Тайна венской ночи - Чингиз Абдуллаев

– Его убили, – очень тихо сообщил Бальтцер, –конечно, это не инфаркт. Но мы не можем объявлять об этом на весь отель исрывать наш новогодний бал. Это просто невозможно.

– Значит, убийца еще в зале? – с ужасом сказалпосол. – Может, он пытается сейчас сбежать, а вы теряете время?

– Не убежит, – возразил менеджер, – начальникслужбы безопасности герр Райхель уже принял меры. Все выходы перекрыты, и выйтиможно только через главные двери, где дежурят двое наших сотрудников. Онизаписывают данные уходящих якобы для новогодней лотереи. Поймите, мы не можемдопустить паники, ведь мы закрыли все остальные выходы. Но мы можем сделатьтак, чтобы убийца не ушел отсюда назамеченным.

– А если убийца откажется показывать своидокументы? – не унимался Давид.

– У нас работают камеры наружного наблюдения, и мыфотографируем всех, кто покидает наш отель с момента обнаружения вашегодруга, – пояснил Бальтцер, – такие процедуры у нас уже отработаны. Унас отель высшей категории, и здесь должны быть предусмотрены такие форс-мажорныеобстоятельства.

– Лучше бы у вас никого не убивали, – в сердцахвозразил посол. – Как его убили? Застрелили?

Он не успел договорить, как раздался громкий хлопок, затемеще один и еще. Посол испуганно оглянулся, даже немного пригнулся. Подвыпившиегости вилками протыкали воздушные шары, которые издавали звуки, напоминавшиехлопки выстрелов. Мужчины даже начали улыбаться. Посол нахмурился. Громкиехлопки теперь раздавались со всех сторон.

– Нет, – ответил Бальтцер, – его убили иначе.Перерезали горло.

– Этого не может быть, – сразу сказалпосол, – вы, очевидно, не разобрались.

– Господин посол, – вежливо ответилБальтцер, – наш руководитель службы безопасности герр Райхель работал вполиции больше двадцати пяти лет. Он не мог ошибиться.

Молчавший Райхель сдержанно кивнул головой.

– Галимов был спортсменом, очень сильнымчеловеком, – сказал посол, – мастером спорта по борьбе. Нужно быловидеть, какие у него были сильные руки. Ни один убийца не смог бы и близкоподойти к нему.

– Они говорят глупости, – вмешаласьВероника, – пусть они пустят нас в туалет, и мы сами все увидим.

– Это мужской туалет, фройляйн Вурцель, – заметилпосол.

– Ничего, – отмахнулась она, – я как-нибудьпереживу такое зрелище. Пусть они покажут нам погибшего. Может, мы сможемпомочь в розысках убийцы. Господин Райхель, я гражданка Австрии и представителькомпании в Европе. Компании, которую возглавлял погибший. Мы были близкимидрузьями, и я настаиваю, чтобы вы нас пустили внутрь. Когда приедет полиция,нас уже не пустят. И, возможно, мы не сможем вам помочь.

Райхель нахмурился. Посмотрел на собравшихся.

– Давайте войдем внутрь, – предложил он послу.

– Только не я один, – попросил тот, – можновместе с Давидом? Или господином Яцунским?

– Я не смогу, – отшатнулся ИосифАлександрович, – мне от вида крови делается дурно. Я могу не выдержать.

– Я пойду с вами, – согласился Давид.

– Нет, я, – возразила Вероника.

– Это мужской туалет, – сухо заметил посол.

– Интересно, что там такого может быть, чего я невидела? – спросила Вероника, вызвав невольные улыбки у всехприсутствующих, несмотря на трагизм момента.

– Идемте, – неохотно согласился начальник службыбезопасности.

Райхель открыл дверь, пропуская посла, Веронику и Давида.Они вчетвером вошли в туалет. Дверь закрылась. Остальные терпеливо ждали.Яцунский взглянул на Фаркаша и Руслана.

– Какой-то дурной сон, – прошептал он.

Оба мрачно молчали, глядя куда-то в сторону.

– Что вы думаете предпринять? – спросил ИосифАлександрович, обращаясь к менеджеру отеля.

– Сколько вас человек? – спросил Бальтцер.

– Одиннадцать. Сейчас уже одиннадцать после смертинашего друга.

– Мужчины и женщины?

– Да. Шестеро мужчин и пять женщин.

– Полиция попросит всех вас задержаться, чтобыдопросить.

– Это мы понимаем. С его супругой плохо. Может, намразрешат поднять ее в номер.

– Безусловно. Но мне нужен будет список всех, кто сиделс вами за столиком. Надеюсь, у вас был только один дипломат?

– Двое, – вспомнил Яцунский, – посол и егосоветник. И еще – супруга посла. У них дипломатические паспорта. Значит, дажетрое, с супругой посла.

– Остальные не дипломаты?

– Нет.

– Вы усложняете задачу полиции. Они не имеют правазадерживать или допрашивать дипломатов. Нужно будет ночью искать ихгенерального консула. А кого сейчас можно найти ночью?

– Это ваше дело, – пожал плечами ИосифАлександрович, – нас беспокоит судьба супруги нашего друга.

Дверь открылась. Оттуда медленно вышли все четверо. Райхель,сохранявший невозмутимое и спокойное выражение лица. Абсолютно потрясенный иопустошенный посол, не скрывавший своих слез. Он снял очки и беспрерывно терглаза. Давид вышел с белым лицом и, ничего не сказав, отошел в сторону. Толькоу Вероники был прежний цвет лица. И она изо всех сил пыталась сохранитьхладнокровие, хотя это было ей почти не под силу. Исчезла ее прежняяуверенность, а в глазах появился настоящий страх.

– Его убили, – сказала она, обращаясь кЯцунскому, – перерезали горло. Он там так и лежит.

Тот нахмурился, тяжело вздохнул.

– Что нам делать? – спросил он у Бальтцера.

– Вернуться к себе за столик, – посоветовалтот, – а супругу погибшего можете пока доставить в их номер. Чтобы онанемного пришла в себя. Боюсь, что ей предстоит долгая и бессонная ночь.

Яцунский повернулся, чтобы идти обратно на второй этаж.

– Кажется, мне нужно выпить, – признался посол.

– Мы все должны оставаться в отеле? – уточнилФаркаш.

– Да, – ответил Бальтцер, – сейчас приедетполиция. Они уже выехали. Только прошу вас никому не сообщать никакихподробностей. С вашим другом случился сердечный приступ, и сейчас мы ждемприезда врачей. Не забывайте, что паника может оказаться гибельной для нашихгостей.

– Мы все понимаем, – ответил посол, – можетене беспокоиться.

Они повернулись и пошли обратно. Веронику поддерживал подруку Фаркаш. Посол шел впереди, покачиваясь и спотыкаясь. Только Руслансохранял некое подобие спокойствия. Когда они отошли, Бальтцер взглянул настоявшего чуть в стороне Дронго.

– Вы были с ними? – спросил он по-немецки.

– Я не говорю по-немецки, – ответил Дронго.