Лорд-разбойник - Бренда Хайатт

«Как хорошо, что мачеха даже не подозревает, как на самом деле все было», — подумала Перл не без ехидства.

— Гостиница была очень приличной. Она называлась «Собака и заяц». — Перл назвала место, где они всегда останавливались, когда ездили в Оукли. — Меня там все знают, и мне любезно предоставили служанку. — Перл снова повернулась к отцу. — Я обманула Хетти, чтобы она не смогла меня выдать. Я боялась, что если возьму ее с собой, то она станет меня отговаривать… Хетти сказала мне, что ее уволили, но на самом деле она не сделала ничего плохого. Прошу вас, оставьте ее мне, мы так хорошо с ней ладим.

Перл очень не хотелось лгать отцу, но она считала, что на сей раз цель оправдывает средства. И ее слова возымели действие. Герцог кивнул и проговорил:

— Конечно, мы ее оставим, она же ничего не могла поделать. Да-да, мы не можем считать ее виноватой.

Стараясь не смотреть на герцогиню, Перл сказала:

— Спасибо, отец. Я действительно сожалею, что заставила тебя волноваться и сорвала твою поездку в Брайтон. Обещаю, что больше такое не повторится. — Когда она давала это обещание, перед ее мысленным взором возникло лицо Люка Сент-Клера — лицо, которое она уже никогда не увидит. Ей стало грустно и одиноко, и ее улыбка померкла.

— Больше не повторится? Еще бы! — воскликнула Обелия. — У нас теперь одна задача — пресечь любые слухи, чтобы спасти твою репутацию. Слава Богу, я еще не послала от твоего имени сожаления по поводу того, что ты не сможешь в четверг присутствовать на балу у Чатемов. А сегодня ты обязательно должна появиться на приеме у принцессы Шарлотты. Если мы будем держать голову высоко, может, все и обойдется.

Перл невольно вздохнула. Она не посмела возразить, хотя предпочла бы, чтобы ее репутация была погублена. Но если она начнет противиться мачехе, то та от нее не отстанет и, возможно, узнает про Люка Сент-Клера. В этом случае у него возникли бы серьезные неприятности. Поэтому она молча кивнула, давая понять, что согласна. Обелия же продолжала:

— Завтра мы, конечно, пойдем в церковь, чтобы тебя все увидели, а на понедельник у нас есть приглашения… И запомни: в четверг бал у Чатемов. Так что если все пройдет гладко, у тебя останется шанс сделать приличную партию. Да-да, мы непременно найдем тебе мужа.

Перл сдержалась и промолчала. Ей, конечно, было жаль отца, которому она невольно причинила боль, и все-таки она уже раскаивалась, что вернулась. Интересно, чем сейчас занят Люк? Ищет ее — или почувствовал облегчение, избавившись от лишних забот?

Но почему ей так хочется это знать?

— Значит, вы ее не видели? — Люк тяжко вздохнул, потому что мадам Бийо снова покачала головой. За последние три часа он прочесал весь квартал, но оказалось, что никто не видел Пегги и никто о ней ничего не знал.

Люк попрощался с француженкой, предварительно выслушав ее излияния по поводу того, что Кристоферу стало лучше.

Что же теперь делать?

Сначала он подумал, что Пегги просто решила прогуляться или пойти на рынок, но сейчас ему пришлось признать, что она ушла навсегда. И в этом, несомненно, была его вина. Он напугал ее своей несдержанностью, хотя она это и отрицала. Возможно, девушку испугала ее собственная бурная реакция, ставшая и для него неожиданностью.

Но куда она могла уйти? В тот дом, откуда сбежала? А может, бродит по улицам Лондона, пытаясь найти работу?

При такой внешности, как у нее, велика опасность, что какой-нибудь негодяй воспользуется ее наивностью.

Нет, едва ли. Пегги вовсе не такая простушка, какой хотела казаться сначала. На самом деле она очень неглупа. К тому же получила приличное образование. Наверное, она правильно рассудила: он, Люк, не стал бы приставать к слабоумной девушке. Но как он себя повел, как только узнал о ней правду?

Люк пытался убедить себя в том, что все к лучшему. И для него, и для нее.

Тут Аргос заскулил у его ног, и он почесал пса за ухом. — Я тоже по ней скучаю. Но где еще нам ее искать? Он сидел на перевернутом ящике из-под виски и вспоминал все их разговоры в надежде отыскать какую-нибудь зацепку. При этом перед ним то и дело возникали ее прелестные фиалковые глаза и вспоминались их объятия и поцелуи. К тому же Люк не сомневался: между ними существует какая-то необъяснимая связь…

Нет, не надо об этом думать, главное сейчас — сообразить, куда она могла отправиться. Может, в Оукли? Едва ли. Путь слишком далекий. Что же еще она ему говорила? Пегги призналась, что ее мать была дочерью джентльмена. Возможно, ее мать — или она сама — была незаконной дочерью какого-то дворянина. Может, этим и объясняется уклончивость ее ответов? Возможно, Пегги даже считает, что она недостойна его из-за того, что незаконнорожденная. Конечно, смешно, но и эту версию отметать нельзя.

В конце концов, он принял решение: его долг перед Пегги и перед самим собой — убедиться в том, что ей не грозит опасность. А потом… потом пусть распорядится судьба.

Но чтобы от его поисков в домах аристократов был толк, он должен прикинуться одним из них. Это означает, что настало время воскресить Лючо ди Санто. И тогда он начнет действовать!

Люк отправился домой, сочиняя по дороге письмо, которое ему предстояло написать.

Скрывая зевоту за веером из слоновой кости и кружев, Перл слушала леди Минерву Чатем — та излагала очередную версию слухов о ее исчезновении несколько дней назад. Танцы должны были начаться через несколько минут. «Как бы скрыться в одной из прилегающих к залу гостиных, — думала Перл, — как бы избежать еще одного бесконечного и скучного вечера?»

— Конечно, сейчас, когда все позади, — не унималась леди Чатем, — все это кажется глупостью, но надо признать: похищение, особенно совершенное таким романтическим и таинственным человеком, как Святой из квартала Севен-Дайалс, было захватывающей темой для слухов.

— Я думала, что Святой — всего лишь легенда, Минни, но ты уже вторая, кто упоминает это имя. А ведь я просто навестила свою старую няню…

Обелия решила: они будут всем рассказывать, что Перл ездила навещать свою больную няню. То, что няня — мать Хетти — не была больна и что до нее даже за два дня не доехать, не имело никакого значения.

— Что ты! Уверяю тебя, этот Святой существует! Тебя, верно, не было в городе, когда он совершил свою последнюю кражу, но столовое серебро и драгоценности исчезли прямо из-под носа Маунтхитов, что абсолютно соответствует легендарной дерзости этого человека. Некоторые полагают, что он принадлежит к высшему обществу и крадет у богатых, чтобы помочь бедным — как Робин Гуд, — говорила Минни; от возбуждения она даже немного порозовела.

— И правда романтично, — согласилась Перл. Но ее уже поразила невероятная догадка: Святой — это Люк Сент-Клер. Ведь миссис Планк назвала его «мистер Святой». В тот вечер он тоже был у Маунтхитов и тоже очень торопился покинуть их дом…

Тут зазвучала музыка, и Перл вернулась к действительности. Осмотревшись, она увидела, как к ней приближается маркиз Рибблтон, которому она обещала этот танец. Ах, она не успела улизнуть! Впрочем, герцогиня наверняка позаботилась бы о том, чтобы она отсутствовала не слишком долго.