Одержимость Малиновского - Маргарита Светлова

— А если мне не понравится твой выбор? — Он окинул меня снисходительным взглядом, и на его губах заиграла улыбка.

— Мне известно, что ты любишь в этом кафе, и не только.

— О как! — притворно воскликнула я, он вновь усмехнулся, скользя по мне заинтересованным взглядом.

— Как-то так, котёнок… Кстати, после обеда ты переезжаешь ко мне, можешь даже вещи не забирать из своей квартиры, я приобрёл для тебя всё необходимое на первое время. — Я только захотела по привычке возмутиться, он добавил безапелляционным тоном: — Возражения не принимаются.

Вот так всегда, сколько себя помню: я сказал, и точка.

— Ваня, а не слишком ты резво начал? Я уже не та маленькая девочка, которая всегда тебе подчинялась.

— Ну… не всегда ты и подчинялась. А насчёт, не маленькая…вечером покажешь, насколько ты выросла. Я о-очень долго ждал этого момента.

— Ка…какого? — непроизвольно начала я заикаться. Вот никогда раньше он со мной так не разговаривал. На что он намекал, разумеется, поняла, просто слышать подобное от Вани — дико. Но в этом есть и моя вина, растерялась позавчера и позволила ему лишнего. Так что заслужила подобные издёвки, впредь умнее буду.

— По глазам вижу, что всё ты поняла. Но могу сказать прямым текстом, я… — красноречивый взгляд.

Да что б тебя черти слопали!

— Не продолжай.

— Правильно, о таких вещах не говорят, ими занимаются. Вечером этим и займёмся, нужно завершить начатое позавчера. — Да достал ты уже со своим вечером! Не знаю, Ванечка, чем ты будешь этим вечером заниматься и с кем, но явно не со мной. У меня иные планы, и тебя в них нет. — А теперь говори уж, о чём хотела поговорить?

— Вань, мне не нужна твоя помощь, — попыталась вновь вразумить его. Он слегка подался корпусом ко мне, и чуть слышно:

— А кто тебе сказал, что я по этой причине собрался на тебе жениться?

— Как интересно… Хотя — нет, вот совсем неинтересно. Я этого не хочу, поэтому свои мотивы можешь оставить при себе. Я… — делаю паузу, — не буду участвовать в этом балагане. Кстати, мне сегодня женщина звонила, представилась Инессой Малиновской, очень хотела пообщаться со мной.

— Ну, фамилию я ей свою не давал, а насчёт пообщаться с тобой и идиотского интервью — это она зря сделала. Придётся её в чувство привести: не люблю, когда женщина проявляет инициативу, о которой её не просят. На этом всё, или ещё что-то мою будущую жену беспокоит?

Мельком взглянула на часы, его благоверная задерживалась. Ну что ж, буду придерживаться первоначального плана. Молча достаю фотографии из сумочки.

— Я… — вновь пауза, и я кладу перед ним фотографию, где мы с ним. — Никогда не выйду замуж за мужчину, который на меня смотрит, словно ему слон яйца отдавил. — Малиновский растерян, пытается понять, куда я клоню. Не получится: женскую логику постичь мужчине невозможно. Посему, не дав ему прийти в себя, кладу рядом вторую, где он с женой. — И смотрит вот так на другую женщину. Так понятнее, или мне тебя прямым текстом послать?

О да… Его взгляд был красноречив, сразу видно, что мысленно он меня уже придушил. И только он собрался высказаться, как подоспела помощь.

— Иван?! — послышался возмущённый голос Инессы.

— Ну наконец-то! — подскочила я и повернулась к возмущённой женщине, которая меня, как и её супруг, мысленно душила. — Ну что ж, пришло время прояснить ситуацию. — В кафе наступила гробовая тишина, казалось, что даже мухи летать перестали. — Мы вас разыграли, Ваня хотел…

— Мирослава, мать твою! — гаркнул Малиновский.

— Ты маму мою не трогай, — не глядя на него, огрызнулась и, приторно-сладко улыбнувшись, продолжила ломать комедию. — Короче, любит он вас. А насчёт меня… Так какой замуж? Это же смешно, он мне в детстве подгузники менял. — Пока его благоверная хлопала глазами, я сделала незаметный знак Патрику, чтобы тот начинал атаку репортёров. — В общем, совет вам да любовь, — толкнула женщину в объятья Вани и начала отступление, протискиваясь мимо репортёров, которые отошли от шока и наконец вспомнили, что им работать полагается. — Шикарная пара!

Высказалась напоследок перед тем, как шквал обрушившихся вопросом разом хлынул на чету Малиновских. Я зашла в коридор и резко свернула к служебному входу. Оттуда выскочила девушка, которая отвлечёт внимание на себя, изображая спешный побег из кафе на моём автомобиле. Проходя мимо неё, сунула ей свой телефон и ключи от машины и квартиры. Заскочила в кухню, Уильям отдал мне заранее приготовленный белый пиджак и огненно-рыжий парик, подмигнув, выдал:

— У меня сегодня выручка как за неделю, спасибо и удачи тебе, девочка.

— Это вам спасибо.

Поблагодарила и вышла на улицу, там меня поджидала в машине Оливия. Я села к ней, и мы сорвались с места, до вылета самолёта оставалось сорок минут, нужно успеть.

— Как всё прошло? — не скрывая волнения спросила подруга.

— Пока рано об этом говорить. — Перевожу взгляд, а у Оливии руки ходуном ходят. — Давай я за руль сяду, а то не в аэропорт приеду, а в травмпункт, и это при хорошем раскладе.

Девушка спорить не стала, мы остановились и поменялись местами. Стоило автомобилю тронуться с места, как она вновь решила поговорить. Пусть, главное, что это отвлекает от неприятных воспоминаний.

— Ты такая спокойная, а меня трясёт от страха.

— Это адреналин, пока он будоражит мою кровь, я собрана как никогда. Вот, как в самолёт сяду, начнётся мелкая дрожь и горючие слёзы. Кстати, последнее не хотелось бы, ресницы тушью накрасила, глаза щипать будет.

— Тогда не плачь. Думай, что всё это к лучшему. Правильно ты сделала, что не стала разрушать семью. Жаль, что я не видела, как там всё было.

Разумеется, не стала бы, меня родители всегда учили: на чужом несчастье счастья не построишь, фундамент у таких отношений слишком шаткий.

— Да ничего особенного там и не было. Напомнила ему о подгузниках, чтобы у него мозги на место встали. — Никогда не забуду его глаза, когда он мне в лицо кинул: «Мира, я отношусь к тебе, как к маленькой сестрёнке, ты же на моих руках выросла. Я не могу на тебя смотреть, как на девушку. Мать твою, я же тебе подгузники менял!» Очень больно было такое слышать, и это тогда я проглотила, а когда осталась одна, обливалась горючими слезами. Ведь прав был, не мог он на меня смотреть иначе. Ни за что не поверю, что он вдруг разглядел во мне женщину. — Ну и пожелала счастья.

— Надеюсь, и ты найдёшь своё счастье. Слушай, а не слишком ты яркий выбрала образ для побега? Белый пиджак, рыжая шевелюра, это же невольно притягивает взгляд.

— То-то и оно, что они будут думать, что я выберу образ серой мышки. А никак не яркий и дерзкий. Тем более они сейчас за Камиллой — это девушка, что водит их по ложному следу, — усиленно гоняются, вернее, за сигналом моего смартфона. И пока они разберутся, что бегают за другой, я уже буду в воздухе.