От заката до рассвета - Инна Инфинити

— Да, все отлично. А кто это был?

— Старый знакомый, — отвечает расплывчато.

— Откуда ты его знаешь? — я внимательно на нее смотрю. Мне плевать, что она не хочет отвечать. Я дожму ее.

Чёрт возьми, я требую ответа! Не знаю, зачем он мне нужен и что он мне даст, но я хочу знать, кто этот мужик, спрашивавший ее про замужество с приставкой «снова».

— Его отец работал поваром в моей семье одно время. Это было давно.

Она берет в руки меню и начинает усердно его читать. А я вот продолжаю смотреть на нее. И даже не знаю, что меня удивляет больше: что у ее семьи был личный повар или что она поддерживает связь с сыном человека, который уже давно не работает на ее семью.

Кузнецов, а какое вообще твоё дело????? Ты видишь ее первый и последний раз в своей жизни!

Я следую примеру Селесты и беру в руки меню. Вот только все равно не получается сконцентрироваться на блюдах. К нам подходит официантка.

— Нам, пожалуйста, раздельные счета, — тут же просит ее Селеста, а меня это только еще больше выводит из себя.

Почему она не хочет, чтобы я за нее заплатил? Что за дебильный принцип? Я, может быть, искренне хочу за нее платить! Почему она все решает за меня?

— Да, конечно. — Соглашается официантка.

— Я буду лягушачьи лапки, луковый суп и бокал красного вина.

Ее заказ повергает меня в шок. Она серьезно будет есть лягушку?

— Что для вас, месье? — обращается ко мне девушка.

— Стейк средней прожарки и картофель фри.

— Хорошо, что будете пить?

— Виски.

Девушка уходит, и я бросаю взгляд на часы. 7 часов. Из того бара мы ушли в 5.

До возвращения официантки с едой мы с Селестой молчим. Отчего-то вдруг мне резко перехотелось с ней разговаривать. Как будто я на нее обиделся. Хотя за что я могу обижаться на незнакомку, которую знаю всего пару часов?

Селеста тоже сидит задумчивая и нервно кусает губу, периодически бросаясь в меня взглядами.

Какая-то она очень загадочная. Училась в престижном интернате, у ее семьи был личный повар, высшее образование получила в Сорбонне, но при этом живет в каком-то маленьком городишке, работает в школе учительницей и одевается в масс-маркете.

Она явно где-то в своей жизни свернула не туда.

Официантка ставит перед нами напитки, а Селесте также подаёт луковый суп. Мой стейк еще не готов.

— За знакомство? — она поднимает вверх бокал и улыбается мне.

— За знакомство, — сухо отвечаю, и мы ударяемся стеклом.

Я делаю глоток, ставлю виски на стол и молча смотрю, с каким удовольствием Селеста ест эту мешанину из вареного лука.

— Что-то не так? — она отрывается от тарелки и подозрительно на меня смотрит.

— Это точно вкусно?

— Да, очень. Хочешь попробовать? — и слегка придвигает ко мне свою тарелку.

— Нет, спасибо. Не люблю вареный лук.

Она пожимает плечами и снова уходит в еду. Когда она доедает суп, мне приносят стейк с картошкой, а Селесте лягушачьи лапки. Признаться честно, выглядят ее лапки вполне аппетитно.

Правда, если не знать, что они — лягушачьи.

Я пытаюсь отвлечься на мясо в своей тарелке, но то и дело возвращаюсь глазами к Селесте, которая ест лягушку. В итоге ей уже надоедают мои скептические взгляды, и она отбрасывает приборы в сторону.

— Что ты пялишься на меня весь ужин? — со злостью выплевывает. — Я француженка, и я люблю нашу кухню! Понял?

Сейчас она такая же злая, как в том баре, в котором мы познакомились. И я невольно начинаю улыбаться, забывая все свои обиды на нее, которые вдруг возникли с того момента, как мы переступили порог этого ресторана.

— Так я ничего не говорю против вашей кухни! — спешу оправдаться.

— Ничего не говоришь, но я вижу, как ты смотришь!

— Прости, но я не понимаю, как можно есть лягушек.

— А ты хоть раз пробовал?

— Нет и не собираюсь.

Она закатывает глаза.

— Ты еще не попробовал, но уже сдался. — Селеста придвигает ко мне тарелку. — Пробуй.

— Ни за что! — я откидываюсь на спинку стула подальше от этой лягушки.

— Я не отстану от тебя, пока ты не попробуешь! Поверь, это не так страшно, как ты думаешь. Даже вкусно. Но чтобы это понять, нужно попробовать. — и она решительно на меня смотрит. — Я не отстану от тебя, — грозно повторяет.

Я снова смотрю на лягушку. Половину одной лапки она уже съела. Блюдо полито сливочным соусом, а сбоку на тарелке лежит гарнир из овощей.

Я поднимаю взгляд от тарелки на Селесту.

— Попробую при одном условии. — Иду ва-банк.

— Каком?

— Ты исполнишь одно мое желание.

Она недоверчиво хмурится.

— Какое?

— Не скажу пока.

— Нет, я так не согласна, — категорично заявляет. — А вдруг ты загадываешь мне что-то непристойное? Раздеться перед тобой, например. Или заняться с тобой сексом.

— Нет, обещаю, что мое желание будет не 18+. И даже не 16+.

Она все еще хмурится.

— Ну ладно, — наконец сдаётся. — Но только если точно не 16+ и уж тем более не 18+.

— Идёт.

Я тянусь своими приборами к лягушке и отрезаю маленький кусочек. Мысленно перекрестившись, отправляю его в рот. Селеста пристально за мной наблюдает.

Начинаю жевать, смакую на языке и понимаю, что, черт возьми, это вкусно.

Правда, если не вспомнить о том, что это лягушка.

— Ну как? — нетерпеливо спрашивает.

Вот скажу ей сейчас, что вкусно, и она начнёт тыкать меня носом.

— Ну… Похоже курицу.

— Да, но нежнее. Намного нежнее курицы. — Она придвигает тарелку обратно к себе.

— Твоя лягушка нежная, как первый поцелуй, — тяну, стараясь сделать интонацию голоса романтичной.

Селеста резко замирает. Медленно поднимает на меня голову и смотрит широко округлёнными глазами.

— Что-то не так? — теперь уже я задаю этот вопрос.

— Расскажи мне о своём первом поцелуе.

Неожиданно.

— Эээм, я если честно не особо помню его.

— Сколько тебе было лет?

— Не знаю. Может, 12 или 13.

— И тебе он понравился?

— Ну, вроде да. Ну, скорее, я тащился от мысли о том, что я поцеловался.

— А с кем у тебя был первый поцелуй?

— С какой-то девчонкой в летнем лагере. Не помню, как ее звали.