Война за мир - Александр Александрович Захаров

или приду сам, когда вы будете их задавать. Признаться, я и сам поначалу принял происходящее за обычный набег. Это не редкость в наше время, к сожалению. Но в свете сказанного… — он замолчал.

В целом, подобная ситуация оговаривалась нами заранее. Просто никто не ожидал, что официальное представление произойдёт так рано и при таких обстоятельствах. Поэтому девушка сама догадалась, что нужно сделать, и потянулась в котомку за бумажным свитком.

— Пожалуйста, — на языке гуаньхуа обратилась она ко мне, слегка наклоняя голову и напоказ гордо выпрямляя спину, — ознакомь этих людей с моими верительными грамотами. И передай им, что я очень сожалею, что не смогла их встретить одетой, как подобает.

Ситуация слегка забавляла, но именно что слегка. Не смотря на наши отношения с Хехехчин, здесь и сейчас всё очень серьёзно. Поэтому я передавал свиток тамплиеру со всей торжественностью, полагающейся этому моменту.

— Обычаи её народа запрещают принцессе на официальном мероприятии, даже таком как вручение верительных грамот, лично передавать что-либо просителям или незнакомцам, как и общаться с ними. Впрочем, нашего языка она всё равно не знает. Принцесса выражает сожаление, что обстоятельства не позволили ей одеться подобающе её статусу. Если бы не это нападение…

— Нет, нет, — качнул головой рыцарь, бережно и осторожно разворачивая редкую в наших краях бумагу. Так-то официальные документы, как правило, пишут на пергаменте. — Я всё понимаю — превратности судьбы. Обычные опасности дальних странствий. Мы ведь и сами только вышли из боя.

Он перенёс взгляд на бумагу, покрытую едва ли понятными ему причудливыми знаками чужой письменности и внушительно выглядящими цветными печатями.

— Простите, прекрасный брат, — его голос дрогнул, — не ожидал, что спустя столько лет ещё раз удостоюсь наблюдать Его волю, явленную столь… явно. Но наше дело — повиноваться воле Господа и приказам старших, а не обсуждать их. Тем более, когда необходимость сохранения миссии в тайне очевидна, как и успех предприятия. Брат Жан, поклонитесь, — перед вами невеста сюзерена нашего сюзерена.

Оба тамплиера вежливо поклонились уже лично принцессе, — брат-сержант чуть глубже брата-рыцаря.

— Прошу простить мою неучтивость, прекрасная госпожа. Там, снаружи, я не мог знать, с кем имею дело, а мой арабский не так хорош, как ваш. Монгольского же языка я и вовсе не ведаю, тем более грамоты. Выражаю своё искренние восхищение вашему мастерству целителя и соболезнования по поводу смерти вашего жениха. Для всех нас его смерть — большая утрата. Может быть, вы знаете латынь? Греческий? Нет? Ничего страшного, у нас найдутся учёные мужи, которые смогут прочесть эти знаки, а моё положение в Доме достаточно высоко, чтобы новости о вашем прибытии достигли магистра без промедления. Воистину, само Небо не дало случиться беде и послало нас вам навстречу.

Свиток был аккуратно свёрнут и возвращён в мои руки, после чего мы перешли собственно к делам, которые и привели в наш шатёр командиров союзников. И первым из них оказался, как я и подозревал, вопрос дележа военной добычи. Первым, но далеко не единственным.

Я прекрасно понимал поспешность, досаду и озабоченность собеседника. Это когда вся добыча принадлежит одному отряду всё просто, так как доли известны всем и оговорены заранее. А вот если в битве участвовали многие… Сколько раз в такие моменты я сам становился свидетелем безобразных ссор? Сколько раз благородные бароны становились похожи на базарных торговок на рынке? Он думает, я поведу себя также? Мысленно я возмущённо вскинулся, но следом пришло осознание, что с высоты своего опыта убелённый сединами паладин имеет право так думать. Смирение, надо помнить о смирении, или гордость однажды переродится в гордыню. О, сколько удовольствия это доставит Падшему, — ещё одна крохотная песчинка на чашу весов того, что род людской недостоин Царствия Небесного.

И худшие мои ожидания оправдались, хотя совсем не так, как мне мнилось. Тамплиер отказался брать долю сверх положенной его отряду по справедливости. Редкий случай, так как обычно всё обстоит наоборот. Причём он вывернул вопрос так, что продолжи я настаивать, оказалась бы задета честь его Дома.

— Я думаю, что будет по справедливости, если большая часть добычи достанется вам. Ведь эта битва произошла на ваших землях. К тому же, это вы пришли нам на выручку, а не наоборот. А в качестве нашей доли я предлагаю забрать всех пленных, в том числе и раненых, и увечных коней, негодных к дальнейшей службе. Вам от них всё равно никакого проку. Кроме того, за спасение наших жизней я готов выдать вашим людям отдельную награду. Как насчёт пригоршни серебра сверху каждому воину под вашим командованием, включая павших?

— Повторю, это излишне. Мы всего лишь выполняли свой долг. Очень странный долг, но кто я такой, чтобы гадать о промысле Божьем? К тому же, мы уже несколько дней следили за этим отрядом, но наших сил было недостаточно для его разгрома, а рисковать своими людьми я не имел права — не так много их у меня осталось. Глядя на следы злодеяний, у нас у всех чесались руки, и мы молили Деву о том, чтобы если разбойникам не воздалось, то хотя бы чтобы это всё прекратилось. Но видимо турки и впрямь сотворили нечто из ряда вон, раз даже казавшаяся мне бездонной чаша терпения Господа переполнилась.

— И всё-таки мы не совсем паломники, — улыбаюсь в ответ, не став подтверждать его догадку. — А ваши люди — всего лишь наёмники. И у них есть семьи и родственники, о которых им надо заботиться, по крайней мере, у многих. Да и обновить экипировку ни одному воину не помешает. Тем более в такое время.

— Что ж, у меня действительно есть право выплатить им награду из милости. Или принять деньги от друга Дома, для её выплаты, а я ведь могу называть вас другом?

— Это честь для меня, — я удивлённо и почтительно склонил голову, по достоинству оценив предложенное.

В результате мы договорились собрать все трофеи сейчас, а разделить по справедливости потом, дабы не вышло промеж нас никакой ссоры. И тамплиер молча обозначил мне вежливый поклон. На этот раз чуть более глубокий.

А я смотрел на него и сидящего рядом с ним сержанта и думал, что выдать божественную награду за их помощь оказалось даже сложнее, чем думалось. Брошенное мимоходом «Опознание» показало отрицательный результат, что, в общем-то, не удивительно — передо мной находились всего лишь безымянные воины, не имеющие системного Имени. У них даже строки репутации с Гавриилом, скорее всего, нет. А может, есть, просто я не могу её