Деньги миледи - Уилки Коллинз

— Надеюсь, мой пес не очень обеспокоил вас, мадам? — сказала леди Лидьяр, сходя с коврика у двери, где она терпеливо дожидалась, покуда улягутся собачьи страсти.

Мисс Пинк, дрожа от страха и негодования, ответила на вежливый вопрос леди Лидьяр чопорным поклоном и словами, в коих гостье надлежало услышать полный достоинства упрек.

— Собака вашей милости, кажется, не очень хорошо выдрессирована, — заметила бывшая содержательница благородного пансиона.

— Не… выдрессирована? — переспросила леди Лидьяр, словно впервые слыша такое выражение. — Думаю, вам не часто приходилось иметь дело с животными, мадам. — Она повернулась к Изабелле и с нежностью привлекла ее к себе. — Ну, поцелуй меня, милая! Господи, как же я скучала по тебе! — Она снова обернулась к мисс Пинк. — Вам это, может быть, неизвестно, мадам, но мой пес беззаветно предан вашей племяннице. Кто-то из великих — не припомню сейчас, кто именно, — говорил, что на свете нет ничего трогательнее и бескорыстнее собачьей любви. — Оглянувшись, она заметила в гостиной адвоката. — А, мистер Трой! Какая приятная неожиданность! Без Изабеллы в моем доме стало так тоскливо — я не могла больше откладывать поездку. Вам, мисс Пинк, надо просто немного привыкнуть к Тобби, и тогда вы обязательно поймете и полюбите его. Как Изабелла — уж она-то его и любит, и понимает. Правда, милая? Девочка моя, ты плохо выглядишь. Как только лошади отдохнут, мы вместе поедем домой. Мы ведь с тобой не можем друг без друга!

Излив чувства, проговорив положенные приветствия и защитив Тобби — все это почти на одном дыхании, — леди Лидьяр опустилась на стул рядом с Изабеллой и раскрыла висевший на поясе большой зеленый веер.

— Вы не представляете, мисс Пинк, как все мы, толстухи, страдаем от жары! — пожаловалась она, усердно обмахиваясь веером.

Мисс Пинк скромно потупилась. «Толстухи»! Уж если ее милости непременно понадобилось заводить разговор о собственных телесах, то зачем при этом употреблять такие вульгарные выражения?

— Не хотите ли чего-нибудь освежающего? — жеманно спросила она. — Чашечку чаю?

Леди Лидьяр решительно замотала головой.

— Стакан воды?

Это предложение радушной хозяйки ее милость отвергла с нескрываемым отвращением.

— Пива у вас нет? — осведомилась она.

— Прошу прощения, ваша милость… — боясь, не ослышалась ли она, проговорила мисс Пинк. — Как вы сказали? Пива?

Леди Лидьяр неистово размахивала веером.

— Ну да, пива. Разумеется, пива!

Мисс Пинк с выражением непреодолимой брезгливости на лице поднялась и позвонила в колокольчик.

— Сусанна, — сказала она, когда в дверях появилась служанка. — У вас там, на кухне, нет пива?

— Есть, мисс.

— Стакан пива для леди Лидьяр, — с усилием выговорила мисс Пинк.

— Лучше кувшин! — крикнула ее милость вдогонку выходящей служанке. — Люблю, знаете ли, сама сдувать пену, — пояснила она, обернувшись к мисс Пинк. — Или, если Изабелла дома, то иногда пену мне сдувает она — правда, милая?

С той минуты, когда леди Лидьяр спокойно сообщила о намерении увезти Изабеллу с собой, мисс Пинк ждала лишь удобного момента, чтобы заявить собственные права на племянницу. Сейчас этот самый момент наступил.

— Ваша милость, надеюсь, извинит меня, если я замечу, что дом Изабеллы находится здесь, под этой скромной крышей, — сказала она. — Я, конечно, ценю ваше доброе отношение к моей племяннице, но, пока ее будут унижать всякого рода недостойными подозрениями, она никуда отсюда не уедет.

Леди Лидьяр сердито захлопнула веер.

— Вы глубоко заблуждаетесь, мисс Пинк. Допускаю, что вы не хотели меня обидеть, но как же можно говорить, что я или кто-то другой в моем доме подозревает в чем-то вашу племянницу?

В этом месте мистер Трой, до сих пор слушавший молча, решил вклиниться в спор, пока последний не вылился в перебранку. Благодаря своей наблюдательности и знанию некоторых особенностей характера леди Лидьяр он без труда догадался, что происходит в эти минуты в душе его клиентки. Она ехала сюда, испытывая ревность — возможно, неосознанную — к мисс Пинк как своей предшественнице в сердце Изабеллы и законной опекунше девушки в сложившихся обстоятельствах. Неприязнь хозяйки дома к ее драгоценному Тобби только подлила масла в огонь. Леди Лидьяр испытывала мстительное удовольствие, шокируя благовоспитанную бывшую наставницу своим поведением, и теперь готова была на любую крайность, лишь бы решить щекотливый вопрос отъезда Изабеллы в свою пользу. Поэтому в интересах Изабеллы — не говоря уж о прочих веских причинах — следовало немедленно помирить двух женщин. С таким похвальным намерением мистер Трой и позволил себе вступить в разговор.

— Простите, леди Лидьяр, — начал он, — но перед самым вашим приездом мы с мисс Пинк уже достаточно подробно обсудили этот вопрос. Думаю, теперь лучше не ворошить понапрасну былое, а устремить наши взоры к будущему. Ведь все мы равно уверены в абсолютной честности мисс Изабеллы и печемся о восстановлении ее доброго имени.

Весьма сомнительно, что адвокату удалось бы умиротворить почтенных дам одним словесным воздействием, но в тот момент, когда он кончил говорить, подоспело мощное подкрепление в виде холодного пива. Леди Лидьяр схватила кувшин и дрожащей от волнения рукой наполнила себе стакан. Мисс Пинк, с одной стороны, очень опасалась за свой ковер, с другой — никак не могла прийти в себя при виде вдовы пэра, распивающей пиво не хуже прачки, а потому позабыла резкие слова, готовые сорваться с языка перед тем, как в разговор вмешался мистер Трой.

— Слабовато! — объявила леди Лидьяр, ставя на стол пустой стакан (замечание относилось к крепости пива). — Зато очень освежает. Как зовут служанку? Сусанна? Сусанна, ты спасла мне жизнь: я умирала от жажды. Кувшин можешь пока оставить: думаю, до отъезда я его прикончу.

Мистер Трой, следивший за выражением лица мисс Пинк, счел нелишним еще раз переменить тему.

— Ваша милость, а заметили вы по дороге старинное селеньице неподалеку отсюда? — обратился он к леди Лидьяр. — Художники уверяют, что это одно из живописнейших местечек в Англии.

— Не знаю, я только заметила, что это чрезвычайно грязное местечко, — отвечала леди Лидьяр, все еще желая досадить мисс Пинк. — Художники могут говорить что угодно, а по мне — нечем тут восхищаться, когда невежественные крестьяне живут в прогнивших домишках в окружении нечистот. Впрочем, в местных пейзажах есть, кажется, своя неповторимость: они замечательно унылы.

До сих пор Изабелла довольствовалась тем, что удерживала на коленях Тобби. Она, как и мистер Трой, время от времени взглядывала на мисс Пинк и теперь почувствовала, что ее долг перед тетушкой — вступиться за местную округу.

— Ах, миледи, зачем вы так говорите? — возразила она. — Здесь у нас хорошо, настоящее приволье! А если подняться на холм и взглянуть вниз — кругом такая красота!

Ответ леди Лидьяр был маленьким шедевром благодушного презрения.