Хозяин жизни - Эрика Робинсон

Затем она велела ему направить «ягуар» по узкой дороге мимо небольшого домика. Вскоре они углубились в чащу, но впереди Мартин заметил подсвеченный огнями трехэтажный особняк, который возвышался на холме явно искусственного происхождения. Вокруг не было ни души. Вероятно, насытившая воздух вечерняя влага удерживала завсегдатаев клуба в помещении. Если бы они вышли прогуляться, их дорогостоящие прически и одежда наверняка потеряли бы первоначальный вид.

Долго размышлять Мартину не пришлось, потому что Сандра вновь велела ему свернуть. Съехав с дороги на траву, «ягуар» оказался на окруженной кустами полянке между двух холмов. Оглядевшись, Гринфилд понял, что здесь их никто не увидит.

Они находились в темноте, но на открытом пространстве.

Заманчиво!

Когда Мартин поставил автомобиль на ручной тормоз, Сандра выпрыгнула на траву. Она уже успела сбросить обувь, поэтому сейчас на ней были только топ и джинсы, которые к тому же были расстегнуты. Маленькие медные пуговки поблескивали пониже пупка Сандры, отражая лунный свет.

Мартину не требовалось дополнительного приглашения.

Двинувшись следом за Сандрой, он в два шага догнал ее, схватил в охапку, и они вместе мягко повалились на траву. В ночной тишине зазвучал негромкий смех. Его — хрипловатый, ее — легкий, серебристый.

Звуки смеха Сандры породили в теле Мартина мощную волну желания. Повинуясь внезапному импульсу, он припал к ее губам, и они слились в долгом горячем и страстном поцелуе.

Ее ароматы — романтическая смесь розы и лаванды, чем-то напомнившая Мартину восход солнца, — присоединились к запаху травы, в результате чего возникла умопомрачительная комбинация. От непривычного пряного запаха у Мартина сладко закружилась голова. Он набрал в грудь воздуха и почувствовал, как Сандра перемещается под ним, стремясь прижаться лоном к его бедрам.

— Как же я хочу тебя! — выдохнул он. В эту минуту ему показалось, что прежде он никогда и никого так не желал.

Возобновив поцелуй, Мартин крепко прижал Сандру к себе, затем скользнул руками по ее бедрам и спине. Та с готовностью отвечала ему, лишь ненадолго остановившись, чтобы стянуть свои белые джинсы. В результате на ней остался только коротенький топ и узенькие трусики. Настолько узенькие, что у Мартина возникло желание стянуть их с Сандры зубами.

Он уже склонился, чтобы осуществить свое желание, но молнией сверкнувшая в голове мысль остановила его. Интересно, ему уже приходилось делать нечто в этом роде? Снимал он с Сандры трусы подобным образом или эта идея пришла к нему под воздействием момента?

Мартин немного отстранился.

— Что? — чуть удивленно спросила Сандра.

— Мы уже занимались здесь любовью, верно?

Она быстро встала на колени и с интересом заглянула Мартину в глаза.

— Ты вспомнил?

— Не уверен. У меня вспыхнула в мозгу такая картина, будто я зубами стаскиваю с тебя трусики. Только непонятно, это проблеск памяти или просто порыв желания.

Сандра закатила глаза к небу, а потом игриво раскинулась на траве и протянула руки к Мартину.

— Я не помню столь мелких деталей, дорогой! Вот если бы ты вспомнил что-то более значительное.

Он склонился над ней, как тигр над поверженной жертвой.

— В таком случае мне придется сделать что-то более значительное.

— Действуй!

Для начала Мартину требовалось осуществить свои фантазии. Воспоминание это было или нет, но он действительно хотел ощутить ткань трусиков Сандры меж своих зубов, прежде чем доберется до нее самой.

С глухим рычащим стоном Мартин прижался губами к впадинке на изящной стопе Сандры, а потом принялся покрывать поцелуями ногу, перемещаясь все выше, к коленям и бедрам.

Он вплотную приблизился к трусикам, поднял голову и взглянул вверх, в лицо Сандры. Ее ресницы были опущены, губы, напротив, приоткрыты, она учащенно дышала, ее ноздри слегка расширились.

Шелковистые поблескивающие в лунном свете волосы Сандры разметались по траве. Лифчика не ней не было, поэтому крупные напряженные соски отчетливо виднелись под тонким трикотажем топа. Глядя на эту картину, Мартин испытал непреодолимое желание втянуть их в рот. Однако он подавил этот порыв усилием воли.

Не сейчас. Сначала трусики.

Когда он потянул зубами за перетягивавшую бедро Сандры тесемку, она с готовностью приподняла нижнюю часть тела. Он сдвинул шелковистую ткань вниз, и вскоре ее лоно обнажилось, как некий драгоценный, завернутый в атлас дар.

На лодыжках Мартин перехватил трусики рукой, снял совсем и отбросил в сторону. В следующую минуту в том же направлении полетела его собственная рубашка, джинсы и трусы.

И тут он сообразил, что у него нет презерватива.

Он в сердцах выругался. Надо же быть таким идиотом!

Сандра приподнялась на локте, проводя языком по пылающим губам. Было совершенно очевидно, что она сгорает от желания.

— Посмотри в «ягуаре», в отделении для перчаток. На всякий случай я всегда вожу резинки с собой.

— Вашей предусмотрительности можно позавидовать, мадам, — пробормотал Мартин.

Поднявшись, он поспешно направился к автомобилю. Ему даже на секунду не хотелось расставаться с этой роскошной женщиной. Но быстро вернуться не получилось. Сначала ему пришлось повозиться с замочком миниатюрной дверцы, потом он рылся среди множества различных вещей, пока наконец не разыскал полиэтиленовый мешочек с дюжиной маленьких пакетиков.

Мартин попытался было выудить из мешочка один пакетик, но потом решил не размениваться по мелочам. Судя по его ощущениям, им с Сандрой вполне могут понадобиться все презервативы. Поэтому, не долго думая, он захлопнул дверцу «ягуара» и направился к дожидающейся его Сандре.

Однако на прежнем месте ее не оказалось.

Сандра завернула за угол сторожки садовника, включила часовой механизм и затем повернула рычаг на контрольной панели ирригационной системы. Затем по узкой тропинке она вернулась на лужайку — как раз вовремя, чтобы увидеть вышедшего на свет Мартина.

В эту минуту он показался ей необычайно красивым. Величественный в своей наготе, с загорелой, поблескивающей в лунном свете кожей, он остановился и растерянно провел пальцами по волосам.

Глядя на него, Сандра будто наяву ощутила шелковистость его волос под собственной ладонью.

Когда Мартин двинулся вперед, мышцы его бедер напряглись, округлились, и от восхищения у Сандры перехватило дыхание. Он весь, от мерцающих в лунном сиянии глаз до отвердевшей и разбухшей мужской плоти, был тем самым Мартином Гринфилдом, которого Сандра знала прежде.

Он шел к ней, чтобы любить и быть любимым.

Улыбнувшись, Сандра рывком стянула с себя топик, приготовившись включиться в игру.