Предрассветный поцелуй - Барбара Ханней

Почувствовав себе более уверенно, Кейт сильнее пришпорила Мисси, и та помчалась галопом. Сначала Кейт думала, что выпадет из седла, но затем вспомнила, что нужно привстать, и тряска уменьшилась. Теперь, с развевающимися на ветру волосами и стуком копыт в ушах, она чувствовала себя настоящей австралийкой.

Возможно, теперь Ноа проявит к ней больший интерес.

Этим вечером, когда они съели испеченный Кейт бисквит с клубничным джемом, Лив спросила:

— Какой сегодня день?

— Вторник? — предположил Стив. — Нет, подождите-ка. Скорее всего, понедельник.

Кейт и Ноа одновременно кивнули.

— Какое число? — спросила Лив.

— Девятое ноября, — ответила Кейт. — А почему ты спрашиваешь?

— Завтра день моего рождения. — Маленькая девочка захихикала. — В прошлом году я несколько недель считала до него дни, а в этом почти о нем забыла.

Она прижалась к Ноа, ее глаза, блестели.

— Ты ведь не забыл, правда, папочка? На его щеке дернулся мускул.

— Разве я мог забыть про день рождения своей малышки? — произнес он, обнимая дочь за плечи и целуя в лоб.

Это прозвучало убедительно, но Кейт увидела, как в его глазах промелькнуло отчаяние.

Он поднялся.

— Раз у тебя завтра важный день, тебе пора ложиться спать.

Впервые за все время Лив не стала возражать. Поцеловав Кейт и Стива, она взяла отца за руку и сказала:

— Всем спокойной ночи. Всего одна ночь, и мне будет восемь.

Бах!

Полено раскололось на две части. Взяв половину, Ноа поднял топор и ударил по ней с такой силой, что щепки разлетелись в стороны.

— Ноа?

Голос Кейт донесся до него в тот момент, когда его топор снова оказался в воздухе.

— Не подходи! — крикнул он. Бах!

Полено раскололось.

— Ноа, ради бога, что ты делаешь?

Он повернулся.

— А что, разве не видно?

— Я вижу, что ты колешь дрова, но зачем? У нас и так их достаточно. В темноте это небезопасно. Фонарь почти не дает света.

Раздраженный, он опустил топор.

— Какое тебе до этого дело?

— Никакого. Просто… — Немного помедлив, она добавила: — Ты расстроен, не так ли?

Ему захотелось на нее наорать. Ну разумеется, он был расстроен! Он был так занят своим скотом, что совсем забыл про день рождения Лив.

Как будто его бедная малышка недостаточно настрадалась за прошедший год! Теперь, покинутая матерью, она тянулась к нему. Лив доверяла ему, и он собирался стать для нее лучшим отцом на свете.

Но уже успел ее подвести.

Одно лишь осознание этого было ужасно, ему не нужны были напоминания.

Впрочем, отрицать то, что он был расстроен, не имело смысла.

— Да, думаю, я вымещал свою злость на дровах, — признался он. — Я тебя разбудил?

— Нет, я еще не ложилась.

Кейт подошла ближе, и он разглядел, что на ней были джинсы и синий свитер. Темная одежда делала ее еще бледнее. В руках она держала фонарик и что-то завернутое в газетную бумагу.

— Лив спит? — спросил Ноа.

— Без задних ног.

Он вздохнул.

Кейт сделала еще шаг и оказалась в круге света его фонаря. От ее кожи и волос исходило легкое сияние.

— Я не хочу, чтобы ты истолковал меня превратно, но ответь мне, Ноа, ты купил подарок для Лив?

Напрягшись, он скрестил руки на груди.

— А что, если нет?

— Я подумала, что могла бы помочь.

— Каким образом?

Кейт протянула ему сверток, и он ошеломленно уставился на нее.

— Я понимаю, что этого мало, но я купила кое-что для Лив, чтобы подбадривать ее в трудные минуты нашего путешествия.

— Но это… — Он сглотнул. — Это очень предусмотрительно с твоей стороны.

— Здесь нет ничего особенного. Мелочи из супермаркета — одежда для куклы, набор наклеек и браслетик. Еще несколько журналов с комиксами.

Ноа изумленно покачал головой.

— Просто потрясающе. Уверен, что Лив будет в восторге.

— Тогда держи. — Кейт вручила ему сверток. — Боюсь, что нам неоткуда взять яркую оберточную бумагу.

Он улыбнулся.

— Уверен, Лив нисколько не расстроится. Самое главное для нее — это внимание. Она будет счастлива в день своего рождения. — Он остановился. — Вот только…

— Только что?

— Только было бы неправильно делать вид, что эти вещи купил я.

— Ты ее отец, Ноа. Лив не ждет подарка от меня.

— Думаю, ты права. — Он вздохнул. Ведь детям каждый год врут, будто им приносит подарки Санта-Клаус. Это такой же невинный обман. И все же… — Мне следовало помнить.

— У тебя и без того было полно хлопот.

— Это самая неудачная отговорка, Кейт.

Кейт пожала плечами.

— Мне она кажется вполне убедительной. В любом случае, я уверена, ты не первый и не последний отец, которому нужно напоминать о дне рождения его ребенка.

Приглядевшись к газетной странице, Ноа увидел изображения щенков, утят и поросят.

— Я очень тебе благодарен, Кейт. — Это прозвучало слишком высокопарно, и он улыбнулся. — Ты спасла мою шкуру.

В последнее время он все чаще осознавал, скольким обязан этой женщине.

Словно прочитав его мысли, она сказала:

— Я запомню, что за тобой должок. Ее глаза озорно блестели.

От ее красоты у него захватило дух. Он мог бы отправить ко всем чертям осторожность, притянуть ее к себе и поцеловать, но она быстро растворилась в ночной темноте. Подобно воспоминанию о прекрасном сне.

Следуя за лучом своего фонарика, прорезающего темноту, Кейт едва сдерживала слезы.

Только что она чуть было не совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Чуть не предложила себя Ноа.

Опять!

За тобой должок, Ноа. Как насчет поцелуя?

Она была бы полной идиоткой, если бы совершила ту же ошибку, что и в семнадцать лет. Тогда Ноа поцеловал ее из жалости. Ей было бы приятнее, сделай он это из благодарности?

Ее нога зацепилась за корень, и Кейт чуть не упала. Остановившись, чтобы перевести дух, она заверила себя, что все сделала правильно.

В прошлый раз из-за ее бесстыдства Ноа прятался на соседней ферме до тех пор, пока она не уехала. Сейчас пути к отступлению у него не было. Поэтому, убежав от него сейчас, она спасла их обоих от неловкости, которая сопровождала бы их до конца пути.