Легкокрылый мотылек - Люси Гордон

— Сегодня вечером, — предложил Чарли.

— Вечером мне нужно пойти на один скучный прием. Не будем торопиться. Я вам позвоню, — сказала она и исчезла.

Пеппе сказала правду насчет вечера. Их клиент устраивал большой прием по поводу получения единоличного права на владение фирмой, занимающейся разработкой компьютерных программ. Он выделил несколько приглашений и их конторе, чей вклад оказался ключевым. На вечер собиралась пойти небольшая группа, включая Дэвида и Пеппе.

— Оденься как следует, — сказал ей Дэвид. — Пусть у них глаза на лоб вылезут. Это полезно для нашего дела.

Пеппе рассмеялась, но сделала как он сказал. Она надела белое платье из струящегося тонкого шелка, соединяющего в себе элегантность и шик. Прием был назначен в одном дорогом лондонском отеле. Гости прибывали к центральному входу в плавно скользящих лимузинах, поднимались по широкой мраморной лестнице, где их уже встречал улыбающийся хозяин.

Пеппе начала прогуливаться по залам — в руке бокал с шампанским, на лице чарующая улыбка, — то, чего ждал от нее Дэвид. Похоже, здесь собрались все сливки финансового мира Лондона. Поэтому для нее не было неожиданностью, когда ее взгляд упал на Роско.

— Добрый вечер, мисс Дженсон.

— Добрый вечер, мистер Хэверинг.

— Полагаю, мне не стоит удивляться, встретив вас здесь, — заметил он, невольно повторив мелькнувшую у нее перед этим мысль. — На таких вот приемах вы и можете показать себя во всем своем блеске.

— Я здесь по делу, — заявила Пеппе. — Помогаю нашей фирме завязывать новые контакты — на это рассчитывает мой босс. Так что извините, мне нужно работать.

— Подождите. — Его рука остановила ее. — Вы на меня сердитесь? Почему вы убегаете?

— Потому что, как уже сказала, я здесь по делу.

— Нет, скажите мне настоящую причину. В ваших глазах я вижу холодность и враждебность. Чем я обидел вас?

— Ничем.

— Ложь. Скажите мне правду.

— Вы не обидели меня. Но я не могу сказать, что вы мне очень симпатичны.

— Из-за Чарли?

— Нет. Из-за… многих вещей.

— Назовите хоть одну.

— Прекратите допрашивать меня! Я не на скамье подсудимых.

— О нет. Конечно. Обычно на скамье подсудимых ваши жертвы, которых вы прессуете своими вопросами. Значит, сервировать стол вы можете, а есть не можете?

— Да как вы смеете?!

— Скажите мне, чем я вас рассердил?

Пеппе стиснула зубы, удивляясь, как она вообще могла испытывать к Роско хоть какую-то симпатию.

— Ладно, — сказала она. — Фэнтон.

— Кто?!

— А вы уже и забыли о нем? Быстро. Это тот несчастный, что влетел к вам сегодня в офис.

— Тот «несчастный»…

— Да-да, знаю. Внутренние продажи — это зло. Но ведь он не единственный, кто плавал слишком близко к берегу, верно? Я знаю еще кое-кого, чья активность угрожала подпортить доброе имя фирмы, так же как и ваше имя. Но тот не был уволен. Он был взят под защиту. Вы даже наняли адвоката, чтобы не дать ему совсем сбиться с курса.

— Он мой брат…

— А у Фэнтона — жена и дети! Возможно, он и не заслуживает больше положения человека, которому можно доверять, но вы, не колеблясь, выбросили его на улицу.

Пеппе ждала, что ей ответит Роско, но он молча смотрел на нее. Смотрел, словно впервые ее увидел.

— Все правильно, — продолжала она. — Я слабая, сентиментальная женщина, которая не осознает суровой реальности и сует свой нос в то, что ее не касается. Я избавила вас от труда сказать это.

— Уж кем-кем, а слабой и сентиментальной я бы вас не назвал, — наконец произнес Роско. Казалось, он был чем-то озадачен.

— Ладно. Прошу прощения. В конце концов, вы меня наняли, поэтому у меня нет права на вас так налетать.

Его голос прозвучал неожиданно мягко:

— Вы можете говорить все что хотите.

— Не будем терять времени. Нам обоим нужны новые контакты.

Блеснув на прощание ослепительной улыбкой, она повернулась к нему спиной и тут же включилась в работу — улыбаясь, назначая встречи, обещая перезвонить. Это был продуктивный вечер, и через пару часов Пеппе уже обладала приличным количеством новых связей.

Наконец она оказалась около небольшой группы, образовавшейся вокруг новоиспеченного хозяина фирмы, празднующего свой триумф. Он был оживлен и сыпал остротами. Роско, стоя неподалеку, не слушал и лишь время от времени присоединялся к вежливому смеху, продолжая искать глазами тот объект, что весь вечер занимал его мысли. Наконец он увидел его.

— Это был замечательный вечер, — говорил управляющий. — На самом деле мне хотелось бы организовать его на пару недель позже, чтобы одновременно отпраздновать и Рождество, но у многих этот день оказался уже занят.

— Какая жалость, — сказала какая-то женщина.

Ее слова тут же подхватил целый хор голосов.

Не было в этом хоре только голоса Пеппе. Под превосходно наложенным макияжем ее лицо вдруг побледнело. Она на секунду закрыла глаза, словно затем, чтобы прийти в себя.

Роско вспомнил слова Дэвида: «Чем ближе Рождество, тем больше она наваливает на себя работы». Странная мысль пришла ему в голову. Пеппе была молодой, красивой, очаровательной — пожалуй, самой очаровательной из всех женщин, кого он встречал. Почему она одна? Ни один мужчина не претендовал на нее, и она ни на кого не претендовала. Ощущение ее обособленности было таким сильным, что в какой-то момент ему показалось, что все исчезли, оставив ее одну в пустом гулком зале.

Или в пустом гулком мире.

«Что за глупые мысли», — подумал он.

Он двинулся было в ее сторону, но тут кто-то окликнул его, и когда ему, наконец, удалось освободиться, Пеппе уже исчезла.

Над входом в отель был балкон с декоративными каменными изваяниями, увитый вечнозеленым плющом. Пеппе вышла туда, желая хоть на несколько минут отдохнуть от душной атмосферы, пропитанной деньгами, соблазнами и интригами. Но на балконе было слишком холодно, и через пару минут она решила вернуться.

Возле дверей какой-то мужчина преградил ей путь.

— Добрый вечер, — сказал он.

Через мгновение она вспомнила. Это был тот самый «большой кит», с которым Роско собирался объединиться, чтобы стать еще более могущественным и влиятельным.

— Мистер Вэнлен? Мне кажется, мы с вами встречались в офисе мистера Хэверинга.

— Можно, конечно, сказать и так. Но это скорее выглядело, как если бы вы мне себя сами представили. И надо сказать, там было что представлять. Вы хотели свести меня с ума? Вам это удалось.