Берегите друг друга - Никита Кремис

Но я нарушил первые два правила, из-за чего нам пришлось нарушить и третье.

Однажды, пробираясь сквозь кусты, я захныкал:

– Папа, я очень хочу есть.

– Скоро поедим, – сказал отец, убирая ветки с пути, чтобы мне было легче идти.

– Но я сейчас хочу, – ещё громче захныкал я.

Папа прижал палец к губам:

– Тише! Ты что, забыл? За теми, кто хнычет, приходит Леший. Помнишь? Шёпотом говори.

Папа развернулся, убрал с пути ещё одну ветку кустарника – и резко нагнулся. Он снова прижал палец к губам.

– Эй! – вдруг раздалось над нами. Папа вскочил и кулаком ударил по лицу чудище, которое к нам подошло. Тот упал, потеряв сознание, но успел нажать на курок. Раздался выстрел. Другие чудища, которые послали первого проверить, кто там хнычет, бросились за нами.

– Бежим! Бежим! Бежим! – закричал отец, взяв меня на руки.

Позади слышались выстрелы. Мы забежали в лес, и папа опустил меня на землю.

– Беги! – сказал он мне.

– Но мы не должны сворачивать, – напомнил я. – Река, третье правило.

– Чудища бегут за нами. Это новый уровень. Надо сбежать от них. Скорее!

И я побежал. Отец – за мной, а чудища – за ним.

– Я больше не могу, – сказал я. Мы очень долго бежали по лесу.

– Давай ещё чуть-чуть, Михаська, родненький! – подбадривал меня отец.

Я поднажал. Бежал и плакал от боли, от усталости, от злости на самого себя.

Позади раздался крик отца. Я обернулся. Папа упал, а из его ноги сочилась кровь.

– Папочка! – бросился я к нему, но он закричал:

– Нет, Миша, беги! Беги дальше!

Я пробежал совсем чуть-чуть и обернулся. Отец встал и, сильно хромая, побежал за мной.

– Папа, смотри! – я показал на пригорок. С его обратной стороны была вырыта пещера, где мы могли спрятаться.

Отец на одной ноге допрыгнул до неё. Мы спрятались. Чудища пробежали мимо нас. Папа сдерживал крик, видно нога очень болела.

– Сынок, – сказал он. Его лицо вспотело, а при каждом слове изо рта летели слюни. – Мы сбежали от чудищ, но сейчас появилось новое задание. Послушай внимательно. Посмотри, видишь у меня в ноге дырка?

Я кивнул, глядя на рану выше колена, откуда текла кровь.

– Туда чудища запустили яд, от которого я могу умереть. Ты должен засунуть туда пальцы и вытащить твердую капсулу. Тогда ты спасёшь меня. Но обязательно потом крепко-крепко завяжи выше раны вот эту тряпку, – отец отодрал рукав рубахи.

– Пап, я не смогу, – заплакал я.

Отец легонько сжал моё плечо.

– Сможешь, сынок. Это самый трудный уровень игры. Если ты сделаешь это, то приблизишься к победе на миллион шагов вперёд.

– И тогда увижу маму? – с надеждой в голосе спросил я.

– Да, – кивнул отец.

– Ладно, я сделаю это.

Отец нащупал на земле палку и сжал её зубами.

– Давай, – сказал он.

Я двумя пальчиками залез в рану. Отец взревел. Я испугался и вытащил пальцы, хоть уже нащупал что-то твёрдое.

– Папа! Папочка! Я не могу! – рыдал я, глядя на пальцы, которые теперь были красными и липкими.

– Ты должен, – сказал он. – Ради меня, ради мамы.

Я снова опустил пальцы внутрь раны, схватил твёрдую капсулу и вытащил её.

– Я сделал это! – радостно сказал я отцу и показал то, что достал из раны.

– Молодец! – улыбнулся отец, после чего его глаза закатились, и он потерял сознание.

– Папа, проснись! – толкал я его в бок, но он не реагировал.

Из раны лилась кровь. Я вспомнил, что отец просил перевязать рану выше колена. Взяв лоскут ткани, я завязал тряпку так сильно, как только мог. Кровь продолжала вытекать из раны, но не так обильно.

К вечеру я вышел из нашего укрытия. Чудищ не было видно. Я поел лесных ягод и собрал их для папы. Двумя пальчиками я взял чернику и положил отцу в рот. Тот пожевал, но его глаза оставались закрытыми, а потом произнёс:

– Очень вкусно.

Я обрадовался, когда папа открыл глаза и сел. Ещё весь следующий день мы просидели в укрытии, а потом пошли в путь. Больше я не нарушу правила игры.

***

17-й день в пути.

Меня ранили. Сын достал пулю. Не перестаю удивляться его отваге и мужественности.

Мы ушли в сторону от реки. Теперь надо искать её снова, хотя, кто знает, может, и на дорогу выйдем. Главное, больше не попадаться.

Устал. Рана ещё болит. Закрываю дневник и посплю немного рядом с Михаськой.

***

Ночь. Мы с отцом только сейчас сели на привал. Мне очень нравится игра, которую он придумал. Чтобы победить, надо проходить всякие миссии, а наградой будет мама.

Я так устал, что не заметил, как уснул. Рано утром папа разбудил меня, и мы снова двинулись в путь. Перед нами простиралось открытое поле. Папа встал на колени, взял меня за плечи и сказал:

– Ты готов к новой миссии?

– Да, – ответил я, и глаза у меня загорелись.

– Посмотри в небо. Видишь драконов? Они охраняют это поле, но нам нужно попасть на другую сторону.

Я посмотрел в небо. И, правда, драконы летали туда-сюда, а из их пастей вырывались языки пламени.

– Нам нужно быстро бежать и вилять по дороге. Давай, кто первый добежит и останется в живых.

Я тут же побежал через поле. Отец не отставал. Он у меня очень быстрый.

На середине дороги отец крикнул мне вдогонку так, чтобы услышал только я:

– За нами дракон, который не видит тех, кто прыгает.

Я тут же поставил ноги вместе и заскакал, стараясь прыгнуть, как можно дальше.

– Всё, – сказал папа, – он отстал от нас. Надо бежать быстрее!

Я побежал, что есть силы, и первым пересёк поле.

– Ура! Я победил! – крикнул я, но папа прислонил палец к губам.

– Не забывай первое правило нашей игры.

– Да, точно, – прошептал я.

Отец прислушался.

– Что это? – спросил он. – Мне кажется, или где-то журчит река?

– Как же есть хочется, – пожаловался я, не отвечая на вопрос отца.

– Михаська, пора нам ввести в игру ещё два правила. Ты внимательно меня слушаешь?

– Да, – кивнул я и пальцами вытянул уши в стороны.

Отец посмеялся и сказал:

– Итак, второе правило: мы не жалуемся. В лесу живёт Леший, который охотится на тех, кто постоянно хнычет. Если очень хочется что-то сказать, говори мне на ушко, договорились?