Приют героев - Генри Лайон Олди

Жертва стряпчего Тэрца, он лез с ножом к поясу Эрнеста Ривердейла, намереваясь срезать кошелек.

«Зря я велел отпустить мерзавца…» – задним числом попенял себе Конрад.

– Бдительный Приказ! Всем стоять! Имена, фамилии, сословия?

Если устал и неохота возиться с задержанием, кричи именно это. В грабителях сразу просыпается чувство противоречия: им – «стоять!», они – наутек. Молча и проворно. Но бойкая троица то ли растерялась, то ли дурная удаль в голову треснула. Старого графа они, правда, отпустили, и теперь щурились, вглядываясь в темноту.

– Здрасьте-пожалста! – осклабился мастер затрещин, когда обер-квизитор возник в круге желтого света. – Герой-недомерок? Витязь в ослиной шкуре?!

– Эй, полурослик! – поддержал приятеля знаток чужих шиворотов. – Чеши отсюда!

А крысюк осклабился и хихикнул.

Очень хорошо, что троица не убежала. Просто очень хорошо.

Замечательно.

Две сабли с визгом покинули ножны, а ножны полетели в головы хамов. Кипя гневом, барон совершенно забыл, что подмышкой у него – не боевое оружие, а дуэльные болтушки, смирившиеся с утратой вечеринки в арсенале. Впрочем, с первым ударом обе сабли поняли, что вечеринка – так или иначе, там или здесь, – удалась.

– Теофиль Стомачек, он же Гвоздила, он же Куцепердый! – радостно возопила Брюнхильда. – Ляпсус! Опозорен один раз, в область ключицы! Пиши, Овидий!

– Сыка Пайдар, он же Фрегат, он же Яцек Малява! – поддержала товарку Кримхильда. – Два позора, щека и левый бок! Овидий, чего спишь?!

В планшете, брошенном под фонарь, старательно зашуршал стилос. Отблески темного пламени пробились наружу, окутав планшет. Грабитель по кличке Гвоздила в ужасе попятился, хватаясь за грудь и ожидая, что руки его сейчас обагрятся кровью. Однако крови не было, что навело грабителя на самые жуткие подозрения.

– Колду-у-у-ун!!! – отчаянно взвыл он, получив Кримхильдой по шее.

– Мотаем! – с готовностью отозвался напарник, опозоренный дополнительно, наотмашь по темечку.

Крысюк с распухшим ухом выронил графский кошелек.

– Теофиль Стомачек, он же Михаль Ловчик, беглец-нелегал из Бадандена!.. дом номер восемь по улице Второго Помилования, сожительница – Брыхта Яловая, воровка на доверии… опозорен дважды… трижды!.. четырежды!.. Записывай!

– Юный бездельник Феликс Шахрай по кличке Гнилой Вьюн опозорен один раз!.. Два раза! Овидий, шевелись!

– Дядька, не на-да-а-а!!!

– Опозорен! Опозорен!

– Позор в ягодицу! Дважды!

Клинки молниями сверкали в тусклом свете фонаря, разя без устали. Старенький граф, проявив неожиданную прыть, отскочил к стене, стараясь не мешать. Весьма разумно с его стороны, ибо обер-квизитор разошелся не на шутку. Зрелище орущих и до смерти перепуганных грабителей доставило ему большее удовлетворение, чем мог бы доставить вид изрубленных в куски тел. Шагов сорок барон гнал вопящую троицу по переулку, вдохновенно исполняя «мотыльковый веер Сет-Рабби» и полосуя беглецов по филейным частям. Затем горе-бандиты оторвались от преследователя и скрылись в темноте.

Малость запыхавшийся Конрад повернул назад.

– Премного благодарен вам, барон! Ваши отвага и доблесть…

– Полно, граф! Любой честный человек на моем месте…

– Честный и мужественный, барон! Мужественный! А это в наши времена не столь уж частое сочетание, к сожалению.

– Вы мне льстите… – Конрад, как и большинство его современников, был весьма чувствителен к фимиаму лести. Но, тем не менее, постарался перевести разговор на другую тему. – Кстати, граф… Что привело вас в эти трущобы на ночь глядя?

– Вы не поверите, друг мой! Я заблудился! Вышел прогуляться перед сном – и не смог найти дорогу обратно. У вас в столице слишком запутанная планировка. Особенно на окраинах. И слишком наглые разбойники. В моем графстве всякое отребье не рискует нападать на людей благородного сословия.

В последних словах Ривердейла обер-квизитор усмотрел намек на плохую работу Бдительного Приказа. И снова поспешил сменить тему:

– Я провожу вас до гостиницы, граф. Нам по пути.

– Зовите меня просто, без церемоний – Эрнест. Я перед вами в долгу. И не спорьте, пожалуйста! О-о, извините, я наступил на ваш планшет…

– Хорошо, не спорю, – шутливо поднял руки барон. – Но тогда и вы зовите меня Конрадом.

– Идемте, мой друг Конрад. Без вас я бы, наверное, до утра искал дорогу. Кстати, как ваша дуэль? Надеюсь, все прошло благополучно?

Конрад позволил себе усмехнуться:

– Вполне. Не хуже, чем в переулке.

– От души поздравляю! «Веер Сет-Рабби» в вашем исполнении был превосходен! Учтите: это не комплимент, а оценка знатока. Хотя с левой… Вам полезно слегка расслабить плечо. А кисть при оттяжке, наоборот, закреплять жестче. Это позволит сократить амплитуду без потери силы. В остальном – чудесно! Хоть в учебник помещай.

Слушая рассуждения графа, барон время от времени согласно кивал, ибо находил замечания Ривердейла справедливыми. Да, странно выслушивать подобные сентенции от чудаковатого старика, спасенного из лап грабителей. Но отмеченная несообразность лишний раз подтверждала правильность выводов. Граф ле Бреттэн – выдающийся теоретик ратного дела.

Что касается практики, то не всем быть универсалами.

* * *

– …это называется гостиница?! Это называется столица?! Мне, пожилой женщине, жить в угольном ящике?! Да там же черным-черно, как у дракона в заднице! И за этот склеп – пол-бинара в день?! Что? Еда? Я еще посмотрю, что у вас за еда! Еще понюхаю! попробую на вкус! Небось, помои такие, что и свиньи побрезгуют!

У конторки, за которой прятался съежившийся Трепчик-младший, разорялась старая карга. Более всего карга походила на пирата в юбке. Вернее, во многих юбках, ворохом торчащих одна из-под другой. Голова повязана кроваво-красным платком, но не по-женски, а с узлом на затылке и двумя хвостами, упавшими на широченные плечи; седые космы торчат наружу. Лицо черепахи, сплошь в морщинах, нос крючком. Левый глаз закрыт повязкой, правый хищно сверкает из глубокой глазницы. Рукава вязаной кофты закатаны по локоть; пальцы на жилистых руках шевелятся вразнобой.

И голос хриплый, как у голодной вороны.

– Не извольте беспокоиться, сударыня! Сейчас зажжем вам свечи! За счет заведения! И кормят у нас превосходно, не сомневайтесь! Вот их сиятельство с их светлостью – добрый вечер, господа! – подтвердят. Я вас самолично провожу, чтоб не споткнулись, не приведи Вечный Странник! Вот, я уже и канделябр взял… Что ж вы на ночь глядя приехали, сударыня? Вы б с утреца, засветло…

– Когда надо, тогда и приехала! – каркнула бабка. – Утром ему, костоеду! Может, вообще не приезжать надо было? И прочих дураков отвадить?! Так я могу…