Умереть от любви, или Пианино для господина Ш. - Анна Дубчак

Что толку слушать их, если ничего невозможно понять?

Наталия закончила наигрывать, опустила руки на колени и чуть не расплакалась от досады. Ведь если бы она услышала разговор, то наверняка бы узнала что-то очень важное. Она закрыла пианино. Ей на руку упало несколько капель. Она поднесла ладонь к губам и лизнула: это было пиво. Да и вообще в комнате пахло пивом и какими-то мужскими духами. В голову пришла довольно оригинальная, на ее взгляд, мысль: во время следующего «сеанса» включить магнитофон. Интересно, запишется что-нибудь или нет?

Наталия посмотрела на часы: семь! Пора было возвращаться в машину и ехать к Татьяне Филимоновой. Вспомнив о Павле, она усмехнулась: да уж, нарочно не придумаешь, надо же все выболтать… И кому?!

Наталия уже вышла из квартиры, но передумала и вернулась за некоторыми фотографиями. Прямо в рамках она сунула их в свою сумку: пригодятся.

На обратном пути она решила снова заехать к Олениной: собиралась спросить ее, не будет ли та возражать против того, чтобы помогать следствию хотя бы теми небольшими сведениями, которые касались работы Родионова в министерстве. Ведь кто, как не она, знает о последних днях его жизни. Возможно, у него были какие-нибудь неприятности или нежелательные визиты, угрозы – словом, все то, что может хоть как-то пролить свет на это преступление. Навряд ли ее допрашивали по этому поводу, ведь она не была его женой. Хотя она и сказала что-то о разговоре в милиции, где ее сведения якобы «записали»…

Наталия позвонила в уже знакомую дверь и стала ждать, пытаясь понять, чем же так вкусно пахнет в подъезде. Когда Ольга Константиновна открыла, то сразу стало понятно, откуда шел этот сладковато-пряный запах.

– Это вы? – Она улыбнулась, пожалуй, впервые за все время их знакомства и сказала: – А вы знаете, когда приходить. У меня только что испекся пирог. Проходите.

Наталия вспомнила, что сегодня она только завтракала. Аромат горячего пирога с ванилью и изюмом щекотал ноздри и вызывал желание, позабыв о приличиях, немедленно сесть за стол и потребовать себе большущий кусок. Но ей не пришлось этого делать, потому что Оленина сама пригласила ее на кухню, отрезала несколько кусков, достала меду, шоколадных конфет и налила большую, расписанную золотыми петухами чашку чая. За такое пиршество можно было полюбить эту женщину на всю жизнь. Наталия, позабыв, зачем пришла, спросила у хозяйки рецепт: такого вкусного и рассыпчатого теста она еще не пробовала.

– Знаете, всего понемногу, – сказала, немного смутившись, Ольга Константиновна и поторопилась убрать противень в горячую духовку.

– Я заметила, что ваш пирог даже не прилип к противню, вы пользовались фольгой?

– Нет… не пользовалась, – буркнула Оленина и тут же переменила тему разговора: – Ну что, были вы у Филимоновой?

– Нет, о господи, как хорошо, что вы мне напомнили. Мне же пора. Я, собственно, приходила знаете зачем?

– Зачем? – Оленина, отвернувшись, наливала себе еще одну чашку чаю.

– Чтобы спросить, не согласились бы вы помочь мне в расследовании?

– Вот как? И в чем же может состоять моя помощь?

– Ведь Сергей Иванович наверняка рассказывал вам о своей работе. Может, удастся при помощи небольших тестов и вопросов, которые я для вас подготовлю, выйти на что-нибудь, имеющее отношение к убийству? Вы не против? Это сейчас вы говорите, что ничего не помните, а когда я вам задам десятка два наводящих вопросов, то вспомните. Ну так как?

Редкая женщина, окажись она на месте Олениной, ответила бы отказом. Вот и Ольга Константиновна лишь пожала плечами и согласилась.

Сытая, умиротворенная, готовая заснуть на ходу, Наталия не спеша покатила по успевшей слегка подсохнуть после дождя улице к Филимоновым. Они жили недалеко от телецентра в блочном пятиэтажном доме. Наталия с трудом поднялась на четвертый этаж и позвонила. Ей сразу же открыл Павел. Увидев ее, он расплылся в улыбке:

– Отлично. Но вам придется немного подождать, потому что Таня еще не пришла.

Он помог Наталии раздеться и проводил ее в большую комнату. Усадил за стол и предложил чаю.

– Нет, спасибо, я только что из-за стола. Была у вашей приятельницы Олениной, она угостила меня потрясающим пирогом.

– Пирогом? Везет же вам. А моя жена редко печет. Ей все некогда. Она покупает немецкие готовые торты, только без крема. Смазывает сгущенкой – и порядок. Кстати, я сейчас вам покажу…

И прежде чем Наталия успела что-то сказать, он уже ушел, а вернулся с прозрачной пластиковой круглой коробкой, в которой лежал круглый коричневый пирог.

– Нет-нет, только не вздумайте открывать ради меня.

А потом она уснула. Бессовестно воспользовавшись тем, что Павел позволил ей пересесть на большое уютное кресло, находясь в котором не спать невозможно.

Когда она проснулась, было уже десять минут десятого.

Павел, опершись локтями о стол, с растерянным видом сидел рядом с ней.

– Хорошо, что хотя бы поспали. А она еще не пришла. На улице темно, а ее нет. Не знаю, что и думать.

Наталия вспомнила о том, что ее будут ждать в ресторане в одиннадцать, встала и засобиралась:

– Вы извините меня, Павел, что я уснула у вас, но что поделаешь… Мне пора. Я позвоню вам. У вас же есть телефон? – Она записала номер в блокнот и бросилась в прихожую одеваться. – А где у вас, кстати, находится поликлиника?

– Да здесь неподалеку, за углом. Вы что, собираетесь ее там искать?

– Да нет, мне такое даже в голову бы не пришло. В конце концов, каждая женщина, даже замужняя, имеет право на свою, личную жизнь. У нее ведь есть подруги?

– Есть. Но она же знала, что вы придете. Может, что случилось?

– Вот увидите, ничего. Ну все, до встречи. Я позвоню.

Наталия села в машину, завернула за угол и увидела то, что боялась увидеть больше всего: возле поликлиники стояли машина «скорой помощи», два милицейских фургона и знакомая черная «Волга». Вокруг столпился народ.

Она вышла из машины и спросила, что случилось.

– Женщину убили, – отозвалась одна старушка, вытирая глаза. – Она сидела в конце коридора, прием закончился, а она все сидит и сидит. Врач вышла из кабинета, спросила ее о чем-то, а она молчит… думала, что спит, а потрогала, так она и упала.

– А как ее убили?

Подошедший сзади Сапрыкин положил Наталии руку на плечо:

– Привет, следователь.

– Сережа, что случилось? Это Филимонова?

– О! А ты-то откуда все знаешь? Ведь только что приехала, я же видел!

– Как ее убили?

– Представь, выстрелом из пистолета. С глушителем, иначе кто-нибудь да услышал бы. Говорят, что ее видели в поликлинике часов с пяти. А сейчас уже половина десятого почти.

– А врач? Что говорит врач, к которому она приходила?