Я была Алисой - Мелани Бенджамин

Неужели она забыла, что я уже одержала над ней победу — в тот день, в саду? С тех пор минуло почти три года. Стоит ли мне ей об этом напомнить?

Кипя от ярости, я поклялась, поднимаясь по лестнице (Эдит, уже шмыгая носом, тащилась за мной): когда мне исполнится тринадцать, я ни за что не буду такой злюкой. Не буду повторять Эдит, что она слишком мала, чтобы что-либо понимать. Впрочем, насчет Роды я не была так уж уверена и подозревала, что она для меня навсегда останется маленькой — ее до сих пор укладывали днем спать.

Фиби раздала нам зонтики и перчатки. Рода с пухленькими ручками и ножками ковыляла за нами в своем коротеньком платьице, цепляясь за юбки Фиби всякий раз, когда ей требовалось стоять на месте.

— Как же я буду рада получить наконец свою комнату, — мечтательно вздохнула Ина, оглядывая светлую, с белеными стенами детскую. Это была самая веселая комната в доме, с простыми крахмальными занавесками, с полами, на которых лежало лишь несколько плетеных ковриков, с удобной и симпатичной, а вовсе не чопорной и декоративной мебелью. — Мы с мамой уже обсуждали это. А вы, дети, можете оставаться в детской. Мой будуар мама готовит в одной из комнат для гостей.

— Мне кажется, — проговорила я, чувствуя, что готова озвучить замечательную мысль, от которой мой рот заранее растягивался в озорной улыбке. — Мне кажется, ты становишься слишком взрослой, чтобы играть с мистером Доджсоном. Будь осторожнее, не то тебя станут обсуждать, как Прикс.

Ина, сосредоточенно застегивавшая свою левую перчатку, медленно повернулась ко мне, но на меня так и не взглянула — тактика, которую, как я начала понимать, она применяла, когда хотела сказать свое веское слово.

— На твоем месте, Алиса, я бы не слишком пеклась о моей репутации. По-моему, тебе есть о ком всерьез поволноваться.

— Что? Что ты хочешь сказать? — Я даже забыла, что злюсь на нее, так мне хотелось узнать, кого она имеет в виду. Я действительно желала знать. Я боялась, что становлюсь похожей на мистера Рескина.

Ина отказалась отвечать на вопрос, сводя тем самым меня с ума. И в этот самый момент появившаяся на пороге комнаты Мэри Энн объявила, что прибыли джентльмены. Поэтому, оставив Фиби с Родой (Прикс скорее всего находилась у себя наверху, замышляя для меня какую-нибудь страшную месть), мы присоединились к мистеру Доджсону и мистеру Дакворту, которые обменивались в холле любезностями с мамой. У них с собой была замечательная корзина, и мне не терпелось узнать, что в ней. Мистер Доджсон всегда приносил наивкуснейшие пироги. И я надеялась, что в корзине лежал один такой с моим любимым сливочным кремом.

— Надеюсь, девочки не доставят вам много хлопот, — сказала мама, когда мы направились к выходу. — Очень мило с вашей стороны пригласить их.

— По-почтем за честь, — заикаясь, выговорил мистер Доджсон. Разговаривая с мамой, он всегда заикался сильнее, чем обычно. — Мы всегда так весело проводим в-в-в…

— Мы весело проводим время, — с теплой улыбкой договорил за приятеля мистер Дакворт. Я очень любила мистера Дакворта, круглощекого, с расширяющимися книзу бакенбардами и теплыми глазами. Широкой души человек, он был одним из тех, кто приближает к себе чудаковатых, одиноких, всеми позабытых людей. Я очень радовалась, что он сдружился с мистером Доджсоном, ибо переживала, что, когда меня с ним нет, он чувствует себя одиноким. — Ваши дочери делают вам честь: они великолепно воспитаны и так очаровательны.

— Благодарю вас. — Мама выглядела довольной, и ее глаза улыбались вместе с ее губами.

— Ну что ж, идемте, леди? — Мистер Дакворт с поклоном открыл перед нами дверь.

Мы строем вышли на улицу. Джентльмены были в белых льняных костюмах, соломенных шляпах вместо обычных черных шелковых цилиндров и с корзиной, в которой позвякивал фарфор.

— Как ты думаешь, сколько там пирогов? — спросила меня Эдит шепотом, но, как оказалось, недостаточно тихо, ибо мистер Доджсон, рассмеявшись, сказал, чтобы она не волновалась: скорее всего у нас даже еще что-то останется, чтобы покормить лебедей на реке.

Так мы шествовали по городу, пересекая людные узенькие улочки, пока не вышли на свободную дорогу к реке. Но вот дорога кончилась, и мы проследовали подарочным, покрытым мхом каменным Фолли Бридж к лодочной станции Солтере. Мистер Доджсон любезно попросил Ину выбрать самую лучшую лодку. Она, само собой, делала это очень долго — расхаживала туда-сюда по берегу, подробно расспрашивая лодочника о судоходных качествах каждой лодки. Наконец выбрала одну, которая по виду ничем не отличалась от других, и забралась в нее. Сиденья были мокрые, и я обрадовалась, что мне никто не наказывал быть аккуратной, поскольку сразу же стало ясно, что не испачкаться тут не получится. Мистер Дакворт с мистером Доджсоном сели на весла, а меня попросили занять место у руля.

— О! — Я взялась за узловатый канат, с помощью которого поворачивали руль, и перебросила его вперед, чтобы можно было повернуться к моим спутникам лицом. Возложенная на меня ответственность заставила сердце биться быстрее. — Надеюсь, я не пущу лодку плавать по кругу.

— Хорошо бы, — улыбнулся мистер Доджсон. — Но воплотить это в реальность непросто.

И я была с ним согласна. Затем мистер Дакворт отвязал лодку и оттолкнул ее от причала веслом — мы поплыли вверх по реке. Было тепло и безветренно — отличная погода для лодочной прогулки. Однако джентльмены, кажется, не очень усердствовали — весла плескались в мутной воде равномерно, но лениво. Я всеми силами старалась удерживать руль в прямом положении. Мои руки устали, но я ни за что никому в этом бы не призналась.

Ина с Эдит сидели по обеим сторонам от меня. Наши одинаковые юбки слились, образовав одно целое, так что нельзя было отличить, где чья. Мистер Дакворт располагался на дальней скамейке, а мистер Доджсон прямо перед нами.

— Мисс Лидделл, смею заметить, вы очень повзрослели! — выкрикнул мистер Дакворт. Однако кричать вовсе не требовалось. Его музыкальный голос разносился далеко над спокойной рекой. — Не правда ли, Доджсон?

Ина, набрав в легкие воздух, выпрямилась, всеми силами пытаясь не смотреть на мистера Доджсона.

— Несомненно, — ответил тот, равномерно и вдумчиво работая веслами в такт с мистером Даквортом. — Боюсь, даже слишком повзрослела, чтобы соглашаться на наши предложения и в дальнейшем делить общество таких глупых стариков, как мы. Предвижу, ей вскоре более по душе придутся молодые лебеди.

— Вы… вы совсем не старый! — выпалила Ина и залилась краской. Руки ее дрожали, хотя она крепко сцепила их у себя на коленях. — Я знаю, что вам только тридцать.

Мистер Доджсон вскинул бровь, а мистер Дакворт подавил улыбку.

— Ах, право, я уже очень стар. Но вот Даку всего двадцать восемь. Мне же скоро придется выступать только в качестве вашего наставника.

Ина отрицательно покачала головой. Она еще больше покраснела, что, надо признать, ее очень красило. Хотя мы до сих пор и одевались одинаково, ее юбки стали длиннее, а в ее силуэте наблюдалось больше изгибов. И тут я с болью в душе вдруг поняла, что моя сестра и впрямь уже превратилась в юную леди, о чем она говорила, не только чтобы досадить мне. Я не знала, как на это реагировать. Завидовала ли я тому, что не доросла еще до леди, или печалилась из-за грядущих для всех нас перемен? Ведь мама уже заговаривала о молодых людях с «потенциалом», и, хотя никогда при мне не развивала эту тему, я понимала, что она имела в виду.