Общество Жюльетты - Саша Грей

– Для всех по-разному, – отвечает Анна. – Лично у меня высокий порог чувствительности. Когда я связана, то сначала чувствую покалывание во всем теле, как будто через него пробегает электрический разряд. Пальцы рук и ног медленно немеют, потому что руки и ноги связаны. Затем по ним распространяется сильное жжение. Боль накатывает волна за волной. И так до тех пор, пока я уже не в силах ее терпеть. И когда мне кажется, что я больше не выдержу, боль превращается в наслаждение, такое сильное, какого я никогда еще не испытывала. Все превращается в свою противоположность. Боль – в наслаждение. Наслаждение – в боль. И я готова на все, чтобы усилить эти ощущения, чтобы они длились вечно, потому что это так приятно!

Когда я связана, – добавляет Анна, – у меня бывают самые яркие и сильные оргазмы в моей жизни. Такие мощные, что иногда я теряю сознание. Затем прихожу в себя, и все начинается сначала.

По ее словам, когда она связана, она быстро теряет ощущение времени. Как будто ее кто-то загипнотизировал.

– Я как будто погружена в транс, в эротический транс, – признается она. – Возможно, так оно и есть, и я пребываю в нем считаные минуты, но они кажутся мне долгими часами. Я нахожусь вне времени, и окружающее кажется мне бесконечностью. И мне страшно. Я не знаю, что будет со мной, если это действительно никогда не кончится.

После этого Анна признается, что в такие моменты она разрывается между желанием и отвращением, ей кажется, что она может сойти с ума.

– Но я чувствую себя такой живой, – говорит она. – Более живой и полнокровной, чем в любой другой момент моей жизни. Мною владеет блаженный покой. Я как будто нахожусь за пределами человеческого разума.

Я ни разу не слышала от Анны подобных речей. Обычно она страшная хохотушка. Сегодня она серьезна, как никогда, и, похоже, говорит искренне. Передо мной всплывает ее лицо, похожее на странную маску. Теперь мне понятно, что она тогда испытывала. И я хочу знать больше. Хочу знать, что это такое, оказаться в ее мире.

Впрочем, Анна считает, что сказала достаточно. Я так думаю, потому что она замолкает и на миг словно погружается в себя. А затем резко меняет тему разговора.

– Чем ты сейчас занимаешься? – неожиданно спрашивает она.

– Особенно ничем, – отвечаю я.

– Хочешь познакомиться с Банди? – лукаво говорит Анна.

– Конечно, хочу, – говорю я.

При этом я даже не задумываюсь. Я знаю, что сегодня Джек вернется домой поздно. А мне ужасно не хочется сидеть одной, ожидая его возвращения.

– Посмотри на это! – предлагает Банди.

Он показывает фотографии на своем телефоне, причем делает это так быстро, что я ничего не успеваю толком разглядеть. Фото сливаются в стремительную череду расплывчатых контрастных пятен. Это снимки крупным планом, сделанные с разных ракурсов.

Банди пролистывает фотографии, словно начинающий коммивояжер на первой презентации перед важными покупателями. Нервишки у коммивояжера сдают, от волнения он забывает отпустить кнопку на пульте дистанционного управления, и на экране один за другим мелькают слайды. Вжик – и они все пролетели. Слайды, которые он подбирал три дня подряд без сна, чтобы успеть к назначенному сроку, к своей первой большой продаже.

Все пролистаны меньше чем за полминуты. А коммивояжер стоит, глядя на огромный пустой экран; он еще не успел рассказать о том, что изображено на первом слайде, и все еще надеется, что в этом месяце ему все-таки повезет с заказчиками.

В отличие от бедняги-коммивояжера Банди не нервничает, он лишь на взводе. Он пытается мне кое-что продать. Пытается продать идею занюхать дорожку кокаина, насыпанную на его пенис.

Когда Банди задерживается на каком-то фото дольше, чем на остальных, я понимаю, что снимки главным образом на эту тему. Это портфолио с девушками, которые именно этим и заняты. Презентация для доверчивых и наивных. Оно, конечно, нелегко, но он с воодушевлением пытается провернуть дело.

Мы только-только познакомились. Точнее, нас только что представила друг другу Анна. Банди даже не сказал «привет» или «очень приятно». Он говорит «посмотри на это». И тут же извлекает свидетельства своих завоеваний.

Именно этим Банди и занимается.

Он рыскает по клубам, барам, универмагам, забегаловкам и супермаркетам в поисках красивых девушек. Они должны быть не просто хорошенькими. Они должны быть согласны на все. Он называет это «знакомством с новыми телочками».

На его сайте, «Банди и его дарования», рассчитанном на международную аудиторию придурков, ежедневно появляются подтверждения фактов новых знакомств. Казалось бы, невинно. Но только на первый взгляд.

В армии это называют «расползанием задачи». Когда боевые действия заходят за привычные границы и военные обходят цели.

Это порнорасползание. Когда порнография переходит свои границы и делает вид, будто является чем-то иным. Как только новые «телочки» Банди знакомятся с ним, он вытаскивает фотоаппарат и из кожи вон лезет, чтобы уговорить их сделать прямо здесь и сейчас одно из трех.

Показать сиськи. Продемонстрировать мохнатку. Пососать его член.

В хороший день он получает сразу все три удовольствия.

В плохой день (а надо сказать, большинство дней – плохие) Банди получает то, что получает. Он довольствуется малым. Потому что малое – лучше, чем ничего, а Банди никуда не спешит. В плохой день он получит то, что в его бизнесе называется снимком исподтишка, когда объект не видит, что его снимают. Такие фото имеют ряд категорий: соскользнувшая с плеч блузка, задравшаяся юбка, трусы или их отсутствие, съехавший лифчик.

Похоже, что Банди позиционирует себя этаким Саймоном Коуэллом, но только по части интернет-порно. Куратор развлечений для взрослых, Свенгали минетчиц, или, как он их называет, «секс-дарований» – девушек, клюнувших на его сомнительное обаяние. Они – его секс-таланты.

Но в нем слишком много гордыни, а раздутое эго не позволяет ему называть себя порнографом. Банди мнит себя фотохудожником. Бесстрашным хроникером секса и единственным самцом современной эпохи – да-да, это он!

В реальной жизни существует огромная пропасть между тем, кем Банди себя считает, и кто он такой на самом деле.

Фотограф по профессии. Порнограф по умолчанию. Папарацци теоретически. Сексуальный хищник с фотоаппаратом на практике.

Банди любит величать себя интернет-предпринимателем и инженером социальной среды. Я же скорее назвала бы его хипстером, кормящимся на самом дне жизни.

Вы его уже ненавидите? Не надо.

Анна говорит, что у Банди масса достоинств. Просто они не сразу бросаются в глаза. Но они у него есть, главное, не зацикливаться на его неприятной ухмылке, плотоядном взгляде и крайнем цинизме. А Банди циничен во всем. Но поскольку Банди и Анна друзья, то я хочу, чтобы он мне тоже понравился. В то же время я не слепа и отдаю себе отчет, что Банди – именно парень, которого никакая мать не хотела бы видеть ухажером своей дочери.