Стойкость. Мой год в космосе - Скотт Келли

Возможность побывать за пределами станции появится у меня только во время первого из двух выходов в открытый космос, который состоится не ранее чем через семь месяцев. Это одна из сторон жизни на космической станции, которую многим людям трудно осознать, – я не могу покинуть ее, когда захочу. Надевание скафандра и выход в открытый космос – это многочасовой процесс, требующий полной сосредоточенности как минимум троих человек на станции и нескольких десятков на Земле. Выходы в открытый космос – самое опасное, что мы делаем на орбите.

Если станция охвачена огнем или заполнена ядовитым дымом, если в нее ударил метеорит и воздух, которым мы дышим, улетучивается, единственная возможность спастись с МКС – это капсула «Союза», безопасный отлет которой также требует подготовки и планирования. Мы регулярно отрабатываем действия в нештатных ситуациях и в соответствии со многими сценариями мчимся готовить «Союз» к отлету. Никому пока не приходилось использовать «Союз» как спасательную шлюпку и, все мы надеемся, не придется.

Космическая станция – международный проект и находится в общем пользовании, но почти все время я провожу в совокупности модулей, которые вместе с американскими и японскими прибывающими грузовиками мы называем американским операционным сегментом МКС. Мои коллеги-космонавты почти всегда находятся в российском сегменте, состоящем из российских модулей и прилетающих кораблей «Прогресс» и «Союз».

Модуль американского сегмента, в котором проходит значительная часть моего дня, официально называется Destiny, «Судьба», но мы обычно зовем его просто «Лэб». Это и есть суперсовременная научная лаборатория, стены, пол и потолок которой заставлены оборудованием. Из-за отсутствия гравитации любая поверхность пригодна для хранения вещей. Здесь проводятся научные эксперименты, располагаются компьютеры, кабели, видеокамеры, приборы, канцелярские принадлежности, морозильные камеры – занят каждый клочок пространства. «Лэб» кажется захламленным – людям с обсессивно-компульсивным расстройством было бы сложно жить и работать здесь, – но я могу за считаные секунды найти вещи, которыми часто пользуюсь. Много и таких, которые я не смогу отыскать, даже если меня попросят, – в отсутствие гравитации предметы регулярно уплывают, и Земля часто шлет нам на электронную почту списки пропавших вещей, наводящие на мысль об уведомлениях «Разыскиваются», которые ФБР бросает в почтовые ящики. Иногда кто-нибудь из нас вдруг находит инструмент или вещь, которые годами считались пропавшими. Действующий рекорд – восемь лет.

Большая часть помещений, где я провожу время, не имеет окон и естественных источников освещения, только яркие флуоресцентные лампы и больнично-белые стены. Лишенные земных красок, модули имеют неуютный и сугубо функциональный и даже тюремный вид. Поскольку солнце встает и садится каждые 90 минут, мы не можем отмерять по нему время. Если бы не часы, установленные по Гринвичу, и не ежедневный список работ, жестко структурирующий день, я бы совершенно утратил чувство времени.

Трудно объяснить тому, кто никогда не жил здесь, как нам не хватает природы. Когда-нибудь появится слово для особой разновидности ностальгии – по всему живому. Всем нам нравится слушать записи звуков природы: влажного тропического леса, птичьих голосов, шума ветра в листве. (У Миши есть даже запись комариного звона, что, по-моему, немного чересчур.) При всей стерильности и безжизненности здешнего пространства у нас есть иллюминаторы, в которые открывается потрясающий вид Земли. Не могу описать, каково это, смотреть из космоса на нашу планету. Мне кажется, я знаю Землю очень близко, как не знают ее большинство людей, – береговые линии, рельеф суши, горы, реки. Некоторые части мира, особенно в Азии, так плотно затянуты загрязняющими воздух веществами, что выглядят больными, нуждающимися в лечении или хотя бы в шансе на исцеление. Линия атмосферы над горизонтом тонка, как контактная линза на глазу, и эта уязвимость взывает к защите. Один из моих любимейших видов Земли – Багамы, большой архипелаг, поражающий контрастом светлого и темного. Переливающаяся глубокая синь океана сочетается со светлой бирюзой, тронутой почти чистым золотом там, где солнце отражается от песчаных отмелей и рифов. Всякий раз, как на станцию впервые прибывают новые члены экипажа, я обязательно отвожу их в «Куполу» (Cupola – модуль, целиком состоящий из иллюминаторов, обращенных к Земле) и показываю Багамы. Эта картина всегда заставляет меня остановиться и восхититься видом Земли, какой мне посчастливилось ее увидеть.

Иногда, глядя в иллюминатор, я понимаю: там, внизу, все, что для меня важно, там каждый человек, когда-либо живший и умиравший. В другие моменты я сознаю, что сейчас человечество для меня исчерпывается людьми, живущими вместе со мной на станции. Говорю ли я с кем-нибудь лично, смотрю в глаза, прошу о помощи, делю трапезу – это всегда один из них.

С тех пор как программа «Спейс-шаттл» была свернута, НАСА нанимает частные компании для разработки космического корабля, способного доставлять на станцию грузы, а в недалеком будущем и экипажи. На сегодняшний день самым успешным частным подрядчиком является Space Exploration Technologies, более известная как SpaceX, производитель корабля Dragon. Недавно Dragon был успешно запущен Космическим центром имени Кеннеди и с тех пор находится на орбите на безопасной дистанции 10 км. Сегодня утром наша задача – захватить его роботом-манипулятором и соединить с причальным портом станции. Захват прибывшего транспортного средства напоминает сеанс на игровом автомате, за исключением того, что здесь задействовано настоящее оборудование стоимостью в миллионы долларов, летящее с немыслимыми скоростями. Ошибка грозит нам не только потерей «Дракона» и ценных припасов на его борту – неверное движение манипулятора, и корабль врежется в станцию. Грузовик «Прогресс» однажды столкнулся с прежней русской станцией «Мир», и ее команде повезло, что никто не погиб из-за быстрой потери атмосферы.

Автоматические ракеты – единственное средство доставки с Земли необходимых ресурсов в должном количестве. Корабль «Союз» способен отправить в космос трех человек, но в нем практически не остается места ни для чего больше. На данный момент SpaceX добилась больших успехов с кораблем Dragon и ракетой-носителем Falcon и в 2012 г. стала первой частной компанией, получившей доступ на Международную космическую станцию. Она надеется в последующие годы начать доставку астронавтов на МКС. Если SpaceX справится, то станет первой частной компанией, которая доставляет на орбиту людей, и астронавты впервые стартуют с территории Соединенных Штатов после 2011-го, когда были прекращены полеты шаттлов.

Dragon везет почти две тонны необходимых нам грузов. Это пища, вода и кислород; запчасти и ресурсы для систем, поддерживающих наше существование; медицинские инструменты, например иглы и вакуумные трубки для забора крови, контейнеры для образцов, лекарства; одежда, полотенца и гигиенические салфетки – все это мы выбрасываем после, насколько это возможно, долгого использования. Кроме того, Dragon доставляет все необходимое для новых научных экспериментов и образцы для продолжения ведущихся. Среди экспериментального обеспечения стоит отметить группу из 20 живых мышей, на которых мы будем изучать влияние невесомости на кости, мышцы и зрение. На каждом грузовом корабле имеются небольшие посылки из дома, которые мы всегда ждем с нетерпением, а также ценные припасы – свежие продукты, радующие нас всего несколько дней, пока они не закончатся или не испортятся. Похоже, фрукты и овощи портятся здесь быстрее, чем на Земле. Я не знаю причин, но опасаюсь, что нечто подобное происходит с клетками моего тела.