я его скорее по своим субъективным мотивам: из-за невыносимого чувства безысходности. Я понимал, что наши отношения с Танечкой давно дали трещину, а стекло, разлетевшееся на мелкие кусочки, в который раз мне об этом напомнило. Я разозлился даже не на Анатолия, а на саму Вселенную за то, что она указала мне на моё слабое место. Анатолий просто не вовремя попался под руку.

Однако так легко смириться с его произволом я не мог. Что-то лопнуло у меня внутри – наверное, это было терпение – и теперь пульсирующий ярко-жёлтый свет, исходящий из моего живота, волнами растекался по пространству. Он распространялся во все стороны как минимум метра на полтора, я буквально тонул в нём. Раньше за своей аурой я такого не замечал. Наоборот, до этого дня моё солнечное сплетение инстинктивно сжималось при виде босса, сейчас же там бурлила неугомонная, огненная, бунтарская сила. Именно она подстегнула меня продолжить бой, даже когда Анатолий трусливо убежал в свой кабинет.

С неподдельным чувством того, что поступаю справедливо, я позвонил Алексу.

– Саш, – забыв поприветствовать друга, проговорил я в трубку, стараясь унять злобу в голосе, – помнишь наш разговор про руководство отделом? Так вот, я готов.

Коршунов, разумеется, тотчас заподозрил что-то неладное (такая решительность ранее мне была вовсе не свойственна). А уж когда он, прилетев в наш кабинет, узрел яркий фингал под глазом Анатолия, то ему сразу стала понятна вся суть дела. Внимательно всмотревшись в моё лицо и изучив его на предмет повреждений, он легко вычислил нападающую сторону и лаконично заключил: